Одни из них были откровенной пропагандой экономического либерализма; такие работы использовались как убедительный аргумент для государственных чиновников, продвигавших на местах решения о приватизации государственных предприятий, дерегулировании экономики, снятии всяких ограничений в сфере внешней торговли и трансграничного движения капитала, отмене антимонопольных законов, предоставлении полной «независимости» центральным банкам и т. д. Международный валютный фонд готовил различные документы, насыщенные ссылками на работы «Нобелевских» лауреатов. В конечном счете, все эти документы в 80-е годы прошлого века были сведены в катехизис экономического либерализма под названием «Вашингтонский консенсус».

Другая категория работ носила исключительно прикладной характер и претендовала на то, чтобы быть практическим руководством для спекулянтов, играющих на мировых товарных и финансовых рынках. Таких «прикладных» работ стало особенно много с конца 90-х годов. Ведь к тому времени маховик разрушения национальных экономик с помощью рецептов «Вашингтонского консенсуса» уже удалось запустить в глобальных масштабах. Интересы «Нобелевских экономистов» переключились почти полностью на азартные финансовые игры.

Наиболее известными лауреатами «раннего призыва» оказались такие махровые либералы, как Фридрих Хайек и Милтон Фридман. До этого они были мало кому известны. Вот что, в частности, пишет об этих двух «экономических гуру» автор статьи «There Is No Nobel Prize Economics» («Нобелевской премии по экономике не существует»): «Современники Хайека из экономического научного сообщества считали его шарлатаном и обманщиком. 50-е и 60-е годы он провел в научной безвестности, проповедуя доктрину свободного рынка и экономического дарвинизма за деньги ультраправых американских миллиардеров. У Хайека были влиятельные сторонники, но он находился на задворках академического мира. В 1974 году, пять лет спустя после учреждения награды, ее получил Фридрих Хайек – ведущий сторонник либеральной экономики и свободного рынка (иначе называемой «обогащай богатых»), один из известнейших экономистов 20-го века и крестный отец неоклассической экономики. Не на много от него отстал и Милтон Фридман, учившийся вместе с Хайеком в Чикагском университете. Он свою нобелевскую награду получил в 1976 году»[39].

Против «Нобелевской» аферы Банка Швеции выступали и продолжают выступать многие серьезные ученые, экономисты, общественные и политические деятели. Представители семейства Нобелей жестко и настойчиво критикуют учрежденную шведским Центробанком награду, и постоянно призывают отменить либо переименовать данную премию. В 2001 году, когда мир отмечал 100-летний юбилей Нобелевской премии (первые премии были выданы в 1901 году), четыре представителя этой семьи опубликовали в шведской газете Svenska Dagbladet открытое письмо, в котором заявили, что награда за экономику принижает Нобелевскую премию и умаляет ее достоинство.

«К награде в области экономики все привыкли, и теперь ее вручают, как будто это Нобелевская премия. Однако это пиар-ход экономистов с целью повышения собственной репутации», – заявил в 2005 году информационному агентству AFP внучатый племянник Нобеля Питер Нобель (Peter Nobel). Он добавил: «Чаще всего ее вручают спекулянтам с рынка ценных бумаг… Нет никаких подтверждений того, что Альфред Нобель хотел бы учредить подобный приз».

Даже один из Федеральных резервных банков США прокомментировал «Нобелевскую» премию по экономике: «Мало кто понимает, особенно среди тех, кто не относится к числу экономистов, что премия в области экономики не является официальной Нобелевской премией… Эта награда за экономические достижения была учреждена почти на 70 лет позднее – ее пристегнули к Нобелевским премиям в 1968 году в виде ловкой рекламной уловки, чтобы отметить таким образом 300-летний юбилей Банка Швеции»[40].

Надо сказать, что не менее жестким разоблачениям «Нобелевские» лауреаты по экономике подвергаются и со стороны практиков, тех, кто каждодневно находится на финансовых рынках. Среди тех, кто занимается или интересуется экономикой и финансами, почти все знают о бестселлере «Черный лебедь», автором которого является Нассим Николас Талеб (ливанец по происхождению, работает на Нью-Йоркской бирже, считается одним из финансовых гуру нашего времени). Талеб подвергает резкой критике различные экономико-математические модели, которые получают «Нобелевский штамп» и которые затем предлагаются в качестве инструмента участникам финансовых рынков. Талеб называет такие модели «гауссианой» (по имени немецкого математика первой половины XIX века Карла Фридриха Гаусса, формулами которого любят пользоваться «Нобелевские» экономисты). Приведу выдержку из «Черного лебедя»:

«Таким образом, гауссиана проникла в нашу деловую и научную культуру, и такие термины, как сигма, дисперсия, стандартное отклонение, корреляция, R-квадрат и именной коэффициент Шарпа, наводнили язык. Когда читаешь проспект какого-нибудь взаимного фонда или описание рисков хедж-фонда, есть шанс, что тебе предоставят, среди прочей информации, некоторую количественную сводку, претендующую на измерение «риска». Она будет основана на одном из приведенных выше модных словечек. Сегодня, например, инвестиционная политика пенсионных фондов и выбор фондов осуществляются «консультантами», опирающимися на портфельную теорию. Если вдруг возникнет проблема, то они всегда могут заявить, что полагались на общепринятый научный метод».

Верхом безумия является то, что некоторые «Нобелевские» экономисты пытаются на практике пользоваться своими «открытиями». Так, американские экономисты Гарри Марковиц и Мертон Миллер в 1990 году получили «Нобеля» «за вклад в теорию формирования цены финансовых активов». Роберт Мертон и М. Шоулз в 1997 году были удостоены «Нобеля» «за методы оценки производных финансовых инструментов». Не вдаваясь в детали, отмечу, что их работы поощряли спекулятивные игры на рынках, обещая, что использование разработанных ими моделей застрахует игроков от рисков. Кажется, «Нобелевские гении» поверили в свою гениальность и сами бесстрашно бросились в игру. Р. Мертон и М. Шоулз решили применить свои модели на практике и создали хедж-фонд Long-Term Capital Management (инвестиционный фонд, не ограниченный нормативным регулированием). Уже в 1998 году фонд обанкротился, потери измерялись миллиардами долларов. К счастью для этих «гениев», они успели получить «Нобелей» за несколько месяцев до банкротства.

Другого «Нобелевского гения» Г. Марковица пригласили на должность управляющего инвестициями в «Фэнни Мэй», крупнейшее в США ипотечное агентство. В сентябре 2006 г. упоминавшийся мною Н. Талеб назвал этого управляющего инвестициями «Фэнни Мэй» шарлатаном. Спустя два года не без стараний «Нобелевского гения» Г. Марковица, агентство «Фэнни Мэй» обанкротилось.

Известно, что в этом году Банк Швеции собирается торжественно отметить 350-летия своего рождения. Но вот о праздновании полувековой даты учреждения Нобелевской премии по экономике ничего не слышно. Может быть, потому, что проект можно считать завершенным и «хозяевам денег» он более не интересен?