– Конечно! – Йохан взглянул на расписание паромов. – Если отвезешь меня в Витдюн прямо сейчас, то в Оснабрюке я буду часов в пять-шесть и смогу вернуться завтра к полудню. Заодно передам образец волос коллегам в Хузуме и попрошу, чтобы его доставили прямиком во Фленсбург. Тогда результат будет у нас уже послезавтра.

Лена схватила со стола ключи от машины.

– Звучит неплохо.

В Нордорф Лена вернулась к обеду. Оставила машину перед гостиничным домиком и пошла в пляжное кафе. Перекусив, арендовала шезлонг у самой линии моря и устроилась там с ноутбуком и кипой отчетов.

На обратном пути из Витдюна она позвонила Варнке и попросила, чтобы тот предупредил оснабрюкскую полицию о Йохане.

Было время прилива. С полудня ярко светило солнце, температура чуть превышала двадцать градусов. Лена откинулась на спинку шезлонга и закрыла глаза, прокручивая в голове разговор с Варнке.

– Я смогу выбить ордер только в том случае, если вы и правда найдете свидетеля, который видел Бергендорфа с Боленом, – ответил он, когда Лена попросила выдать ордер на обыск виллы Бергендорфа.

Лена не стала рассказывать Варнке о подозрительной переписке и о том, что дело могло быть связано с сексуальным насилием над детьми.

– Вам придется найти другой путь, – сказал Варнке. – Но помните: у таких людей лучшие адвокаты, поэтому не факт, что суд примет найденные улики в качестве вещественных доказательств.

Варнке никогда прежде не говорил с Леной так откровенно. Теперь ясно, почему он отправил на Амрум именно ее… Похоже, Варнке рассчитывал, что ее альтернативный способ вести расследование поможет найти убийцу. Кроме того, он знал, что Лена не боится пойти на риск – в отличие от большинства ее коллег.

Когда Лена спросила, может ли рассчитывать на Варнке, когда дело запахнет жареным, тот сначала долго молчал в трубку, а потом сказал:

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вас прикрыть. Но этого может оказаться недостаточно.

Правда ли Хайн Болен умер от отравления? Правда ли полиция обратилась в Институт тропической медицины с просьбой исследовать этот неизвестный яд? Или это спектакль, разыгранный для того, чтобы выиграть время? Может, Болен и правда умер от инфаркта, и они с Йоханом напрасно подозревают работниц приюта?

Неужели то, что Флориан Мюллер с Боленом находились в одном детском доме, было всего лишь совпадением? Но обстоятельства увольнения Анны Бауэр свидетельствовали об обратном… Возможно, им придется полностью переосмыслить все дело. Возможно, никакого яда не было, и если Болена убили, то иным способом. Для которого не нужны медицинские знания. Лена схватила телефон и позвонила Луизе Станке, патологоанатому из Киля.

– Привет, Лена. Ты все еще на своем острове?

– Привет. Да, похоже, я здесь застряла.

– О чем ты хотела спросить?

Лена улыбнулась. Луиза хорошо ее знает и поэтому сразу поняла, что Лена звонит по делу.

– Я отбросила версию об отравлении супер-ядом.

– Ну и отлично.

– Если Болена и убили, то другим способом, и я пытаюсь понять, каким. Смотри. Есть человек, который страдает от проблем с сердцем и принимает соответствующие лекарства. Можно ли вызвать у него инфаркт, вколов что-нибудь не то?

Лена перечислила лекарства, которые принимал Хайн Болен.

– Все правильно, – отозвалась Луиза. – Эти препараты назначают в случае болезней сердца. Отвечая на твой вопрос: теоретически это возможно, но… во-первых, не у каждого есть доступ к нужным веществами, а во-вторых – они действуют быстро. Нужно точно рассчитать дозировку в зависимости от индивидуальных особенностей организма. Среди подозреваемых есть врач или фармацевт?

– Пока нет.

– Тогда я бы отказалась от этой теории.

– Что бы ты посоветовала потенциальному убийце?

– Избавиться от бета-блокатора. Не сразу, потому что здоровье жертвы резко ухудшится и появится риск, что правда вскроется. Постепенно. Давление будет скакать, и в случае криза – другими словами, если пациент сильно разозлится или расстроится, или и то, и другое – высока вероятность сердечного приступа. И никто ничего не заподозрит. При всем сказанном, это будет самый необычный способ убийства, о котором я только слышала. Но давай предположим, что у кого-то возникла эта сумасшедшая идея. Убитый часто нервничал?

– Да… Я уже думала о том, что кто-нибудь мог подменить его таблетки. Но как такое провернуть, если на блистерах указано название лекарства? Вот в чем вопрос…

– Бинго! Я тоже думаю, что это практически невозможно. Если, конечно, ты не связан с «черным фармацевтами», которые подделывают лекарства – причем именно те, которые принимает жертва. Прости, если тебе это не поможет. Но ты спросила…

– Все в порядке, Луиза. Мне нужны честные ответы.

– Убитый испытывал сильный стресс?

– Хороший вопрос. Ясно одно – за несколько недель до смерти он стал нервным и рассеянным. Это заметили все свидетели. А еще он снял со счета крупную сумму денег, и мы пока не знаем, куда они подевались. Если мои догадки верны, то Болена шантажировали и он боялся потерять все, что он создал. Но я не могу ничего доказать.

– Возможно, не было необходимости подменять таблетки. Убийства не было и убийцы, следовательно, тоже.

– Я думала о таком варианте, но некоторые обстоятельства говорят об обратном… В любом случае спасибо за помощь.

– Обращайся. И дай знать, когда вернешься в Киль. Мы сто лет не устраивали девичник!

Лена рассмеялась:

– Я согласна, если следующий день будет выходным. Не хочу, чтобы меня уволили за пьянство, я же тогда упущу своего преступника!

– Тогда предлагаю следующую пятницу. Дай знать, когда определишься с планами.

Лена пообещала позвонить, как только вернется в город, и отсоединилась.

Глава девятнадцатая

Лена просмотрела все документы по делу, включая протоколы опроса, которые вел Йохан. Еще вчера у нее появилось ощущение, что она что-то упускает – какую-то подсказку, которая находится прямо под носом. Какую-то детальку, которая продвинет расследование.

Но в документах ничего не нашлось. Должно быть, то, что тревожило Лену, не связано с расследованием напрямую. Она сложила бумаги и закрыла ноутбук.

Полчаса назад пришло сообщение от Йохана, который писал, что скоро будет в Оснабрюке и что уже договорился встретиться с одним отставным полицейским.

Лена набрала номер тетушки Бекки.

– Здравствуй, девочка моя, – поприветствовала та. – Как у тебя дела?

– Привет, Бекки. Я не знаю, смогу ли сегодня прийти.

– Ничего страшного. Представляю, сколько у тебя сейчас работы.

– Мой напарник уехал на материк, вернется только завтра. Давай позавтракаем в кафе?

– Звучит чудесно.

– В восемь часов нормально? Или это слишком рано?

– Дорогая моя, я каждый день встаю в шесть. Так почему ты считаешь, что восемь – это