— Привет, сынок, это мама.

Хлопнула входная дверь, и послышались голоса Анны и Рауля. Заскрипела лестница. Затем все стихло.

Хелена говорила с домашними полчаса, затем в приподнятом настроении вышла из гостиной. Звуков виолончели слышно не было; значит, решила Хелена, сестра отправилась спать. Стараясь не шуметь, она поднялась по ступеням. Проходя мимо комнаты Луизы и Каролины, Хелена не удержалась и прижалась ухом к двери: оттуда доносилось ровное дыхание. Довольная, она проследовала дальше, к комнате Рауля, и тихо постучала. Никто не отозвался.

Хелена почувствовала разочарование: Рауль лег спать, не пожелав спокойной ночи! Придется отправляться в свою комнату. Надеясь, что Рауль придет, какое-то время она пыталась читать в постели, но сосредоточиться на чтении не могла. Без сна Хелена ворочалась в постели, вслушиваясь в шум ветра, сотрясающего дом.

* * *

Луиза открыла глаза: только удалось заснуть после таблетки обезболивающего, как разбудил стук двери. Рука мучительно ныла, и она закусила губу, чтобы не заплакать. Каждая мышца болела от недосыпания. Обнаружила, что заснула прямо в одежде. Взглянула на часы на руке: до полуночи всего тридцать минут. Повернув голову, увидела то, о чем знала наверняка: подушка рядом была пуста.

Задержав дыхание, Луиза вслушалась в тишину. Только вой ветра.

Но что это? Или ей послышалось?

С трудом поднявшись, она, не зажигая лампы, подошла к окну, выходящему на причал. Внизу на волнах качалась яхта, глухо ударяясь о сваи.

Сквозь сосны поблескивал свет в ателье. Там кто-то есть! Сердце сразу перестало биться. Дышать стало трудно.

Каролина! Там Каролина!

Накинув шерстяную кофту, Луиза поспешно спустилась с лестницы. Сунув ноги в сапоги, выскочила на крыльцо; ледяной ветер обжег кожу. Темно. Небо затянули облака, и свет луны едва просачивался сквозь них. Ничего страшного, она прекрасно знает остров, а к темноте глаза привыкнут уже через пару минут. Вот тропинка, деревья, скалы.

Проходя мимо студии, Луиза бросила взгляд на окно, лелея надежду, что Каролина там. Но в студии было пусто и темно.

В десятке метров от ателье Луизу остановили доносившиеся оттуда звуки: стоны, вскрикивания, тяжелое дыхание и слова, которые не разобрать, но и нельзя спутать с остальными.

Что делать? Ворваться в ателье? А что, если там не Каролина?

Одно окно выходило на крыльцо, остальные — на море. Первое окошко располагалось высоко, и Луизе было до него не дотянуться. К тому же оно небольшое: что там разглядишь? К окнам, выходящим на море, не подобраться: отвесные скалы с острыми выступами.

Повернуть назад, не узнав, кто там и что происходит? Ну уж нет!

Луиза огляделась в поисках ящика, на который можно было бы встать, и увидела розовое ведро в зарослях малинника. Достав его, осторожно поставила под окно и взобралась, цепляясь за доски стены. Вытянула шею и заглянула в комнату.

От увиденного Луиза едва не закричала, внутри все сжалось от боли, рука снова нестерпимо заныла. Казалось, земля уходит из-под ног. Как она могла унизиться до того, чтобы подглядывать в окно? С трудом спустившись с ведра и сгорбившись, Луиза поплелась по тропинке. Отойдя от ателье подальше, дала волю рыданиям. Подозрения оправдались, и теперь эта ужасная картина стояла перед глазами, вызывая мучительную боль в душе. Какой стыд!

Луизу вытошнило. Выпрямившись, едва держась на дрожащих ногах, она услышала заливистый смех Каролины. Смеется надо мной, подумала Луиза. Но нет, не стоит себя обманывать: смех не издевательский или циничный, это смех влюбленной женщины. Безудержный, счастливый, словно искрящийся. Сколько раз Луиза слышала этот смех, когда Каролина лежала в ее объятиях и в целом мире были только они одни.

Луиза застонала: она не сможет жить без этой женщины! Она поняла это, поцеловав Каролину в первый раз. О, она хочет засыпать каждый вечер и просыпаться каждое утро в одной постели с Карро. Она будет любить ее до самой смерти.

Снова послышался звонкий, искрящийся смех.

Каролина влюблена. Карро влюблена в мужчину! Как она, Луиза, могла быть такой наивной? Как могла верить, что удастся изменить девчонку, которая считает: жизнь — это одно большое приключение! Пора признаться, что Каролина никогда не любила ее так, как женщина любит женщину. Рано или поздно эта красавица ее бы бросила. И ничто ее не остановило бы: ни мольбы, ни упреки, ни жертвы. Потому что на самом деле Карро нравятся мужчины! Она бросила бы ее, Луизу, ради мужчины.

Это и произошло.

Но почему выбор пал на Рауля? И почему Рауль выбрал Каролину? Разве многолетняя дружба двух известных музыкантов ничего не стоила, чтобы так легко предать ее ради интрижки с девчонкой? Как же она, Луиза, ошибалась в Рауле! Считала своим другом, думала, что знает его душу. А он все разрушил в одно мгновение! А ребенок Карро… да, ребенок!

Луизу охватила бессильная ярость. Несмотря на холод, она легла прямо на влажную траву и вытянула руки вдоль тела. В ноздри ударил запах сырой земли и полусгнившей листвы. Она глубоко вдохнула, чтобы избавиться от горького привкуса тошноты. Над головой простиралось темно-серое небо, но ненадолго тучи расступились, открыв черный бархат, усыпанный сверкающими звездами. Луиза смотрела на звезды, а по щекам катились слезы. Руки и ноги потеряли чувствительность от холода и сырости.

В памяти опять всплыла ужасная сцена: волосатые руки Рауля обнимают молочно-белое обнаженное тело Каролины, его узкие ягодицы — между ее широко раздвинутых бедер. Но страшнее всего то, что глаза Каролины полуприкрыты от удовольствия, пересохшие губы искусаны до крови, а она, охваченная страстью, этого даже не замечает.

Хелену разбудил шум мотора, и она выглянула в окно: спокойное море с блестками солнца на волнах, к берегу направляется лодка, за штурвалом которой мужчина в желтой штормовке. А вот и Луиза на причале, в вязаной кофте и сапогах, как будто сгорбленная. Похоже, у нее плохое настроение с утра.

Хелена открыла окно, впуская прохладный ветер, пахнущий морем и прелой листвой, чтобы слышать, о чем говорят на причале. «Зачем ты приехал?» — это Луиза. Мужчина — а это Педер — заглушил мотор, привязал лодку и спустился на мостки. Ага, обнимаются.

Закрыв окно, Хелена стала одеваться к завтраку. День обещал пройти нестандартно.

В кухне уже сидели Рауль и Каролина. Сестра выглядела на удивление бодрой и довольной, ее рука лежала на плече Рауля.

— В корзине горячие сконы! — сообщила она Хелене.

— Каролина, ты сама их пекла?

— Нет, конечно! — рассмеялась Каролина. — Эти булочки — дело рук Анны.

Послышался писк телефона из студии, и Каролина отправилась за ним. Рауль поцеловал Хелену в знак приветствия и потянулся за соком. Хелена налила кофе.