Внутри уже успели установить автоматы по продаже прохладительных напитков и кофеварки. Журналисты просто стояли и переговаривались друг с другом или говорили по сотовым телефонам. Телеоператоры, которым приходилось таскать на себе тяжелое оборудование, воспользовались затишьем и устроились на многочисленных складных стульчиках – первоначально в этой палатке должна была разместиться столовая, и лишь потом ее превратила в сумбурный пресс-центр орава журналистов.

Наконец к супружеской паре подошел мужчина в костюме. Судя по всему, это был не журналист, поскольку у него не было того неряшливого вида, свойственного большинству представителей прессы, он не держал в руке блокнот или сотовый телефон.

– Я могу вам чем-либо помочь? – спросил он. – Меня зовут Дэвид Джаспер, я капрал полиции штата Миннесота. Я помощник мистера Ренфроу. Мне поручили присматривать за этим местом. У вас есть журналистские удостоверения? Здесь могут находиться только те, у кого есть журналистские удостоверения.

– Наша фамилия Джирарди, – сказал мистер Джирарди. – Никаких удостоверений у нас нет. Никто у нас их не спрашивал.

– Что ж, по всей видимости, дежурный был занят чем-то другим. Ситуация крайне напряженная.

– Мы здесь по поводу Джимми.

– Прошу прощения, – сказал Джаспер, мягко оттесняя супругов от журналистов.

– Наш сын Джимми. Ему четырнадцать, но для своего возраста он маленький. Сегодня я впервые отпустила его в торговый центр одного.

– Он вам не звонил?

– Нет, сэр.

– Братцы, скажу вам прямо, здесь творится черт-те что. Полнейшая неразбериха, и никто понятия не имеет, что происходит внутри.

– Мы думали, у вас есть какой-нибудь список пострадавших. Может быть, Джимми ранен, и его отправили в больницу?

– Вы не пробовали обратиться в Красный Крест?

– Это они направили нас сюда.

– О, понимаю, вас гоняют по кругу. Что ж, я вам сочувствую, но в такой ситуации оказались далеко не одни вы. Потребуется несколько дней, чтобы во всем разобраться. Мой вам совет – отправляйтесь-ка лучше домой и ждите вестей. Быть может, ваш Джимми…

Внезапно все журналисты оживились, кое-кто бросился к молодому капралу, отпихивая супругов Джирарди в сторону.

– WFF в прямом эфире сообщает о том, что достигнуто соглашение с боевиками. Черт побери, почему у нас ничего нет?

– Где Обоба? Нам нужно подтверждение!

– Подождите, подождите, – постарался успокоить журналистов капрал Джаспер. – Я сейчас все узнаю.

Забыв о Джирарди, он схватил сотовый телефон. Супруги молча проводили взглядом, как весь цирк переместился в другое место.

В руке у Никки, кружащей в вертолете на высоте три тысячи футов над торговым центром, зазвонил сотовый телефон. Взглянув на определившийся номер, она поняла, что это миссис Бирковски, мать продавщицы кожгалантерейного магазина, прячущейся в комплексе.

Никки тотчас же нажала кнопку ответа.

– Да, миссис Бирковски?

– Мисс Свэггер, мне только что позвонила моя дочь и сообщила новость, как мне кажется, радостную.

Никки буквально подскочила в кресле второго пилота, и вместе с ней подпрыгнула усыпанная огоньками равнина, окружающая Индиан-Фолс. Неужели все завершится благополучно? Возможно ли такое?

– Пожалуйста, поделитесь со мной этим известием, – попросила Никки.

– Аманда говорит, что боевики радостно скачут, и некоторые в восторге даже палят в потолок.

– Что это может означать? – спросила Никки.

– Полагаю, руководство штата согласилось удовлетворить их требования. Это означает, что заложников скоро освободят.

– Да, мэм, – сказала Никки. – Больше Аманда ничего не добавила?

– Ну, она сказала, что толпа словно взревела, это был рев счастья, рев возбуждения. Скоро я снова увижу свою девочку. Мне просто захотелось поделиться с вами своим счастьем.

– Миссис Бирковски, я очень рада за вас. Но, пожалуйста, предупредите Аманду не покидать укрытие до тех пор, пока комплекс не окажется полностью в руках полиции. От таких людей всякого можно ожидать.

– Да, да, разумеется, но разве это не прекрасно?

– Это просто замечательно, – согласилась Никки.

Она переключилась на Марти в студии.

– Так, у вас ничего не происходит?

– Что ты имеешь в виду? – спросила та.

– Я хочу узнать, что сообщают наши люди на земле. Не было ли каких-либо срочных новостей? Не намечается ли новая пресс-конференция? Нет ли какого-либо движения вроде подъезжающих автобусов, машин «Скорой помощи», или может, полицейские покидают свои позиции рядом с комплексом?

– Ничего такого. Полный застой.

– А что насчет стрельбы внутри?

– Никаких сообщений. Ничего, на западном фронте без перемен[30]. А в чем дело?

– Мне поступила информация из комплекса о том, что боевики радуются, палят в воздух, а заложники неожиданно пришли в восторг и стали выражать облегчение.

– Этого достаточно, чтобы выходить в эфир?

– Определенно, все говорит о том, что власти приняли условия террористов.

– Даже не знаю, что сказать, Никки. В общем… так, подожди-ка, я вижу картинку с места, там пресс-секретарь, он подзывает журналистов, включаются прожектора…

– Отлично, это то самое, срочно выходим в эфир.

– Давай, крошка.

Телеоператор Джим откинулся назад, упираясь спиной в переборку, и включил фонарь на камере. Никки услышала, как ее микрофон подключается к общей линии, услышала глупую музыкальную заставку, после чего раздался слащавый голос диктора Фила Рестона:

– Срочное сообщение от съемочной группы телекомпании WFF с вертолета, кружащего над торговым центром «Америка», где террористы удерживают больше тысячи заложников. Страшная трагедия продолжается уже четвертый час. В эфире Никки Свэггер, служба новостей телекомпании WFF.

– Нашей съемочной группе только что стало известно, что боевики, находящиеся внутри комплекса, начали торжествующе палить в воздух, а сами заложники испытывают облегчение и радость. Это позволяет предположить, что руководство штата согласилось удовлетворить требования террористов, пока что еще не преданные огласке, этот ужасный кризис ожидает мирная развязка, и вскоре все заложники будут освобождены.

Хотя Никки не могла видеть экран, она догадалась, что в кадре снова появился диктор, произнесший своим глубоким голосом в лучших традициях Теда Бакстера[31]: