class="p1">Выскочив из машины, открываю для нее пассажирскую дверцу и подаю руку. Геля женственным жестом вкладывает свои пальчики в мою ладонь, и я прикасаюсь к ним губами.

– Охуенная, – говорю я, когда она оказывается на расстоянии вздоха.

– Спасибо, – отвечает Ангел с улыбкой.

Усадив Гелю в машину, иду к водительской двери. Пиздец! И сколько я так выдержу, а? Ну так, на подсосе. Я либо сотру свою правую руку, либо наброшусь на Ангела и сомну ее так, что она не оправится.

В клуб мы приезжаем, когда все наши уже там. Сегодня весь движняк начался в девять, а мы из-за пробок и опоздания малышки приехали в начале одиннадцатого. Поздоровавшись с сидящими за столом випки, продвигаю вперед своего Ангела и, перекрикивая музыку, представляю ее.

– Народ, это Ангелина. Ангел, это все.

– Ангелина, – Артурчик вырастает за ее плечом, словно из-под земли.

– Ох, блядь, откуда ты взялся? – спрашиваю я, а он ржет.

– А я всегда тут, – бросает он мне, но смотрит на Ангела. – Я Артур, – тянет руку.

– Геля, – отзывается она и поднимает ладонь для рукопожатия, но Артур перехватывает ее и целует пальцы. Я кривлюсь со снисходительной улыбкой. Еще один дамский угодник.

– Позволь, я повешу твое пальто, – он тянет руки к воротнику и помогает Геле снять верхнюю одежду.

Я давлюсь воздухом, когда она остается в платье цвета пыльной розы со свободным подолом, но обтягивающим, как вторая кожа, верхом. Артур отходит к вешалкам, чтобы повесить пальто, а я помогаю Ангелу занять место за столом, присаживаясь рядом. Девчонки тут же начинают знакомиться с ней, и только Осипова со своими шакалицами кривят рожи. Стреляю в нее предупреждающим взглядом. Я в курсе того эпизода в туалете, где она угрожала Геле. Не все прихвостни Осиповой ей верны, как собачонки. Так что я предупредил ее, что несанкционированное появление в периметре Ангела чревато для нее последствиями. Недовольно скривившись, отводит взгляд.

– Гелечка, что будешь пить? – льет елей Артурчик, и я, нахмурившись, смотрю на друга.

– Минералку, спасибо, – отвечает она, стреляя в меня взглядом.

Я даже не успеваю встать, как мой ретивый друг уже несется к бару. Что за хрень происходит?

Через минуту Артур возвращается с бутылкой минералки и двумя стаканами – для меня и Ангела. Разливает воду, то и дело косясь на мою девушку.

– Что за хуйня происходит? – спрашиваю, наклоняясь к Артуру, когда он занимает свое место.

– А что? В смысле? – корчит он из себя имбецила.

– В коромысле, блядь, – закипаю я. – Слюни подбери.

– Я просто пытаюсь быть вежливым.

– Вежливость прибереги для своей бабушки, а от моей девушки яйла откати.

Чувствую, как на бедро ложится прохладная рука, и накрываю ее своей. Слегка сжимаю, успокаиваясь.

– Все хорошо, – говорит мне на ухо Ангел, и я киваю.

Когда все уже порядком заряжены алкоголем, а разговоры за столом становятся громче и развязнее, девчонки решают пойти на танцпол. Я встаю, чтобы выпустить их, а потом становлюсь к балюстраде и, упершись в нее локтями, наклоняюсь и сплетаю пальцы. Я готов смотреть на танцы Ангела, но девочки все еще пытаются гуськом прощемиться в густой толпе.

– И на это ты меня променял? – раздается слева. Мне даже не надо поворачивать голову, чтобы посмотреть, кто говорит.

Глава 32

Демон

– И на это ты меня променял? – спрашивает Осипова.

– А чего ты ждала? Что я женюсь на тебе? – усмехаюсь.

– Наши отцы этого ждали.

– От тебя?

– От нас.

– Лесь, мне похуй на их планы насчет наших отношений. Это ясно?

– Зато получилось бы хорошее слияние.

Тяжело вздохнув, поворачиваюсь к ней и смотрю на нее максимально равнодушным взглядом.

– Найди себе парня.

– Я нашла.

– Другого найди. Как только найдешь, успокоишься. Он вытрахает из тебя эту херь.

– Но я тебя люблю.

– А я тебя – нет, – отвечаю максимально жестоко, потому что заебала уже, просто сил нет.

– Ты… ты… – задыхается она от возмущения.

– Ну? – подначиваю ее.

– Я порву твою сучку.

За секунду ее горло оказывается в моей хватке, а глаза расширяются от ужаса.

– Я телок не бью, – шиплю ей в лицо. – Но ради тебя, Леся, сделаю исключение. Съебись отсюда вместе со своей сворой. Увижу сегодня в клубе хоть одну из вас – не обижайтесь потом.

Отшвыриваю от себя, как кусок дерьма, и снова разворачиваюсь лицом к танцполу. Ангел стоит посередине и смотрит прямо на меня. Приходится натянуть на лицо улыбку и подмигнуть ей. Хер его знает, видит ли она этот жест с такого расстояния, но ее плечи расслабляются. Геля поворачивается спиной ко мне и начинает двигаться, сводя с ума каждым поворотом тела и взмахом руки.

– Завораживает, – говорит Артурчик, становясь рядом со мной.

– Музыка?

– Девочка твоя, – отвечает он уже привычным мне тоном.

Это для окружающих он душка и в некоторой степени клоун, и только мы с Герычем знаем, какой он на самом деле. Артур – мрачный, задумчивый и жестокий тип. Попадающие в его постель телочки не знают, то ли молиться на него, то ли проклинать. Но возвращается туда далеко не каждая. Наверное, не без причины. Мы с Герой немного осведомлены о его специфических вкусах, но стараемся это не обсуждать, чтобы не признать друга невменяемым. Зато в бизнесе он просто незаменим. Если надо кого-то прижать, Артурчик сделает это с особым извратом.

– Если ты еще раз посмотришь на нее так, словно она уже голая, – говорю спокойно, – я вырву тебе кадык.

– Да я же просто старался быть милым, – усмехается он.

– Я предупредил. Не подходи и не трогай.

– Понял, Демон, – внезапно становится серьезным он. – Меня не она интересует.

– А кто?

– Конь в пальто, – снова надевает свою клоунскую маску друг и, заржав, сваливает.

Пиздец, хоть никуда не выводи Ангела. Везде находятся какие-то извращенцы, готовые присунуть ей. И это в то время, когда я сам еще не добрался до заветного местечка.

Улыбаюсь, глядя на Гелю. Может, мне сегодня подфартит?

Спустя полчаса девчонки поднимаются к нам и занимают свои места, а я подхватываю своего Ангела за талию и прижимаю к балюстраде, скрыв ото всех своим телом. Провожу носом по влажной от пота коже шеи, втягивая нежный аромат ее духов, смешанный с теплым запахом тела.

– Пиздец, Ангел, – бормочу и прикусываю мочку уха.

– А ты романтик, – отзывается она, хихикая.

– Во мне романтики сейчас всего один процент, все остальное – похоть.

Отстраняюсь и заглядываю в ее светящиеся глаза. Выглядит, словно выпила, но я знаю, что это не так. Целую сочные губки,