— Дело не в страхе, дело в справедливости. — Купчик не вышел к Завхозу, но подал голос из толпы. — Прохор никого не трогал, жил себе спокойно. Ну, сцепился с барыгой, с кем не бывает. Зачем надо было его убивать?

— На крайняк, на сход надо было вызвать, — добавил Мудрила.

— На сход?! Будет сход! И я лично выведу Прохора на сход! Здесь его, на этом месте и порешу!

Прохор лишь усмехнулся, услышав эти слова. Грех было не воспользоваться возможностью, которую предоставил ему Завхоз.

— Не надо меня никуда выводить, — сказал он, приближаясь к нему. — Я сам выйду.

Завхоз дернулся, бросил взгляд на своего телохранителя, но и Прохор посмотрел на Валерьяна, качнул головой, предостерегая его от резких движений. Оружие он держал за поясом, под курткой. Валерьян «пушку» не видел, но ему известно было, как быстро стреляет Прохор. Сколько раз михеевские пытались его опередить, и что?.. Нет, не было у Валерьяна желания оказаться в списке опоздавших, поэтому он кивнул в ответ. Если Прохор не будет стрелять, то и он постоит в сторонке.

— И что это значит? — Завхоз растерянно смотрел на Прохора.

— Ну, пусть братва скажет, прав я был или нет?

Завхоз кивнул, обвел взглядом толпу, но, видимо, не нашел там полной поддержки и выдавил из себя:

— А ты сам что скажешь?

— Скажу, что виноват. Афоныч был нам всем отцом родным. И я его очень уважал. Даже после того, как он меня предал, уважал…

По толпе прошел одобрительный гул. Но оттуда же послышался щелчок, с каким взводился курок. Похоже, кто-то собирался выстрелить в спину. Возможно, это был Шуршур. Но Прохор не должен оборачиваться: нельзя ему выдавать свое смятение. Сейчас его могла спасти только безусловная уверенность в своих силах.

— Но убил.

— Я дал ему шанс. А он отправил людей, чтобы они меня убили. Что мне оставалось делать?

— Это не оправдание, — качнул головой Завхоз.

— Если я в чем-то виноват, я сегодня умру. От твоей руки.

— Даже не сомневайся.

— Если ты прав, а я нет, то ты меня убьешь. А если правда за мной, умрешь ты.

— Я?! — вскинулся Завхоз.

Прохор мог бы ударить его и сойтись с ним в рукопашной. Завхоз далеко не слабак, и вряд ли поединок с ним назовут нечестным. Но если он окажет серьезное сопротивление, схватка затянется, а время сейчас Прохору — не союзник… О том, что Завхоз мог сломать ему шею, он старался не думать. Он просто обязан был верить в свою удачу.

— Бросим жребий, и пусть судьба нас рассудит.

Прохор осторожно вынул из-за пояса один ствол, затем другой. Два «ТТ» — два близнеца-брата.

— Или страшно? — спросил он, толкая на безрассудство и Завхоза, и всех, кто за ними наблюдал.

— Умрешь ты!

— Посмотрим.

Прохор вынул обоймы, затем выщелкнул из одного ствола патрон. И пистолеты закрутились в его руках, с головокружительной скоростью меняясь местами.

— Выбирай! — протянул он их противнику.

Завхоз нерешительно взял один. И тут ему стало по-настоящему страшно. Он бросил взгляд на Валерьяна, глянул куда-то в толпу. Он искал способ расправиться с Прохором до того, как приставлять пистолет к своему виску. Кто-то уже взвел курок своего пистолета, и Прохор в любой момент мог получить пулю в спину. И никто не осудит Завхоза, если это случится.

— Ну, пошла!

Прохор стремительно приставил пистолет к своему подбородку и… раздался холостой щелчок. Он мысленно вздохнул с облегчением и с сожалением посмотрел на Завхоза, державшего в руке готовый к выстрелу пистолет:

— Теперь твоя очередь.

Шансов у Завхоза не было, и он это понимал. Поэтому тут же взвился:

— Что-то я не понял! Какой может быть жребий, когда ты завалил Афоныча?!. Ты его завалил, а не я!..

— Чмо, — тихо проговорил Прохор.

— Что?!

Завхоз направил ствол на него, но неожиданностью это не стало. Прохор провел прием, и заряженный пистолет оказался у него в руках. Осталось только выстрелить в Завхоза.

— Валерьян! — крикнул тот, шарахаясь в сторону.

— Завхоз снимает свою кандидатуру, — сказал Шуршур. И оскорбительно засмеялся. Толпа подхватила.

— Пошел вон отсюда! — Прохор кивком показал Завхозу на выход.

Он должен был убить своего врага, чтобы тот не воткнул ему нож в спину, но его уже тошнило от насилия. И если была возможность решить вопрос бескровно, он просто обязан был ею воспользоваться.

— Ну, смотри… — Завхоз сплюнул ему под ноги и направился к выходу.

Толпа заулюлюкала ему вслед, а Мудрила встал у него на пути.

— Эй, постойте! — обратился он к Прохору. — Кто-то из вас должен умереть. Это твое слово.

— Я мог убить только самого себя. Какие ко мне претензии?

— Претензии к нему, — кивнул тот на Завхоза.

— Уйди!

Завхоз оттолкнул пацана, рванул к выходу, но Мудрила подставил ему подножку. И тут же размашисто ударил кулаком в ухо.

Завхоз не удержался на ногах, упал. А Прохор подал Мудриле пистолет с единственным в нем патроном. Тот схватил ствол, наставил его на Завхоза, но он вдруг осадил его:

— Э-э, нет! Здесь решаем не мы, здесь решает сход. — И, вытянув руку и сжав кулак, опустил большой палец вниз.

Все повторили его жест. Даже Валерьян, поддавшись нездоровому порыву, приговорил Завхоза.

— Ты сказал «а». — Прохор выразительно посмотрел на Мудрилу.

— Когда? — дрогнувшим голосом спросил тот.

— Сейчас, — сказал Голик.

— Сейчас! — подхватили остальные.

Мудрила кивнул, и его палец шевельнулся на спусковом крючке. Прохор и хотел отвести взгляд, но все же пересилил себя. Он сам спровоцировал эту ситуацию, поэтому должен идти до конца. Сильный человек должен смело смотреть в лицо смерти. Даже если это чужая смерть…

Егор стоял у окна, задумчиво глядя вниз, и Лида, зайдя в палату, тут же всполошилась:

— Так, а ну, давай, ложись!

— Врач разрешил, — буркнул он, укладываясь на кровать.

— Разрешил. В туалет. И обратно. Или ты решил окном воспользоваться?

— Ну, выпрыгивать точно не буду.

— А я предлагаю тебе выпрыгнуть из окна? — возмутилась она.

— А вдруг?

— Что это с тобой?

— Ты была с Прохором?

— Когда я с ним была?

— А когда Афонычу позвонила.

— Прохор попросил меня позвонить Афонычу. Ты же сам сказал, что он заманивал его в ловушку.