Пока Элефант обдумывал его слова, он резко свернул в проход между отсеками и с разгону влетел в ноги дежурному матросу, занимавшемуся уборкой коридоров. Полетела в сторону швабра, матрос, получив под коленки увесистой котективной тушкой, исполнил несколько нелепых па и шлепнулся на пол, предварительно окатив себя водой из ведра. Вслед раздались отчаянные проклятия на всё кошачье племя, в особо острых моментах переходящие с греческого на русский, но котики уже мчались дальше, в сторону машинного отделения, причём так быстро, будто гончие ада преследовали их по пятам.

— Если этот план с поджогом корабля выдумал не «двуногий», если это дело кошачьего ума — то, похоже, наш злоумышленник черрртовски храбрый малый! — заметил на бегу Маршал.

— Из него бы вышел отличный «маусхантер», не будь он преступником! Ха-ха! Вот бы его нам в команду! — хохотнул Элефант.

Маршал с сожалением взглянул на своего подчинённого. Конечно, силы и ярости ему не занимать — на поле боя он был настоящим котоберсерком, боевой машиной кошачьего отряда. Но вот мозги — точно не самая сильная его сторона. Уже давно понятно, что чернявый проныра взял верный след, преступник — один из команды морских котиков. Новость, конечно, не фунт сметаны, но скрывать это дальше бессмысленно. Ричи, будто услышав мысли Маршала, сбавил скорость и, задыхаясь от бега, обратился к своим спутникам:

— Всё было элемяутарно с самого начала, но я не видел ничего у себя под носом, словно засунул голову в таз с молоком. — Он фыркнул и продолжил: — Рыжего клоуна я отмёл сразу, уж больно пройдоха не похож на суперзлодея, и сосредоточился на вас — морских котиках. Вы во многом похожи, каждый из вас перенёс серьёзную психическую травму, хвост которой тянется в прошлую жизнь. Каждый из вас многое пережил — смерть «двуногого», измену, предательство любви, одиночество. Поэтому все вы здесь, на забытой кошачьим богом посудине, сражаетесь с серыми полчищами. Но только на одного из вас дудочка Афины подействовала так, что кошачья психика не выдержала и дала сбой. Заставила старый пожар разгореться с новой, бешеной силой. Потоп в кают-компании, упавшие стальные листы — всё это была лишь небольшая прелюдия, а главные аккорды мы услышим сейчас.

Кошачья стая подошла к двери машинного отделения. Внутри, словно сердитый великан, глухо бормотал главный двигатель, перекрывая грохот компрессоров и турбин. Ричи запрыгнул на протянутую вдоль стены трубу и заглянул в иллюминатор. Через мгновение его усы встали дыбом, и кот яростными взмахами хвоста подозвал к себе «маусхантеров».

На первый взгляд в машинном отделении «Агиа Елени» не происходило ничего особенного. Тянулись унылые ряды приборов, вентилей и клапанов, всё вокруг шипело и рокотало. Убаюканный этими звуками механик, вытянув ноги на панель управления, блаженно похрапывал на своем стуле, только из-под надвинутого на лицо козырька шевелились чёрные, с лёгкой проседью, усы.

— Ну, и где тут котастрофа? — разочарованно протянула Лучиана. — «Двуногий» дрыхнет на посту, всё, как всегда, ничего особенного. Пойдёмте скорее отсюда, пока не оглохли.

Но Ричи уже тыкал лапой, указывая куда-то за стекло. Видимо, нерадивый киприот-механик оставил открытым защитный кожух, и коты могли свободно разглядеть, как под ним, в раскалённом нутре двигателя, с глухим металлическим лязгом огромные шестерёнки крутили тяжёлый вал. Между зубцами одной из шестеренок белел какой-то странный предмет.

— Задеррри меня терьер! — взволнованно мявкнул Маршал.

Умело вставленным в грозный механизм предметом была заветная дудочка Афины, и с каждым поворотом шестерёнки она неминуемо приближалась к валу! ещё немного, и она неизбежно будет раздавлена в щепки и сгорит внутри дышащего жаром двигателя!

Элефант одним прыжком повис на рычаге, открывая тяжёлую дверь машинного отделения, и морские котики немедля шмыгнули внутрь. Дудочка рывком продвинулась ещё ближе к своей погибели, ещё минута — и её уже не спасти. Тренированный кот мог бы допрыгнуть до хрупкого тростникового инструмента, но задача была опасная. Среди валов, ремней и раскалённых кожухов достаточно одного неверного движения, чтобы лишиться хвоста, а то и жизни. Лучиана скептически хмыкнула:

— При всем уважении к нашей дорогой пассажирке, её дурацкая дудочка не стоит и клочка «маусхантерской» шерсти. Я не думаю, что кто-нибудь из спецкотов захочет рисковать ради такой глу…

Её перебил отчаянный мяв. К удивлению морских котиков, Ричи, издав боевой клич, стремглав кинулся вперед, пытаясь в прыжке поддеть дудочку передней лапой. Даже если бы ему это удалось, он, скорее всего, упал бы в жернова главного двигателя, но котики вовремя перехватили его в воздухе и прижали лапами к полу. Ричи извивался, как мышонок в мышеловке, и дико вращал глазами.

— Ого, да он умом тронулся! — удивлённо заметил Элефант. — Я сразу сказал, что он странный какой-то. А-а-а! Может, это он и организовывал все эти преступления? Какому здоровому коту надо шланг прогрызать и листы жестяные ронять?

Ричи задёргался ещё сильнее, в свалке в рот ему попал хвост Маршала, с трудом избавившись от этой помехи, он замяукал во весь голос:

— Вы ничего не понимаете! Это не простая дудочка!

Лучиана сочувственно погладила его лапой по голове и промурлыкала тоном мамы-кошки:

— Конечно, конечно, мой чернявенький. Я знаю, знаю, это не простая дудочка, а волшебная.

Ричи досадливо сплюнул шерсть и заверещал что есть мочи:

— Да нет! Поймите вы, селёдочные головы! Тринадцатый отсек! Я видел там кошачьи следы!

— Хм… Что-то не видел, чтобы там водились мыши. Что у нас там, не припомню. Ах да, химикаты и взрррывоопасные вещества! То есть… — Жёлтые глаза Маршала округлились от ужаса — опытный солдат сразу понял: если в дудочке взрывчатка и если эта взрывчатка попадёт в раскалённый двигатель, то… Он бешено рванул к двери, но было поздно — дудочка с тихим хрустом исчезла в механизме, и через миг машинное отделение накрыла волна ужасного взрыва, в одно мгновение разорвавшего всё отделение ужасным грохотом. Судно дернулось и дало крен на один борт.

От взрывной волны коты разлетелись в разные стороны. Полыхнуло пламя. Всё заволокло дымом. Откуда-то сверху посыпались трубы, изрыгавшие пар, словно мифологические чудища. Заплясали языки пламени в лужах разлившегося дизельного топлива.

— Котики, ко мне! — крикнул Маршал, первым поднявшийся на ноги. — Пробиваемся к выходу!

— Бежим отсюда, пока не изжарились! — заверещала Лучиана.

— Куда? Мяу! — пробасил Элефант, безуспешно пытаясь открыть лбом высоченную дверь, заваленную тлеющими досками и трубами. Иллюминатор был закрыт на защёлку, а значит, даже если до него и допрыгнуть, то никак не открыть.

Коты с визгом и шипением носились в дыму и пламени, не находя выхода. Снаружи в заваленную дверь колотили «двуногие», тщетно пытаясь повернуть погнутый рычаг — похоже, его заклинило окончательно. Усатый машинист не мог ответить на крики — взрывом на него опрокинуло тяжелую трубу, и бедняга потерял сознание, даже не успев проснуться. В неразберихе Маршал поймал Ричи за загривок и промяукал ему прямо в мордочку, стараясь перекричать дикий шум, царивший в отсеке: