— Эндрю!

Гейл бросилась вперед. К пожарному подскочил санитар, и оба уже собрались шугануть ее.

— Это мой мальчик! Мой сын! Что с ним? Что с ним?

Никто не ответил ей в общей суете и криках. Чудные светлые волосы Эндрю разметались на грязном асфальте. Гейл зарыдала.

— Он умер? — высоким чужим голосом спросил Уилл.

— Нет! — рявкнула Гейл. И тотчас прорезался ее обычный тон любящей мамочки: — С ним все будет в порядке, сынок. Сейчас дядя доктор ему поможет, и все будет хорошо.

Именно в этот миг Гейл решила, что знает — все будет хорошо. Позже она расскажет подругам, как в груди словно проснулся какой-то богатырь, одним взмахом пробил бумажную стену внутри нее, и она решила, что все так и будет. Она просто взяла и выбрала другое будущее. Совершенно другое, а не то, что уже разворачивалось перед ней.

— Он дышит, — произнес кто-то, нагнувшись над Эндрю.

— С ним все будет хорошо, — громко повторила Гейл.

Слова вселяли веру, укрепляли дух. С Эндрю все будет хорошо, потому что только так и может быть, потому что иного будущего ей и не вообразить. Эндрю цел и невредим. С ним все будет хорошо, и это единственно возможное для нас с ним будущее. Так есть — и так будет всегда. Вера переполняла ее. Она избрала свое будущее, и Господу придется позаботиться о том, чтобы ее ждало именно то будущее, которое она пожелала.

Эндрю цел и невредим, и все хорошо.

Только так. И не иначе.

Совпадения — одна из забавных сторон жизни, думал Дэн. Для него, например, столкнуться с кем-то, кого не видел лет двадцать, именно что забавно. Не более. Случайное стечение обстоятельств. И все. Но не для Клаудии. Этому суждено было случиться; имеется некая причина. Для Клаудии такого явления, как простое совпадение, не существует.

— Ты слишком много читаешь всякой муры, — заявил он ей.

Клаудия возилась с японскими палочками — пыталась подцепить кусочек имбиря, а тот все выскальзывал. В конце концов она взяла его рукой и отправила в рот.

— Это не проштое шовпадение, — прошамкала она с набитым ртом. — В этом что-то есть, и я… я хочу понять. Мне кажется, это знак.

Дэн не позволил себе фыркнуть, хотя очень хотелось. Ха! Разумеется, знак, как же иначе! Во всем она видит знаки. Последний добрый знак узрела, например, на боку городского экскурсионного автобуса — приветственный слоган «Добро пожаловать домой на праздники». Дело было прошлой осенью, процентные ставки опустились ниже некуда, и они с Клаудией никак не могли решить, покупать или не покупать квартиру, которую только что смотрели. Ждали на переходе зеленого светофора, а тут и подвернулся автобус с надписью на боку.

Клаудия немедленно ухватилась за «посланный свыше знак».

— Надо покупать! Это добрый знак. Если купим сейчас, то со всеми делами управимся к… середине ноября и на праздники окажемся дома!

Она смотрела на него счастливыми глазами, лучась радостной улыбкой, словно решение уже принято. В этот миг между автобусом и тротуаром пролетел на мотоцикле рассыльный и тубусом, зажатым под мышкой, зацепил сумку Клаудии. Необъятная сумка шмякнулась оземь, содержимое усеяло обочину, тротуар и даже дорогу. Кошелек чудом застрял в решетке стока.

— А это какой знак? — ехидно поинтересовался Дэн.

Она соблаговолила с ним заговорить только минут через двадцать.

— И нечего фыркать. — Клаудия наконец проглотила свой имбирь. — Терпеть не могу, когда ты фырка…

Дэн остановил ее взглядом. Он мог бы привести несчетное количество примеров ее «добрых» знаков, на деле обернувшихся дурными.

— Сейчас совсем другое дело, — не желала сдаваться Клаудия. — Сам подумай — абсолютно другой масштаб!

— Ну не знаю, Клод. По-моему, как-то все у тебя притянуто за уши. И потом, какие у нас шансы? Думаешь, когда такое заварилось, нам позволят хоть заикнуться об усыновлении? Столько сторон замешано, столько интересов столкнутся лбами — только держись. Запросто могут заявить, что ты нарочно подговорила мать подкинуть ребенка в туалет…

— Не пори ерунды!

Дэн откинулся на спинку стула.

— Мерзкое будет дельце, голову даю на отсечение. Ты хоть представляешь, через сколько допросов тебе придется пройти, сколько показаний дать, только потому, что тебя угораздило найти этого ребенка? А ты хочешь усугубить ситуацию попыткой усыновить подкидыша.

— Мальчика. Попыткой усыновить мальчика.

— Ладно, мальчика. Слишком ты доверчива, Клод. Это не плохо, я обожаю твою способность верить в лучшее в человеке… только все это нереально. — Он направил на нее свои палочки и с фальшивой улыбкой помахал ими вперед-назад. — Не у каждой истории счастливый конец.

— Знаю. Нечего разговаривать со мной как с маленькой. — Клаудия говорила тихо, но в голосе появились скрипучие нотки. — Я каждый день сталкиваюсь с мерзостью. Каждый божий день. По временам мне кажется, что весь мир — одна огромная мерзкая куча дерьма, в которой мы все барахтаемся.

Японочка-официантка направилась было к их столику, но уловила возбуждение и тактично, «сохраняя лицо», прошла мимо; ей явно не улыбалось оказаться замешанной в дискуссию по поводу того, является ли мир гигантской кучей дерьма или нет.

Внезапная вспышка Клаудии и грозовая туча негатива, окутавшая его обычно позитивно настроенную жену, ошеломили Дэна. Он бросил осторожный взгляд по сторонам — не заметил ли кто супружеской ссоры. Не в силах посмотреть Клаудии в лицо, он поднял глаза на стену кабинки, пытаясь успокоиться, разглядывая знакомые фотографии мирных пагод и фонтанов.

Они частенько захаживали сюда, хотя никто никогда и виду не подавал, что узнает их. Обслуживали неизменно хорошо, но без малейшего намека на статус постоянных клиентов и без каких-либо преимуществ, что всегда задевало Дэна. В самом деле, хотите, чтоб люди к вам чаще ходили, — перенимайте западную манеру скидок. Сейчас же ему пришло в голову, что отсутствие скидок в японском ресторане неслучайно. Восточные люди, видно, уловили в жителях Среднего Запада родственную склонность к самоистязанию.

Клаудия все еще терзала имбирь. Молча. Щеки пылают, уголки губ опустились — верный признак неудовольствия, отметил Дэн. Обычно так она начинает дуться. Когда не настолько сердита.

— А вдруг с подкидышем не все в порядке? Откуда тебе знать, что он здоров?

— С мальчиком.

— С мальчиком. Вдруг у матери была причина так с ним поступить? Может, она наркоманка, или у нее СПИД, или бог знает что еще.

— Малыш абсолютно здоров. Я уверена. Я это сразу поняла, как только взяла его на руки. Он просто прелесть!

Глаза их встретились. Клаудия первая отвела взгляд. Несколько долгих минут они молчали.

— Если честно, я и сама не совсем понимаю… — Клаудия не поднимала глаз, ее палочки снова тормошили и без того истерзанный имбирь. — Просто чувствую, что должна что-то предпринять. У нас, конечно, мало шансов заполучить малыша — всякие бюрократические препоны… плюс надо взять в расчет, что его матерью может оказаться Эйприл. Внучатый племянник Питерсона, с ума сойти. Но даже если это не так и малыша решат отдать на воспитание или на усыновление, — есть ведь люди, которые годами ждут своей очереди. И все же… ну не могу я отделаться от мысли, что именно мне суждено было найти его и мне суждено помочь ему.