litbaza книги онлайнСовременная прозаКак бы волшебная сказка - Грэм Джойс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 81
Перейти на страницу:

Ричи кивнул, и она снова надела очки. Ему пришло в голову, что, возможно, она просто прячется за очками, пользуется ими, чтобы он не прочитал по ее лицу истину. Болезненная чувствительность глаз – удобный предлог для людей, не желающих, чтобы их раскусили.

– Ты правда не знаешь, где была? Что, у тебя амнезия? Память утратила?

– Видимо. Кроме шести месяцев. Которые помню очень ясно.

Ричи в раздражении отвел взгляд от нее и в этот момент заметил, что кто-то зло сверлит его глазами сквозь стеклянную вставку в двери бара. Это был тот человек, что все вечернее выступление пристально смотрел на него.

Он безмолвно, одними губами, крикнул:

– Чего надо, ублюдок?

Тара обернулась, чтобы посмотреть, на кого обращен злой взгляд Ричи, но было слишком поздно – человек исчез.

– В чем дело?

– Какой-то тип докапывается.

– Кто?

– Понятия не имею, но, если он не отвяжется, я ему врежу по роже.

Она улыбнулась вымученно:

– В этом ты ничуть не изменился.

Она потянулась, чтобы коснуться его, и на этот раз он позволил ей погладить тыльную сторону руки. Он покачал головой:

– Как собираешься возвращаться домой?

– Пойду пешком.

– Это ж почти две мили.

– Когда-то нам ничего не стоило пройти две мили. Или десять. Шли десять миль домой с концерта какой-нибудь дерьмовой группы.

– Я тебя подвезу.

– Нет, спасибо. Я видела, сколько ты убрал за вечер на сцене. Нагрузился о-го-го как.

– Тогда я пойду с тобой до дома.

– Ни к чему.

– Нет, я провожу. Никогда не знаешь, на кого можно напороться.

– Ладно.

– Допивай, и пойдем.

– Еще нет одиннадцати. Хозяин еще не объявлял, чтобы делали последние заказы.

– Все изменилось. Больше не объявляют, – сказал он. – Это все ушло.

Ричи собрал гитару, усилитель и прочую аппаратуру и сложил в свой универсал на стоянке паба. Он собирался проводить Тару, затем пройти еще милю до своего дома, а машину забрать утром.

Прежде чем запереть машину, он протянул Таре один из компакт-дисков.

– Возьми. Может, послушаешь, – сказал он.

– Это компакт-диск, да?

– Типа того.

– Никогда, вообще-то, не слушала компактов. Помню, как у тебя только и было разговору, что кассеты вытесняют винил. А теперь компакты вытеснили кассеты.

– Издеваешься, да?

– Нет. Я видела несколько в доме у мамы с папой. Это же просто диск, правильно?

– Ладно, идем.

Они отправились по пешеходной дорожке и через несколько сотен метров подошли к воротцам, за которыми начиналось поле.

– Идем по Барсучьей тропе?

– Конечно.

Тропа пересекала поле, потом бежала вдоль тощей рощицы; дальше узкая тропинка поднималась на вершину холма, откуда, извиваясь, вела к дому Мартинов. Они много раз проходили этот путь в прежние годы в темноте или при свете луны вдвоем, иногда с Питером, но чаще вдвоем и взявшись за руки. Никто другой не называл этот путь Барсучьей тропой. Они же называли его так потому, что как-то ночью, возвращаясь из «Кареты», увидели посредине тропы огромную зверюгу в черно-белую полоску; барсук замер и уставился на них чуть ли не в изумлении, прежде чем удрать.

Не один весенний вечер до исчезновения Тары провели они, лежа в траве после вечера в «Призрачной карете» и занимаясь любовью, там-то она и забеременела.

– Можно, я расскажу, что мне приснилось прошлой ночью? – спросила Тара, когда они вышли на полевую тропу; трава была все еще припорошена снежной пылью; снег блестел под восковой луной, подмерзшая земля скрипела под ногами. – Надеюсь, мои сны раскроют, что творится со мной. Я хотела рассказать их мозгоправу, но он не проявил интереса. Я всегда думала, что психиатров должны интересовать сны.

– Расскажи мне.

– Я шла здесь и искала тебя. Сперва, знаешь, это была забава, шутка, ты как будто прятался от меня. Я забеспокоилась. Искала тебя повсюду. Затем нашла большую кучу листьев, разгребла их сверху и увидела тебя, спящего. Я спросила, что ты делаешь. Ты проснулся, зевнул и ответил: «Я в зимней спячке». Потом я проснулась. Как думаешь, что это значит?

Это ты, ответил он, это ты была в спячке, если на то пошло. Только не в моем сне, Ричи; там это был ты. Это ничего не меняет. Нет, меняет, не знаю как, но меняет, а разве тебе не холодно? Немного, я рассчитывал ехать домой на машине. Ты напился, так что какая машина, а кстати, хочешь взять меня за руку?

Ну ты даешь. Двадцать лет ни слуху ни духу, а теперь телячьи нежности. Извини, но я бы пока обождал.

Ты не хочешь взять меня за руку, но не прочь пройтись со мной до дому в этом тонком джемпере. Я закурю, хочешь, нет? А в пабах действительно больше нельзя курить? Кончай издеваться. Да не издеваюсь я, ух ты, смотри, лиса!

Ричи застыл с зажигалкой, поднесенной к сигарете; они смотрели на лису, крадущуюся среди хилых березок, луна серебрила ее красно-коричневую шубку и хвост. Она ступила в тень и исчезла.

Помнишь барсука? Я-то, конечно, помню. Помнишь, что ты сказал мне той ночью? А, к черту все это, где ты была, Тара, где ты была?

Она сняла темные очки и в упор посмотрела на него. Зрачки, в которых плескался лунный свет, были огромны, как у наркоманки. Она смотрела ему в глаза, и на мгновение он почувствовал головокружение и испуг.

А ты вспомни то обещание. Да, меня долго не было, но это ничего не отменяет. Ты моя единственная надежда, Ричи. Мой единственный конь в забеге. Мама с папой просто ошарашены и не знают, что и думать о моем возвращении; Питера я бешу; его жена смотрит на меня как на склянку с мочой для анализа, а этому мозговеду, ей-богу, лишь бы спустить с меня трусы и отшлепать. А еще есть ты, Ричи. Ты, кому я доставила больше всего страданий, но кто единственный может дать мне полшанса справиться со всем этим.

Хватит, Тара.

Видишь вон то место? Мы лежали там с тобой, помнишь? Как правда то, что это было, правда и то, что я говорю тебе. Все, что я прошу, – это на секунду услышать меня, допустить на секунду, что, возможно, со мной, как я рассказываю, произошло что-то невероятное. Действительно произошло. А потом можешь снова считать, что я лгунья, или сумасшедшая, или кто там еще. Но я требую, требую эту секунду.

Нет, не могу.

Ты не представляешь себе, Ричи. И никто из вас не представляет. Этот мир покрывает завеса, тонкая, как дым, временами она приподнимается, и тогда мы можем увидеть невообразимое. Невообразимое, Ричи.

Да ну?

1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 81
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?