litbaza книги онлайнДетская прозаТопот шахматных лошадок - Владислав Крапивин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 163
Перейти на страницу:

Каменные пластинки с именами и овальными снимками были расположены в три ряда. Нижние на уровне пояса, верхние выше головы. На узеньких выступах кое-где лежали высохшие букетики. Я снизу доверху и обратно прошелся лучом по ближним табличкам. Потом по соседним. Вдоль стены тянулась травянистая тропинка, я медленно, боком, пошел по ней, выхватывая фонариком имена и фаянсовые овалы с лицами. Вверх-вниз, вверх-вниз… Длина стены оказалась около тридцати шагов. И на всей длине я не нашел того, кого искал… Пропустил?

Я пошел обратно. Опять фонариком — вверх-вниз…

Не было Вовки. Не было, не было, не было…

Снова прошел я туда и обратно — уже понимая, что не найду. Невидимки, что провожали меня, еле слышно и виновато вздыхали неподалеку: мы, мол, ни при чем, не знаем, где он…

Наконец стала садиться батарейка. Быстро так. Свет фонарика сделался кирпичным, как у той луны. Я сунул брелок в карман и пошел к пролому.

Я не понимал, огорчаюсь или радуюсь.

Если Вовки здесь нет, значит… А что «значит»? Может быть, все, что случилось, какой-то громадный розыгрыш? Стечение обстоятельств? Гипноз? Сон? Может быть, Вовка все-таки не оттуда?

Или…

Или, может быть, я просто не понял? Где-то рядом есть еще одна такая же стена?

Но я знал, что больше не пойду сюда. Ни ночью, ни при свете дня. И не буду нигде искать Вовкину фотографию (хотя, наверно, можно было бы найти, если постараться, — в школе, у друзей-приятелей). Нет, не буду. Потому что это было бы… ну, словно насилием над природой неведомых законов и правил. Попыткой изменить то, что подарила судьба.

Видимо, у ангелов-хранителей не бывает портретов.

Наверно, это почему-то нельзя…

А что можно? Что осталось? Спасение от нищеты? Как мне теперь было на это наплевать!.. Что еще? Альбом с бабочками, половинка бинокля, стопка выстиранной и заштопанной одежды…

«Еще мальчик Вовка в конце повести…» — словно сказал кто-то со стороны. Да, это было, пожалуй, главное. Но было ли это утешением? ..

Невидимки незаметно оставили меня, и потому на обратном пути я изрядно заплутал. Царапаясь, цепляясь, застревая, выбрался через тьму к дыре в изгороди чуть ли не через час (или так показалось?). Наконец снова увидел над каменным забором кирпичную луну. Я уже понимал нелепость своей ночной вылазки. Мне хотелось домой. (А еще хотелось заплакать, как маленькому, но это где-то в глубине — как говорят, на уровне подсознания.)

Порвав о камень рубашку на плече, я вылез из дыры под ненатуральный и довольно сильный свет луны.

И сразу навстречу шагнули двое.

Я не разглядел лиц, видел только фигуры. Один приземистый, стриженный наголо, другой тощий и косоплечий.

— А, вернулся все же, — с хрипотцой заядлого курильщика выговорил тощий. — А зачем вернулся, козявочка? Думал, договоримся?

— Шеф правильно угадал: придет, — сказал беззлобно, даже с ноткой сочувствия стриженый. — У их, у интеллигентов, это завсегда. Называется «комплекс жертвы». Когда кролик в пасть удава… Ну, давай, Гоша…

Пока они давили из себя слова, я дергал из кармана пневматическую хлопушку «Пикколо». Конечно, из нее не уложишь наповал, но если в глаз или в пасть…

А они вынули черные, отразившие луну пистолеты. И все это было медленно, невероятно медленно, как в жидкой резине до ужаса растянувшегося сна. Я, с трудом преодолевая вязкую тяжесть револьвера, поднял его и выстрелил в лицо тощему. А он выстрелил в меня. И стриженый тоже — два раза. И когда пули были уже в полете (я четко видел их тупые головки с лунными искорками), между ними и мной горизонтально метнулась светлая тень. С тонкими раскинутыми руками.

И пули с чмоканьем вошли в эту тень. Не в тень, а в мальчишечье тело…

И лишь через секунду я услышал четыре неторопливых выстрела — трескучий хлопок «Пикколо» и три медленных, бухающих удара боевых пистолетов.

Тощий, прижимая руки с пистолетом к лицу, начал пятиться, стриженый заторможенно откачнулся и, кажется, крикнул: «Давай ноги, сволочь! Он не тот!..» (Но это вспомнилось много позже.) И они, словно расталкивая толщу воды, стали убегать к стоявшему вдали автомобилю.

А мальчишка падал, падал — тихо и невесомо, преодолевая сантиметр за сантиметром. Словно вырезанный из папиросной бумаги. И он еще не коснулся верхушек травы, а я уже знал, что это Вовка.

7

Да, это был он. В рыжем свете луны я сразу разглядел его лицо. Рот был приоткрыт, между губ светились передние зубы — в замершей полуулыбке. Из-под опущенных ресниц чуть заметно блестели белки глаз. Вовка лежал навзничь и не двигался. Он был в незнакомой одежде. То есть почти в знакомой — в таком же баскетбольном костюмчике, как на Аркаше тогда на пляже. Такой же утенок-флибустьер вырисовывался на светлой фуфайке.

А слева от утенка чернели две круглые дырки.

Я отогнул фуфайку до сосков. Из дырок под левым соском вдруг несильными толчками выскочили кровяные капли, растеклись, Вовка вздрогнул, сильно вытянулся и замер опять. И сразу стало ясно, что это — все.

Отчаяние наливало меня, как холодное жидкое стекло. Оно почти сразу застыло, заморозило душу. Но двигаться оно не мешало. Только двигался я, как автомат. Я подтянул Вовку к стене, сел, прислонился спиной к ребристым каменным плиткам, положил Вовкину голову себе на колени.

От его спутанных волос пахло теплой пыльной травой.

«Ну, зачем, зачем ты вернулся?! Не надо было меня защищать! Такой ценой — не надо…»

Я сидел, не чуя времени, не зная, что будет дальше, не делая попыток что-то решить и предпринять. «Не будет дальше, не будет потом…»

«Нет, будет… — наконец протолкнулось сквозь лед короткое понимание. — Одно дело ты должен сделать обязательно…»

Я стал гладить Вовкины волосы и думать, как завтра убью Махневского. Эту гниду, этого подонка, который сегодня днем разливался соловьем, а на самом деле выследил, послал этих двух сволочей… Ну ладно бы меня кончили! А Вовка-то при чем?!

Вот он лежит совершенно неподвижный, совершенно неживой, и я чувствую, что на этот раз — полностью, навсегда…

Конечно, я не буду стрелять в Махневского из своей итальянской игрушки. Каждый, кому это надо, знает, где в нашем городе можно за три тысячи баксов купить «макаров» или «ТТ». Куплю, баксы есть. И если Махневский придет в «Лолиту», там я и сделаю это… Всю обойму… А если не придет, пробьюсь в его офис. Пусть придется положить при этом пару его амбалов-охранников, они такие же гады, как их хозяин…

Короткий толчок слез в глубине груди тряхнул меня, как внутреннее кровоизлияние. Разогнал по застывшему стеклу трещины. Оно ощетинилось острыми осколками. Пусть. Так даже лучше.

Я закашлялся, чтобы прогнать колючие стеклянные крошки из горла. Отдышался. Снова погладил Вовкины волосы… Надо было что-то делать. Что? Видимо, куда-то звонить. В «Скорую», в милицию… Хотя в «Скорую» зачем? Поздно уже… Нет, все равно надо. Кажется, они должны «зафиксировать»… А милиция… Что они, будут ловить тех двух сообщников Махневского? На фиг им это надо! Скорее всего, меня же и сделают виноватым. Тем более что ничего толком объяснить я не смогу: зачем оказался у кладбища, откуда убитый мальчишка… Ладно, лишь бы не посадили в камеру сразу. Лишь бы успеть с Махневским, а потом наплевать…

1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 163
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?