Нассим Талеб понимает, что «экономические гении» типа Г. Марковича, Р. Мертона, М. Шоулза, М. Миллера, У Шарпа нанесли немалый ущерб обществу. В том числе и российскому (миллионам молодых людей в курсе экономического обучения были заморочены головы их идеями). И они должны за это понести ответственность. Но еще большая ответственность за распространение этой псевдонаучной галиматьи лежит на тех, кто дал этим шарлатанам «путевку в жизнь». А кто это? – Банк Швеции и Комитет по Нобелевским премиям. Талеб пишет:

«Таким образом, Шведский государственный банк и Нобелевский комитет несут значительную долю ответственности за распространение современной гауссовой портфельной теории, которую разные конторы сумели ловко употребить для прикрытия своих тылов. Продавцы программного обеспечения заработали миллионы долларов на сбыте «увенчанных Нобелем» методов. Кто может обвинить вас в неправоте, если вы их используете? Как ни странно, в деловом мире каждый с самого начала знал, что сама эта идея – обман, но к подобным методикам привыкли».

Трудно не согласиться с таким заключением Н. Талеба. Хочу лишь добавить, что проект «Нобелевской премии по экономике» родился даже не в Банке Швеции или Королевской академии наук Швеции. Это проект «хозяев денег» (главных акционеров ФРС США), а Банк Швеции и Нобелевский комитет – лишь исполнители.

В этом году исполняется полвека с момента учреждения так называемой «Нобелевской премии по экономике». Или, как иногда говорят, «Нобеля по экономике». Кратко напомню, что в 1968 году Центральному банку Швеции исполнялось 300 лет. Банк Швеции решил отметить это событие учреждением международной премии по экономике. Она была названа «премией имени Альфреда Нобеля». Проект Банка Швеции был обставлен такими хитростями, что большинство неискушенных людей во всем мире решили, что это еще один вид традиционной Нобелевской премии, которая была учреждена в конце XIX века известным шведским ученым, изобретателем, предпринимателем и филантропом Альфредом Нобелем. Напомню, что в своем завещании он предусмотрел создание специального фонда и выдачу из него премий наиболее выдающимся людям мира. По следующим направлениям: физика, химия, медицина, литература и деятельность в борьбе за мир. Про экономику и экономическую науку он ничего не говорил. Биографы и нынешние родственники Альфреда Нобеля даже утверждают, что знаменитый швед с подозрением относился к деятельности под названием «экономическая наука». Некоторые даже горько шутят, что Альфред Нобель перевернулся бы в гробу, если узнал, что учреждена премия по экономике, названная его именем. Особенно с учетом того, что Банк Швеции и Королевская академия наук Швеции представляют ее как еще одну Нобелевскую премию наряду с теми, которые выдавались с 1901 года.

Дело, которое начинается с обмана, может лишь умножать обман. Конвейер по выдаче Нобелей по экономике заработал в 1969 году, когда были присуждены премии двум номинантам – Рагнару Фришу (Норвегия) и Яну Тинбергену (Голландия) с формулировкой: «За создание и применение динамических моделей к анализу экономических процессов». Первые несколько лет работы конвейера у представителей академической экономической науки возражений не вызывали. Лауреаты были известными экономистами. Тот же Ян Тинберген, известный работами в области экономической статистики и математических методов в экономике. Или американский экономист Поль Самуэльсон, получивший Нобеля по экономике в 1970 году, он считался одним из основоположников так называемого «неоклассического синтеза» (разновидность кейнсианства). Это американский профессор был автором самой популярной книги об экономике [ «Экономика: вводный анализ»), которая была впервые опубликована в 1948 году и была переведена на многие языки, издавалась миллионными тиражами по всему миру (она была издана и в СССР; я ее читал, будучи еще студентом). Конечно, никаких «Америк» первые лауреаты «Нобеля по экономике» не открывали. Но они уже были «с именами» и были нужны для того, чтобы «раскрутить» премию, поднять ее статус.

А затем незаметно в списках лауреатов стали появляться достаточно сомнительные личности. О которых неискушенная общественность вообще ничего не знала, а представители академической науки к ним относились с большим подозрением. На орбиту мировой экономической славы Нобелевский комитет стал забрасывать людей, которых можно назвать фанатами «экономической свободы». Более цивилизованное название – представители «экономического либерализма».

Коротко об экономическом либерализме. Это идеология, являющаяся составной частью классического либерализма. Экономический либерализм поддерживает и пропагандирует экономику laissez-faire. Это французское словосочетание означает принцип невмешательства государства в экономику. В практическом плане это означает отмену всякого протекционизма в сфере как внешней торговли, так и трансграничного движения капитала, полную свободу внутреннего рынка, табу на участие государства в хозяйственной деятельности и т. п. Идеи laissez-faire нашли «научное» обоснование в работе английского политэконома Адама Смита «Исследование о природе и причинах богатства народов». Чтобы рассказать всю историю экономического либерализма, надо фактически изложить всю историю экономической мысли человечества. Поэтому сразу перенесусь в XX век.

Мировой экономический кризис, который начался с паники на фондовой бирже Нью-Йорка в октябре 1929 года, поставил крест на любых разновидностях экономического либерализма. Капитализм надо было любыми способами спасать, наплевав на все принципы «экономической свободы». Востребованными оказались идеи тогдашнего английского экономиста Джона Кейнса, которые нашли свое систематическое изложение в его известной работе «Общая теория занятости, процента и денег». Правительства США и других стран Запада взяли на вооружение идеи кейнсианства, которые предусматривали активное вмешательство государства в хозяйственную жизнь. В период между двумя мировыми войнами возникли и иные, нежели кейнсианство, модели государственного вмешательства в экономику. Одна из них – социалистическая, которая практически реализовывалась в Советском Союзе и демонстрировала свою жизнеспособность и эффективность. Другая – национал-социалистическая, которая реализовывалась в Германии после прихода к власти Гитлера, и которая обеспечивала экономическую подготовку Третьего Рейха к большой войне.

Вторая мировая война еще более усилила роль государства в экономике всех воюющих стран. Национал-социалистическая модель приказала долго жить в связи с военным поражением Германии. А вот социалистическая и кейнсианская продолжали практически использоваться. Тем не менее, экономические либералы оружия не складывали. Они на Западе находились в глубокой оппозиции, но полностью не исчезли. Более того, эта экономическая оппозиция нужна была мировой финансовой олигархии, экономические либералы поддерживались крупным капиталом на плаву. Зачем экономические либералы нужны были «хозяевам денег» (под ними я понимаю главных акционеров Федеральной резервной системы США)?

Во-первых, чтобы идеями экономического либерализма подтачивать и ослаблять СССР и другие страны социализма (в которых государственный сектор экономики, как известно, был доминирующим).