тоже неудобно. Ладно, если и опоздает, то ненамного.

Эркин шёл спокойно, но быстро, на ходу откусывая от ноздреватого, словно дышащего хлеба. О сегодняшнем он уже не вспоминал. Старшой велел забыть, и он забыл. Обошлось, не выгнали – и слава богу. Доев калач, он прибавил шагу. Конечно, после полной смены без обеда, да перед учёбой одного калача мало, но ничего, приходилось и хуже.

Поднимаясь по ступеням Культурного Центра, он услышал, как в глубине здания заливается звонок и хлопают двери. Всё-таки опоздал! Досадливо чертыхнувшись, Эркин сдал мокрую куртку на вешалку и побежал в класс.

Когда прозвенел звонок, а Эркина всё не было, Андрей переглянулся с остальными и, показывая недоумение, пожал плечами: сам, дескать, не знаю. А ведь и в самом деле непонятно. Открылась дверь и вошла Полина Степановна. Андрей вместе со всеми встал.

– Здравствуйте, – улыбнулась Полина Степановна, – садитесь, – и села за свой стол.

И вот тут, они только тетради раскрыли, в дверь постучали.

– Да, – повернулась к двери Полина Степановна.

– Здравствуйте, – в дверях стоял Эркин. – Можно войти?

– Здравствуй, – кивнула Полина Степановна. – Проходи, садись.

Эркин сел на своё место, и Андрей передал ему его тетради и учебник.

– Ну вот, – с удовольствием оглядела класс старая учительница. – Все в сборе. Начнём.

Эркин перевёл дыхание и раскрыл тетрадь, покосился на Артёма.

– Всё нормально, малец, – сказал он камерным шёпотом.

А обернувшемуся к нему Андрею кивнул с улыбкой. Переброситься словом не удалось: началась проверка домашних заданий, и стало ни до чего. Хотя Женя и сказала, что ошибок нет, но мало ли что…

Андрей работал сосредоточенно и спокойно. Всё в порядке, Эркин пришёл, в библиотеке он взял себе две новые книги, в классе тепло, и рубашка прямо на нём высохла, – ну, всё прям-таки отлично. Эркин, правда, какой-то… взъерошенный, видно, бегом бежал, ну, если у брата проблема, то любую решим. Нас теперь двое, мы – сила.

Эркин очень старался, но что-то у него сегодня не ладилось. Он то и дело ошибался, зачёркивал, исправлял. Полина Степановна уже дважды удивлённо смотрела на него. Эркин тряхнул головой, отбрасывая прядь со лба, и, сильно нажав ладонью, разгладил страницы учебника так, что хрустнул корешок. И вдруг неожиданное:

– Мороз.

– Да! – вскинул он глаза на Полину Степановну.

Она доброжелательно улыбалась ему.

– Сходи, умойся и отдышись, – и, так как он медлил, кивнула. – Иди-иди.

– Да, мэм, – еле слышно сказал Эркин, вставая.

Сказал так тихо, что для всех только губы шевельнулись, но Артём услышал и испуганно посмотрел на него. Нахмурился, перехватив этот взгляд, Андрей. Но Эркин ничего не заметил.

По непривычно тихому и пустому коридору он прошёл в туалет. Здесь тоже было тихо и безлюдно. Только сильно пахло табаком.

Эркин огляделся и решительно расстегнул рубашку. Нет, обливаться, конечно, глупо, ни солнца, ни полотенца нет, но умыться и обтереть грудь… Может, и полегчает. Он сам не понимает, что с ним.

Он умылся, надел и застегнул рубашку, и уже заправлял её в джинсы, когда за спиной стукнула дверь, а в зеркале он увидел Андрея.

– Эркин…

– Что?

– Что случилось?

– Ничего, – ответил, не оборачиваясь, Эркин.

– Я же вижу, – Андрей встал рядом, и они теперь говорили, глядя друг на друга в зеркало. – Если замочить кого надо, то я…

– Уже, – мрачно перебил его Эркин.

– Чего? – оторопел Андрей. – Ты это всерьёз?

Эркин вздохнул.

– Ну, чуть не убил. Сам не знаю, как остановился.

– Уже легче, – кивнул Андрей. – Свидетелей много?

– Вся бригада.

Андрей невольно присвистнул.

– Уже хуже.

– Нет, – Эркин наконец закончил возиться с рубашкой и повернулся к Андрею. – Нет, Андрей, они… они поняли, оставили в бригаде. Они… – он невесело усмехнулся, – словом, руки мы друг другу пожали, и Старшой велел всё забыть.

– Ясненько, – задумчиво кивнул Андрей. – Ну, раз обошлось, то и забудь, – оглянулся на дверь, за которой заливался звонок и уже слышались голоса и топот ног, и тихо сказал: – Не психуй, брат, мы вместе.

И Эркин улыбнулся ему.

– Спасибо, брат.

В туалет уже ввалился плотный ком из самых нетерпеливых. Эркин и Андрей с трудом протолкались в коридор.

Как обычно в дни учёбы Эркина Женя старалась нигде не задерживаться. Магазины, всякие дела – всё потом. Алиска дома одна.

– Жень, – окликнули её.

Она обернулась.

– Люба?

– Ага, – Люба перевела дыхание. – Ты куда так бежишь? Еле догнала.

– Домой, – улыбнулась Женя. – Алиска дома одна.

– Ага, – кивнула Люба. – Загулял, что ли, твой? Да ты, Жень, не тушуйся, обычное же дело.

– Нет, не угадала, – засмеялась Женя. – Они оба в школе сегодня.

– Ну, мужик и не такого придумает, лишь лыжи из дому навострить, – отмахнулась Люба. – Так и ты не теряйся. Инженер-то этот, Гуго, вроде, он совсем даже ничего.

– Да что вы все как сговорились! – Женя даже рассердилась на мгновение. – Не было у нас ничего и нету. Стояли и разговаривали. По делу, между прочим.

– Ну да, конечно по делу. Всем известному, – съязвила Люба. – И твой вот так за между прочим увидел и по стенке инженера размазал. Ты ж сама их разнимала. Все знают.

– Да ну вас всех, – фыркнула Женя. – Выдумали и поверили! Я-то лучше знаю, как оно было.

– Ну и ладно, – не стала спорить Люба. – И то ведь, всех не переслушаешь, иной раз такое выдумают…

И зорко посмотрела на Женю: знает ли она, слышала ли что. Но Женя просто, без каких-либо намёков согласилась, что люди много выдумывают, и дальше они шли, болтая о всяких пустяках. Люба всё выспрашивала об Андрее. А Женя не хотела так сразу говорить и дразнила Любу, не понимая намёков. И только у самого дома будто случайно проговорилась, что Андрей завтра будет в Культурном Центре, а потом собирался в торговые ряды. А то ведь Люба и в гости напросится, она настырная, ей лишь бы всё вызнать да выспросить, а дома и без гостей полно дел.

Дома, как всегда, радостный визг Алисы, неизбежные домашние хлопоты и опять полный ящик стирки. А ещё постельное пора менять. С этими пододеяльниками столько возни! Стирка даже ещё ничего, а вот сушка и глажка… Женя выгребла из ящика трусики, платьица, чулки, носки, ещё всякую скопившуюся мелочь, быстро разобрала и замочила. Её, Эркина, Алиски… Андрей – упрямец – сам своё стирает. Трусы там и носки ладно, а рубашка… Она критически осмотрела висящую на сушку бело-голубую рубашку, решительно сдёрнула её и положила к рубашкам Эркина. Вот так! А вообще-то…

Женя вытерла руки и пошла на кухню. Перебрала стопку старых газет, где-то она видела