Мара вытащила из сумки небольшой бумажный пакетик и положила на кухонный стол. Мирра. Если б знала, сколько трудов потребуется, чтоб ее раздобыть, — отказалась бы с самого начала. Обзвонила все магазины «Нового века» в городе, но, похоже, мирра вдруг понадобилась всем сразу и до зарезу. Везде только что закончилась. Пришлось по пятничным пробкам пилить через весь город на западную окраину, угробив единственный сокращенный рабочий день, который доктор Сили выделяет раз в неделю.

Мара вытащила из сумки кекс и откусила. На обратной дороге надо было заправить машину, а она что-то проголодалась, ну и решила заодно чего-нибудь перехватить.

Мирра нужна была для очищающего заговора, поскольку Мара решила попробовать самостоятельно отменить бредовое желание насчет изобилия. А что? Ничего сложного. Как это делается, она вычитала в книжках, а теперь у нее есть все необходимое.

И время сейчас самое подходящее: у мальчиков и Генри после школы тренировка на треке, а по пятницам это дело обыкновенно заканчивается в пиццерии «У Раналли». Домой они явятся не раньше половины восьмого.

Она до сих пор не рассказывала Генри о том желании, а учитывая его нынешнюю волосатость, вряд ли стоит затевать этот разговор сейчас. Слава богу, ее желание о певческой карьере осталось безответным. Довольно с нее безумств.

Мара слизнула с пальцев крошки кекса, выложила листок бумаги с откорректированным заговором и принялась собирать остальные, так сказать, ингредиенты. Итак: корица, лимонная цедра, соль, лавровые листья. Отменять желание она будет прямо здесь, в кухне, на столе.

Мара зажгла коротенькую зеленую свечку и выключила свет. Несколько раз глубоко вдохнула, чтобы снять напряжение и сосредоточиться, извлекла из пакета крошечный флакончик с эфирным маслом мирры, которое обошлось ей в кругленькую сумму. Если бы не обегала за ним весь город, нипочем бы не купила. Девятнадцать девяносто пять за пятнадцать миллилитров!

Мара смахнула со стола пустой пакет, чтоб не мешался, тот с легким шелестом скользнул на пол. Обмакнула указательный палец в дорогущее маслице и начала обводить вокруг свечи круг; чтоб завершить его, пришлось еще несколько раз смочить палец маслом. Потом присыпала масло корицей и солью и выложила лимонную цедру, распевая при этом:

О, Великая богиня, умоляю я,

Отмени мое желанье изобилия.

Ненужные волосы с Генри убери,

С меня же — лишний вес. И с этим не тяни!

От души прошу, исполни новое желание —

Пусть вместо «изобилья» будет «процветанье».

Мара повторила заклинание несколько раз, как они делали в Клубе. Правда, на третьем заходе пришлось прерваться и отругать Типпи за то, что не ко времени затеял возню с бумажным пакетом — забрался внутрь и поднял истошный мяв.

Закончив, она подсела к столу и долго следила за догорающей свечой, слушая, как Типпи самозабвенно гоняет пакет по всей кухне.

— Надеюсь, получится, — вслух произнесла Мара, похлопав себя по пухлому животику. Тот в ответ заурчал, требуя очередного кекса.

Сквозь окошко в стене палаты Клаудия видела маленького Элиота, который крепко спал в своем инкубаторе. Ангелочек. Элиот Доу — так его теперь зовут. Она смотрела на малыша сквозь противоударное стекло, машинально обводя пальцем металлическую сетку внутри него. Бесценное сокровище — вот оно, рядом, а не дотронешься. Малыш зевнул, широко раскрыв ротик с губками бантиком. Прелесть. Вот таким хорошеньким она его и запомнила.

Миновала первая неделя марта, сегодня суббота, стало быть, прошло полторы недели, как она его нашла. В тот день Клаудия спросила разрешения навестить мальчика в больнице. Старшая медсестра Гэлт, грубоватая, неулыбчивая афроамериканка, ответила, что вряд ли врачи позволят. Все подкидыши проходят тщательную проверку, которую госпиталь устраивает только дважды в год. Клаудия все же оставила свои данные.

Элиот пробудет в госпитале еще какое-то время, поскольку родился, по мнению врачей, раньше срока и ему нужно набрать вес. И легкие у него чуть недоразвиты. Клаудия и вообразить не могла, что обрадуется такому известию: кое-что у него все-таки не в порядке. Но ведь у него ничего не болит, а пока он в больнице, его не отдадут в приемную семью!

Вчера позвонила медсестра Гэлт и в своей фирменной грубоватой манере пробурчала, что раз уж Клаудия нашла Элиота и, может статься, спасла ему жизнь, ей дано особое разрешение понянчить младенца.

Развивая достигнутый успех, Клаудия спросила, нельзя ли и мужу тоже прийти. На что сестра Гэлт сердито вздохнула: она-то уверена, что нельзя, но так и быть, узнает.

Двумя часами позже она передала разрешение врачей: на этот раз — и только на этот раз — Дэну позволено зайти, но в сопровождении медсестры (что, по всей видимости, вызывало особое раздражение).

— Чем могу помочь? — Рядом с Клаудией остановилась медсестра.

— Я… — Клаудия отняла руку от стекла. — Я — Клаудия Дюбуа. Я нашла… это я нашла маленького Элиота. — Она поправила очки, развела руками и смущенно улыбнулась. — Пришла посмотреть, как он. Мне разрешили… то есть сестра Гэлт сказала, что я могу его проведать. Я утром звонила, и врач сказал… С ним ведь все будет хорошо?

Лицо медсестры смягчилось — она определенно слыхала эту историю.

— Хотите увидеть поближе?

Она провела Клаудию в маленькую комнатку перед палатой и велела ждать, а спустя несколько минут вернулась с завернутым в одеяльце Элиотом.

— Хотите его подержать?

Клаудия кивнула.

— Тогда вымойте руки. — Сестра кивнула в угол и, пока Клаудия возилась у раковины, продолжала: — Нашим малышам очень нужно, чтоб их почаще нянчили, а у нас тут порой настоящий сумасшедший дом, до каждого просто руки не доходят. Хорошо, что вы пришли. Только головку придерживайте. — Она передала сверточек Клаудии, поправила одеяло, уверилась, что оставляет малыша в надежных руках. — Не бойтесь, присядьте. Торопиться некуда. — Сестра сама села напротив Клаудии. — Говорят, вы хотите его усыновить?

Клаудия, не отводя глаз от Элиота, снова кивнула. Вздохнула.

— Для начала пытаемся оформить патронаж. Я уже собираю документы. Шансов у нас, конечно, маловато, а моя школа… нельзя сказать, чтоб там нам здорово помогали. А вот когда я была на собеседовании у социального работника, та меня обнадежила. Говорит, раз я его спасла, у меня личная заинтересованность. И вроде это должно помочь.

Клаудия осторожно погладила пушистые волосики, выбившиеся из-под чепчика, тыльной стороной ладони прикоснулась к тугой щечке. Сестра с улыбкой следила за ней, затем взглянула на часы:

— Ему пора обедать. Что скажете, если я принесу бутылочку, а вы его покормите? Он наконец сообразил, для чего нужно сосать, — добавила она, открывая дверь в соседнюю комнату.

Сегодня Элиот показался ей чуть тяжелее, чем в памятный день их знакомства. Он вдруг распахнул глазенки и остановил на Клаудии прозрачный взгляд.