Мы рассказали о керамике, поскольку она повсеместно используется для такого рода рисунков, однако тыквенные бутылки тоже довольно часто расписывались мастерами. Эти художники занимались своим искусством во времена правления Инки и не восприняли влияния европейских геометрических правил.

На перуанском побережье, но дальше к югу, Паракас так же знаменит своими тканями, как чиму своей керамикой. Это неисчерпаемый источник прекрасного, но сегодня для нас он полон загадок.

На хлопковом материале различными красками изображены симметрично расположенные люди с несколькими лицами, пумы с человеческой головой и змеями вместо когтей, стилизованные птицы и многочисленные мифические создания, схематические и детально выписанные. Отовсюду на нас смотрят глаза и протягиваются готовые схватить нас руки.

Как правило, воспроизводятся одни и те же сюжеты, аналогичные по сути, но расположенные в различной последовательности. Иногда лицо человека или дельфина смотрит то вправо, то влево. Иногда его заменяют две вертикальные линии, направленные направо и налево. В рамках тех же линий голова может быть повернута вперед или назад. Для каждого сюжета используются различные краски, которые меняются в зависимости от сложности композиции. Например, дизайн первой горизонтальной линии выткан в цветах четырех комбинаций, дизайн второй линии расположен зигзагом с теми же самыми комбинациями цвета и начинается с той, которой заканчивается предыдущая линия. Таким образом, получается нижеприведенное распределение:

Художник использует дополнительные краски, чтобы гармонично выделить фон и бахрому: красную охру дополняет минеральная зеленая краска; если первая – золотая охра, то вторая – фиолетовая.

В долинах недалеко от Паракаса жители городов Ика и Наска производили ткани и керамику особенно высокого качества. В Ика они ограничивались тремя цветами и рисовали простые и спокойные геометрические рисунки. В противоположность им, в Наска использовались одиннадцать различных цветов. На бутылках с двумя горлышками или широкогорлых вазах ремесленники рисовали орнаменты греческого типа, однако они предпочитали мифологические сюжеты, зачастую бессмысленные для нас. Каждый рисунок – это проблема, любопытная головоломка, оставляющая нас в полном неведении. Грозное выражение морды пумы с торчащими в разные стороны усами и висящим языком, с семечком в лапах или с несколькими лапами, естественно, внушает страх, но что мы можем сказать о существе с несколькими головами, животном с человеческой головой и телом рыбы, чей хвост оканчивается змеями, или о монстре с головой кошки, телом птицы и хвостом рыбы, держащем в когтях изуродованную голову, не мигая уставившуюся на нас широко раскрытыми глазами?

И что больше всего поражает – это глаз, символ всевидящего бога. Вот почему Пикассо, правда, несомненно по другой причине, не всегда помещает его туда, где ему положено быть по природе, а в довольно значимую часть тела – живот, источник плодородия. Такой глаз, иногда стилизованный до предела, в конце концов остается в одиночестве или почти в одиночестве, часто окруженный линиями, расходящимися в разные стороны. Его можно встретить почти на всех предметах искусства народа наска, подобно божественному оку, преследующему Каина.

Существовало множество других региональных центров производства. Рекуай направлял в Куско свою керамику из белой глины, украшенную рельефными орнаментами. Чанка посылали свои глиняные кувшины с горлышками наподобие головы человека или животного, украшенные непривычной черной росписью. Далее на север законопослушные кара из района Кито специализировались на производстве золотых предметов, таких, как булавки с большими головками, нагрудные пластины и украшения для их эстолика.

В районе озера Титикака умельцы изготавливали простые сосуды в стиле «сегодняшний Тиауанако», цилиндрические, с широким горлышком, часто украшенные рельефной полоской. Кроме этого, они делали геометрические рисунки, окрашенные в оранжево-желтый, красно-оранжевый, темно-бордовый, Серовато-бордовый и белый цвета, иногда рисовали антропоморфные и зооморфные божества, но эти изображения были малопривлекательны с художественной точки зрения.

Гораздо более красивы прекрасно декорированные урны народа калчаки с северо-запада (ныне Республика Аргентина). На внутренней поверхности, как и на некоторых основных рельефах, иногда можно видеть лица богов, которых называют плачущими, так как тонкие линии под глазами создают впечатление слез – странная и невероятная интерпретация. У ремесленников Куско тоже был свой собственный стиль. Они преуспели в создании арибалье, ваз с длинным горлышком, круглым телом и конической основой, которые можно было поднять, взявшись за две ручки, помещенные в нижней части. Ограничения в росписи и красках подчеркивают элегантность формы. Несколько листьев папоротника или пауки, редкие геометрические линии, использование черной, белой и красной красок – это все, что допускало воображение изготовителей этой прекрасной керамики, достойной занять место в любом музее. Со всего плато в столицу стекались изделия, вытканные из шерсти викуньи, накидки с бахромой и другие модные одежды. Из восточных лесов поступали бусы из надкрыльев жуков-скарабеев, зубов обезьян, красных и желтых семян и оперения птиц весьма яркой раскраски.

Индейцы так внимательно относились к форме, что, похоже, постарались поставить ее на самостоятельную основу. Идея искусства ради искусства не получила у них широкого распространения. Расцветка тканей и керамики прекрасна и жизненна. На нее не просто смотрят, ее читают и понимают. Конечно, не следует преувеличивать и стараться найти какое-то скрытое значение в каждой линии и в каждом цвете. Воображение – это не пустое слово, но оно имеет второстепенное значение, а утилитарные свойства доминируют во всех областях.

Здесь к чувству статической эстетики следует добавить еще и динамику. Танцы занимали довольно почетное место в жизни перуанцев. Не только в области религии, но и во всех других аспектах жизни танцы для знати имели ритуальное значение. Для простого же народа они были обычным мирским явлением, возможностью порадоваться и выразить себя.

Семья Верховного Инки танцевала вай-яя на главной площади Куско, став в две линии: в одной – мужчины, в другой – женщины, и взявшись за руки. Танцевать можно было и в одну линию. Танцоры медленно и ритмично приближались к императору, делая два шага вперед и один назад под удары огромного барабана.

Танец змеи был более красочным вариантом вай-яя. Люди, мужчины с одной стороны, женщины с другой, брали обеими руками многоцветный канат с головой змеи на конце. Рептилия извивалась среди ярких костюмов танцоров под застывшими взглядами мумий, установленных по одной стороне площади, перед императором, который, как всегда, оставался величественным и спокойным.