Тэлли попыталась немного отстраниться, но Зейн крепче сжал ее руку. Неужели он думал, что способен удержать ее силой? Тэлли прервала поцелуй, открыла глаза и посмотрела на бледные пальцы Зейна, схватившие ее. Внезапно на краткий миг ее обуяла злость.

— Тэлли, подожди, — проговорил Зейн. — Мы могли бы…

Он не отпускал ее руку. Гнев и отвращение захлестнул и Тэлли с головой. Ее костюм-невидимка выпустил несколько острых шипов. Зейн вскрикнул и отпрянул. Его пальцы и ладони покрылись мелкими кровоточащими ранками.

Тэлли откатилась в сторону, вскочила на ноги и побежала прочь. Она поцеловала его. Она позволила ему прикоснуться к ней — ему, не особенному, обычному. Калеке…

Желчь подступила к горлу Тэлли. Казалось, воспоминания о поцелуе стремятся излиться из ее тела. Она споткнулась, припала на одно колено. Ее мутило, перед глазами все плыло.

— Тэлли!

Зейн пошел за ней.

— Не надо! — крикнула она.

Тэлли подняла руку, не решаясь посмотреть на Зейна. Она вдыхала прохладный морской воздух, и изжога постепенно отступала. Но девушка не знала, что будет, если он подойдет ближе.

— Тебе плохо?

— А что, похоже, что мне хорошо? — огрызнулась Тэлли, и ее захлестнула волна стыда. Что она наделала? — Я просто не могу, Зейн.

Она поднялась и побежала к берегу, подальше от приятеля. Скальник заканчивался меловым утесом, но Тэлли и не подумала замедлить бег.

Она прыгнула вниз, едва не задев торчавшие на берегу острые камни, с громким плеском вошла в воду и нырнула в глубину, в ледяные объятия океана. Волны завертели ее и чуть не вынесли на каменистый берег, но Тэлли несколькими мощными гребками ушла еще глубже, и наконец ее руки прикоснулись к темному песчаному дну. Здесь не так ощущалось волнение. Ласковые волны потянули девушку прочь от берега. Их шум баюкал ее, стирал мысли.

Тэлли затаила дыхание и отдалась океану.

Минуту спустя Тэлли решилась всплыть на поверхность и сделала вдох. Она уплыла на полкилометра от берега, и теперь течением ее сносило к югу.

Зейн стоял на краю обрыва и вглядывался в даль, ища глазами Тэлли. Он втянул окровавленные ладони в рукава куртки. Тэлли не могла смотреть на него теперь, после того, что она натворила. Ей даже не хотелось, чтобы он ее видел. Ей хотелось исчезнуть.

Она надела на голову капюшон. Костюм-невидимка начал принимать окраску поблескивающей серебром воды. Тэлли плыла по воле волн, уносивших ее все дальше.

Только тогда, когда Зейн развернулся и отправился к стоянке, она позволила себе вернуться к берегу.

После этого путешествие, казалось, тянулось вечно.

Бывали дни, когда Тэлли почти не сомневалась: навигатор — всего-навсего обманка, и дымники нарочно все подстроили так, чтобы беглецы ходили кругами по безлюдным краям; чтобы искалеченный Зейн мучился после долгих ночных переходов, а психующая Тэлли оставалась совсем одна, всеми брошенная и невидимая. Оба томились — каждый в своем личном аду.

Тэлли гадала, что о ней теперь думает Зейн. После того что между ними произошло, он, пожалуй, понял, насколько же она на самом деле слаба. Устрашающая боевая машина доктора Кейбл была обезоружена одним-единственным поцелуем, ее замутило от прикосновения дрожащих рук.

Когда Тэлли вспоминала об этом, ей хотелось ранить себя, врезаться в собственную плоть — до тех пор, пока она не почувствует, что стала другой изнутри. Не такой особенной, более человечной. Но она сказала Зейну, что больше не наносит себе ран, и ей не хотелось к этому возвращаться. В этом было бы что-то сродни нарушению клятвы.

Тэлли не знала, рассказал ли Зейн о ней остальным «кримам». Может быть, они уже замышляли что-нибудь вроде засады. Решили изловить ее, чтобы потом сдать дымникам. Или, может быть, они попытаются бежать, скрыться от нее, бросить одну в этой глуши?

Она представила себе, что снова прокрадывается в лагерь «кримов», когда все, кроме Зейна, спят, и признается ему, как ей плохо. Но мысль о встрече с ним была нестерпима. На этот раз Тэлли явно зашла слишком далеко. Ее чуть не стошнило у него на глазах, не говоря уже о том, что она нарочно поранила его руки.

Шэй от нее уже отвернулась. Вдруг и Зейн тоже решит, что хватит с него этой Тэлли Янгблад?

К концу второй недели «кримы» остановились на утесе, круто обрывавшемся в море.

Тэлли посмотрела на звезды. До зари еще было далеко. Вдаль уводила железнодорожная линия. Между тем все беглецы спрыгнули со скайбордов, собрались вокруг Зейна и уставились на какой-то предмет, который он держал в руке.

Это был навигатор.

Тэлли наблюдала и ждала. Она парила на своем скайборде чуть ниже края обрыва. Подъемные винты помогали ей держаться на приличном расстоянии от бьющихся о скалы волн. Миновало несколько долгих минут, и она заметила дым костра. Стало ясно: ночью «кримы» дальше не пойдут. Тэлли подлетела ближе и спрыгнула на землю.

Она пошла по кругу, прячась в высокой траве, и вскоре оказалась неподалеку от стоянки. «Кримы» начали готовить еду. Поле зрения Тэлли озарилось инфракрасными вспышками. Наконец она выбрала место, куда от стоянки доносились звуки и запах еды.

— А что нам делать, если никто не придет? — спросила одна из девушек.

Ей ответил голос Зейна:

— Придут.

— Долго ждать?

— Не знаю. Но делать больше нечего.

Девушка заговорила о том, сколько у них осталось воды, о том, что уже две ночи на их пути не попадаются реки.

Тэлли немного успокоилась и уселась на землю посреди травы. Навигатор сообщил беглецам, что они должны сделать остановку в этом месте. Явно это был не Новый Дым, но, возможно, это жуткое путешествие скоро должно было закончиться.

Она огляделась по сторонам, понюхала воздух, гадая, что в этом месте такого особенного. Помимо ароматов самоподгревающейся еды Тэлли уловила какой-то запах, от которого у нее по коже побежали мурашки. Где-то, не так уж далеко, лежало что-то сгнившее.

Она легла на живот и поползла в ту сторону, откуда доносилась вонь. Тэлли обшаривала землю взглядом, а смрад становился все сильнее и сильнее, и в конце концов ее чуть не стошнило. В ста метрах от лагеря она нашла источник мерзкого запаха: это была куча дохлой рыбы — головы, хвосты, дочиста обглоданные позвоночники с ребрами, и все это было покрыто мухами и червями.

С трудом сглотнув подступивший к горлу ком тошноты, она мысленно велела себе держаться и принялась обследовать территорию вокруг зловонной кучи. На небольшой полянке обнаружила старое кострище. Головешки были холодными, пепел сдуло ветром, и все же кто-то останавливался здесь на привал. Похоже, довольно много людей.

Кострище было устроено в глубокой яме, подальше от морского ветра, и таким образом, чтобы огонь давал по максимуму тепла. Будучи изнеженными горожанами, «кримы» всегда предпочитали, чтобы от костра было больше света, чем жара, и дрова сжигали беззаботно. А этот костер явно разводили люди опытные.