Хани еще раз сплюнул кровь и спросил, не узнавая собственного голоса:

— Кто это сделал?

Дъярв похлопал воспаленными глазами и невпопад ответил:

— Правы оказались те, кто не желал связываться… Неизвестно, что хуже. Во всяком случае, адским тварям не поздоровится.

Сейчас Хани увидел, что чудеса не закончились. Громада серых облаков, очертаниями напоминающая исполинский замок, лежала на земле, там, где «черепахи» вымостили необъятную площадь. Внутри замка ясно различалось множество крутящихся смерчей, сверкание разноцветных молний, словно хозяева облачной крепости вдруг решили устроить праздничный фейерверк. Пронизанная огнем туча отчасти напомнила Хани грозное появление дракона над Акантоном; Хани был убежден, что Восьмикрылый и здесь приложил лапу.

Под стенами облачного он увидел Ториль. Принцесса указывала сияющим голубым мечом на клокочущую тучу, с лезвия срывались небольшие туманные вихорьки и летели туда, где боролись стихии. Однако маленькие и безобидные колечки тумана на лету превращались в воющие смерчи, со свистом и ревом они вламывались в бурлящую тучу, мелькала новая вспышка молнии и раздавался раскат грома…

Хани обрадовался. Принцесса окончательно пробудилась к жизни. Ее лицо больше не казалось гипсовой маской, в глазах снова сиял разум. Но Хани помнил, какой была принцесса на льду пролива, и опять закопошился ядовитый червячок сомнения. Не завладеет ли мрак ею вновь? Хани не был твердо уверен, что ему удалось совершенно освободить принцессу, ведь он не волшебник!

К принцессе подошел Дъярв и дотронулся до ее руки, Ториль пронзительно вскрикнула и дернулась. Хани решил помочь ей, но обнаружил, что не в состоянии сделать и одного шага.

— Не спеши, — прошелестел в ушах тихий голос Рюби, отчетливо доносящийся сквозь раскаты грома. — Сейчас ты там лишний, твое вмешательство может лишь повредить.

Хани попытался ответить, что намеревался лишь помочь, но язык тоже отказался повиноваться. Словно читая в его мозгу недоуменный вопрос, Рюби добавила:

— Иногда и доброта приносит вред. Все хорошо вовремя и на своем месте. Самое полезное, что ты можешь сделать сейчас — отойти в сторону и промолчать.

Теперь можно было возобновить поход к Железному Замку, уже не опасаясь «черепах». Холод, который обрушили на них Рюби и дракон, превратил ужасные создания в неподвижные черные валуны. Единственное, чем они теперь были интересны — при ударе отзывались глухим коротким звуком, более похожим на удар по дереву, чем по камню.

Позже Хани спросил у Рюби, что же все-таки произошло. Она очень неохотно (кто любит признаваться в собственных просчетах?) сказала, что действительно был момент, когда силы мрака едва не взяли верх. Она распахнула ворота мировому холоду, однако переоценила свои возможности и не смогла удержать их. Ворота стали открываться шире и шире, их затея могла скверно кончиться не только для «черепах», но и для всего края, не приди на помощь Ториль и дракон.

Что произошло в ее душе? Может, полыхающий холод выстудил последние крошки зла, еще державшие принцессу в своих объятиях. Дъярв вставил, что никогда не верил в людей без души. Нежить способна так существовать, а человек — ни за что, черная ли, светлая — но душа у него имеется обязательно. Нечто неведомое подтолкнуло Ториль, и она взяла голубой меч, который поднес ей Дъярв, все-таки недаром она училась у лучших магов Тан-Хореза. Вызванный ею ураган в одночасье захлопнул магические двери.

Для Хани самым главным было то, что принцесса опять была с ними.

Громадные сугробы замели угрюмые ели едва ли не наполовину. Хани, неосторожно сошедший с дороги, тотчас провалился в снег по самые плечи, только с великим трудом общими усилиями удалось выдрать его из сугроба. Мелкий сухой снег струился, как вода, и как вода, не давал ни малейшей опоры.

— Ну и холодина, — дрожа, заметил Хани и вытряхнул снежную крупу из-за воротника.

— Особенно, если учесть, что сейчас середина осени, — мрачно вставил Дъярв. — То, что привычно в наших краях, совершенно неуместно здесь. Нет, не стоило вызывать холод. Вот что натворили…

Хани пропустил мимо ушей его жалобы и живо спросил:

— Ты бывал на юге?

— Конечно, — простодушно ответил Дъярв. — Любой из наших мужчин хоть раз плавал в набег на южные богатые города, иначе он не имел бы права называться мужчиной и воином.

Хани покачал головой. Миролюбие Дъярва оказывалось все более и более призрачным. Он уже всерьез начал сомневаться, а будет ли Дъярв хоть когда-то строить? Не обманом ли окажется дарованная ему корона? Ведь получится очень скверно, если люди, обманутые ложной надеждой, пойдут за новым королем…

— Неважно, — поспешила вмешаться Рюби, чтобы погасить назревающую ссору. Скверные отношения Акантона и северных пиратов не были секретом ни для кого. — Главное, что здесь действительно не должен лежать снег. Будь жив Хозяин Тумана, я приписала бы это его козням, но ведь он давно мертв, лишь дымящаяся полынья осталась на месте его замка.

— А ваш снежный пожар? — неприязненно спросил Дъярв.

— Ты же видел, что даже там, где он бушевал сильнее всего, снега выпало совсем немного. Здесь вмешалось нечто иное.

— Может, колдовство Железного Замка? — спросила Ториль.

— Не думаю, — неуверенно возразила Рюби. — Каждому из колдунов ближе всего один род магии. Если Хозяин Тумана любил стужу и снег, владел искусством вызывать их, то вряд ли сыщется еще один такой же умелец. Да и колдовство Железного Замка больше тяготеет к огню и железу, чем к холоду. В такой противоположной магии колдуны, как правило, мало что могут.

Издевательский зловещий хохот прокатился между деревьями, даже снег взвихрился и закружился прозрачными сияющими облаками. Все вздрогнули.

— Кто это? — Хани вопросительно глянул на Рюби.

Но та пожала плечами.

— Все тайны черного колдовства не известны никому, даже тем, кто пользуется темными силами. Они не подозревают, каких тварей выпускают в мир.

— Не нравится мне этот смешок, — угрюмо заметил Дъярв. — Человек так смеяться не может. Впрочем, — он сорвал с плеча секиру и лихо закрутил ею, только воздух загудел, — вот ответ на многие вопросы. Один раз умереть придется каждому, дважды — никому. Бояться некого и нечего.

Ториль восхищенно взглянула на него.

Дъярв махнул рукой замершим в отдалении воинам.

— Идите сюда. — Затем обернулся к своим спутникам. — Полагаю, пора нам перебраться в середину колонны.

— Не думаю, что эту опасность можно зарубить топором, — улыбнулась Рюби, но посторонилась, пропуская гвардейцев Дъярва.

Армия двинулась дальше. В угрюмом лесу царила недобрая тишина, нарушаемая только скрипом снега под тысячами подошв и тяжелым дыханием людей. Желание говорить пропало само собой.