край света, преследовать её повсюду: она, как привязанная, опять вернётся, она давно стала частью его самого. Тень и человек обречены были следовать друг за другом, и бегство для каждого стало невозможным. Когда сама Судьба определит место и время их последней встречи, тогда им останется только одно — встретиться лицом к лицу в последний раз и вместе погибнуть.

Но до этого времени Джед обречён был странствовать по миру, не находя покоя в душе своей. Теперь он знал твёрдо, и знание это только умножало печаль: поймать и уничтожить Тень нельзя.

Наконец, он вышел на открытый простор, и море ярко заиграло в лучах солнца, с севера подул лёгкий ветерок. Джед выпил остатки воды и решил обогнуть утес с Запада. Очень скоро он очутился между двумя островами. Только тогда он вспомнил название здешних мест — Руки было имя этим скалистым берегам, и они простирались вплоть до самой Земли Каргад. Джед продолжал плыть между островами и, как только погода испортилась и сгустились тучи, решил причалить к западному берегу. Здесь была маленькая деревушка, прилепившаяся к каменистому склону, и Джед понял, что тут и сможет он пополнить запасы воды, обогреться и поспать.

Жители были людьми грубоватыми и застенчивыми, но они с почтением отнеслись к посоху мага, а законы гостеприимства не позволили им прогнать того, кто пришёл один морем, да ещё накануне сильного шторма. Пищу и воду Джед получил в изобилии, но этим щедрость людская не ограничилась. Тепло очага, мягкие звуки родного Хардига, человеческая речь, удобная постель и горячая вода, смывшая соль морей с одежды и тела — всё это окончательно растопило лёд в душе мага.

9. Иффиш

Три дня провёл Джед на западном побережье. Он решил построить новую лодку, но уже не из магических заклинаний и обломков, а из крепко сколоченных досок, хорошо проконопаченных, и с настоящей мачтой посередине. Парус был соткан из прочной материи, а не из ветров и колдовских чар. Такой лодкой можно было легко управлять, а ночами позволить себе отдых, не боясь, что окажешься в воде. Как и большинство лодок в северных морях, судно Джеда было обшито внакрой, что позволяло выдержать натиск океанских волн. Джед придал своему судну ещё больше крепости, сотворив необходимые заклинания — дорога предстояла долгая. Лодка оказалась тяжёлой: спустить на воду её могли два-три человека; старик-рыбак, у которого Джед взял лодку, с двумя сыновьями согласились помочь магу.

В отличие от гонтского рыбака, этот наивный человек так испугался посоха мага, что даже не осмелился попросить плату за собственный баркас. Но Джед сам решил отплатить за добро и вылечил старика от катаракты, которая почти лишила его зрения. Рыбак был так благодарен, что в радости воскликнул: «Мы звали нашу лодочку Трясогузкой, но ты переименуй её, добрый человек, и дай ей имя Смотрящая Вперёд, а благодарность моя так велика, что и это мёртвое дерево прозреет и будет смотреть на всё моими глазами. Ты никогда уже не натолкнёшься на риф и не сядешь на мель. Ох, как больно глазам: я так давно не видел Света, что почти забыл его».

Под пологом густого леса совершил Джед и другой не менее важный свой труд. Жители деревни напомнили Джеду обитателей его родных Ольховников, только были они ещё беднее. С этим народом он чувствовал себя уверенно и без слов догадывался о всех нуждах бедняков. Он исцелил больных младенцев, увеличил приплод у скота, написал могущественные руны Симна на вёслах рыбаков, на топорах и на ножах из бронзы, чтобы всё это служило хозяевам как можно дольше и не просило замены. Потом он написал письмена Пирр на деревьях, которые раскинули свои развесистые кроны над крышами убогих жилищ, и защитил таким образом дома от пожара, от бури и от семейных невзгод.

И хотя Смотрящая Вперёд была уже готова к плаванию, и на борту оказалось достаточно пресной воды и вяленой рыбы, Джед всё-таки задержался ещё на один день в деревне, чтобы обучить детей песням из Деяний Морреда и разучить с ними Хавнорскую балладу. Очень редко заходили сюда корабли, и песни, сочинённые сотни лет назад, казались для всех новостью, а деяния героев вызывали в неискушённых душах искреннее любопытство. Был бы Джед свободен от своей миссии, он бы с радостью остался здесь ещё на неделю или месяц, чтобы спеть все песни, которые знал. Но на следующее утро он вынужден был поднять парус и направиться прямо на юг через неведомые моря Дальних Пределов. Джеду не нужно было обращаться к заклинаниям, чтобы без труда определить, куда ему следовало плыть: маг и его Тень были связаны крепкой невидимой нитью, и не важно было, сколько миль и какие моря пролегали между ними.

День и ночь плыл он и, наконец, увидел вдали маленький остров Вемиш. Люди, стоявшие на берегу, напряжённо смотрели на Джеда, и вскоре среди них показался местный колдун. Он долго вглядывался в Джеда, потом почтительно поклонился и сказал с достоинством: «Ваша милость, простите мне мою подозрительность и почтите нас, приняв от жителей всё, в чём испытываете нужду. Моя дочь сама принесёт Вам свежезажаренных кур, но взамен мы просим одного — не задерживайтесь у нас и продолжайте путешествие своё, как только пополните необходимые запасы. Совсем недавно мы были поражены одним странным событием. Позавчера люди видели некоего странника, который брёл через остров с севера на юг, и при этом никакой лодки не было видно у берегов. Неизвестно, как он сюда попал и как покинул остров. Незнакомец не отбрасывал тени, что тоже испугало нас. Те же, кто видел его, уверяют, будто странник был похож на Вас».

При этих словах Джеду оставалось только поклониться, развернуть лодку и уйти вновь в открытое море. Он не хотел пугать и без того напуганных людей. Ему снова пришлось провести ночь в открытом море. Он обдумал всё, что сказал колдун, ибо услышанное поразило его.

День угас, и дождливая холодная ночь незаметно прошелестела над морем, тусклый свет серой зари опять осветил всё вокруг. По-прежнему северный ветер нёс Смотрящую Вперёд в нужном направлении. В полдень дождь и туман рассеялись, солнечный свет стал пробиваться сквозь облака, и к концу дня Джед увидел прямо по курсу холмы большого острова, тающие в голубой дымке. Из труб над крышами домов вился лёгкий дым, который в ярких лучах зимнего солнца превращался в марево, размывавшее чёткие очертания прибрежного городка. Вдали были