Ло благосклонно приняла попытку неумелой лести и пообещала мэтру ловить все, что не способно само поймать и съесть человека, а то от местных пауков можно этого ожидать, если жуки такие. И да, «Тюбуи драконий» звучит очень внушительно. Про себя же подумала, что лишний должник в столице ей пригодится, а за несколько монет солдаты наловят столько местных уникумов, что к Тюбуи их придется отправлять в ящике. На том и порешили. Успокоенный мэтр дал точнейшие инструкции, как следует ловить и морить летучие драгоценности, чтоб не повредить им крылышки, усики и жвала, а потом все-таки отбыл собираться в дорогу.

А Ло осталась изучать опись приданого, с каждой строчкой все сильнее приходя в недоумение. Оно, приданое, было гораздо внушительнее, чем предполагал комендант, оценивший его примерно в ту же сумму, которую получил деньгами. Да, пятьсот флоринов — куш немалый, больше комендантского жалованья за год. Но Рольфсон явно не разбирался в ценах на серебряную посуду и фраганские гобелены. Каковых, гобеленов то есть, обнаружилось аж восемьдесят луардов! Хватит на несколько залов… И столовый прибор на шесть дюжин персон. Пресветлый Воин, зачем ей в крепости такая роскошь? Солдат кормить на серебре тонкой чеканки? И занавеси — цветной арлезийский шелк. Не тускнеющий на солнце, не желтеющий от стирки, при правильном уходе почти вечный и не выходящий из моды никогда. Потому что тем, кто может себе позволить шелк из Арлезы, на моду плевать, это она старается им угодить. А еще тонкое полотняное белье и отрезы: шелковые, шерстяные, бархатные и батистовые. Серебряная и золотая канитель для отделки мебельных чехлов. Несколько разобранных витражей — Ло вспомнила изуродованные слепые окна в главном зале особняка Ревенгаров и даже зажмурилась от удовольствия. Не отдаст! Никому не отдаст ни витражи, ни занавеси, ни гобелены… Но позвольте! Это ведь, не считая витражей, приданое «нитки и ложки», как говорится в «Дорвенантской правде»! Все, что сделано на ткацком станке или может быть поставлено на стол, принадлежит жене! Даже после развода. И получается…

Ло растерянно смотрела на листы, исписанные убористым четким почерком писаря и скрепленные печатью. Королевской! То есть его величество, унизивший ее и одной рукой швырнувший пенсию в три десятка монет, другой рукой отсыпал опальной Лавинии Ревенгар приданого на… какое там пятьсот флоринов, с этим можно принцессу замуж выдать. Ну, положим, не дорвенантскую, но все-таки. Еще одна загадка. Ладно, хватит с нее на сегодня денежных забот.

Убрав перечень в шкатулку к брачному договору и еще кое-каким ценным мелочам, Ло вышла из спальни и спустилась вниз. Вечер был дивный. Теплый, словно и не поздней осенью, а где-то на исходе лета, ясный и золотистый. Золото заходящего солнца облило шпили башен и зубцы стен, решетки и провалы бойниц, арки и мощные контрфорсы. Ло залюбовалась строгой красотой взмывающей вверх крепости, каждым камнем утверждающей величие и силу Дорвенанта. Кто бы ни строил Драконий Зуб, он свое дело знал. Присев на парапет галереи второго этажа, она осмотрела сверху двор, ловя минуту затишья, как перед боем. Исчезнет ли у нее когда-нибудь эта привычка? Сейчас бы, кстати, шамьета… Офицерская роскошь на любом привале, а то и необходимость. Шамьет греет продрогших под дождем или снегом, восстанавливает силы голодным, навевает воспоминания о доме и мирной жизни упавшим духом…

Ло втянула носом знакомый запах и не сразу поняла, что он ей не чудится. Рядом стоял сержант, любимчик ее супруга. Тибальд… И нежил в широких ладонях исходящую душистым паром чашку… Ло невольно сглотнула слюну и снова посмотрела на двор, как кошка, старательно не замечающая оставленное без присмотра мясо.

— Не сочтите за дерзость, миледи? Я-то ваш шамьет пробовал, может, и вы моего отведаете? — послышалось сбоку.

Ло изумленно глянула на нахала, подняв бровь. Наглец-сержант ответил лукавым прищуром и улыбкой, перед которой наверняка не устояла бы ни одна местная девица, что двуногая, что хвостатая-усатая. Прямо котище в человеческом облике, да и только! И вот что с ним делать? Облить холодной вежливостью, положенной Ло по этикету с подчиненными супруга? Сержант ждал, откровенно ухмыляясь, а кружку держал так, словно отдавать не собирался. Хорошую такую кружку, на полбутылки. С толстыми стенками и веселеньким узорчиком из красно-синих цветов по коричневой глазури…

— А давайте, — невозмутимо согласилась Ло. — Не откажусь.

Брови сержанта Тибальда взлетели в непритворном удивлении, но кружку он тут же протянул, еще и поклонился галантно. Ну, для сержанта — галантно. Сдержав фырканье, Ло взяла тяжеленный сосуд, способный послужить решающим доводом в кабацкой драке, пригубила. Распробовала, покатав на языке, сладкую пряную жидкость и приникла к теплому краю кружки уже всерьез. А оторвавшись, все-таки фыркнула и облизала губы.

— Нравится, миледи? — с ухмылочкой спросил Мерри.

Ло отпила еще, заглянула в кружку, где плескалась уже половина от налитого. С сожалением протянула шамьет сержанту.

— Нравится, — сказала от души. — Хорошо сварен. Пейте, Тибальд, вы раньше меня встали и позже ляжете. И спасибо вам.

— Эм… — все-таки запнулся Тибальд, глядя на нее с непонятным выражением, в котором смешались осторожное нахальство и почти детский восторг. — На здоровье, миледи. Чем еще могу служить?

— А, пожалуй, можете, — задумчиво сказала Ло, опираясь рукой на парапет и глядя во двор.

Вечер после порции шамьета, потому что в кружке сержанта Мерри таковых было не меньше двух, стал окончательно прекрасным. Уютным таким, спокойным… «Как могилка на старом кладбище», — говорил Маркус. И был прав, потому что, стоит расслабиться, — непременно случается какая-то дрянь, это Ло знала точно. И стены крепости Драконий Зуб только выглядят позолоченными, словно дорогая игрушка.

— Скажите, сержант, что случилось с этим деревом? — кивнула она в сторону растущего посреди двора вяза. — Чем ему так досталось?

— А это… хм… ну да…

Сержант, смешавшийся от невинного вопроса, являл собой зрелище столь же забавное, сколь и подозрительное. Ло терпеливо ждала, окончательно уверившись по вильнувшему взгляду Тибальда Мерри, что наугад попала в интересную цель.

— Ваша светлость, — осторожно поинтересовался, наконец, сержант. — А вы, случаем, капитана не просили этот вяз спилить?

— Пока нет, — спокойно ответила Ло, подчеркнув многозначительное «пока». — А что?

— Не просите, — душевно посоветовал сержант, опираясь на парапет в излишне вольной позе. — Тут такое дело… Вы про осаду-то слыхали? Когда капитан Драконий Зуб у людоедов отбил? Правда, он тогда лейтенантом был еще…

— Слышала, — уронила Ло. — Тибальд, как они вообще эту крепость взять надеялись? Это же не просто фронтирное укрепление, здесь можно год отбиваться, если припасов хватит. Или не хватало?

— Да хватило бы. И припасов, и воды. Год не год, а до подмоги мы бы продержались.

Сержант заговорил без прежней нагловатой ленцы, всерьез.

— Прежний капитан, у которого мы с Эйнаром под началом ходили, был дурак не дурак, но и умным не назовешь. Про урту-томгар мы заранее знали, да не думали, что они сюда повернут. Что им наша крепость? Только зубы обломать. А рядом целый город, хоть и маленький, зато и гарнизона в нем крупного нет. И что к нему, что к нам одна дорога ведет — ну вы ее видели. У нас тогда еще маг служил, из ваших. Боевой, значит. Умел не так чтоб очень много, но все-таки кое-что мог, особенно если ему подготовиться дать. Эйнар и предложил дорогу эту, единственную, рвануть. Людоеды не горцы, они бы долго в обход шли, а то и вовсе повернуть могли. Мы бы разом и город, и себя прикрыли. Капитан вроде согласился… А потом велел магу строить портал в столицу. Мол, женщин и детей отправить. У него семья была здесь, и у Эйнара, и прислуга опять же… Ну вот… С одной стороны, верно. С другой… не успевал тот маг. Он, видать, слабый совсем был. Чтоб разом и портал сделать, и обвал на дороге — не успел.