– И что же за условие он выставил под конец разговора? – спросила я.

– Что мы больше не будем говорить о тебе, – ответила она и с мрачной улыбкой добавила: – и мне будет несложно выполнить его. Потому что ему больше не придется говорить о тебе. Ему придется говорить с тобой.

– И что же я ему скажу? – оторопела я.

– Только то, что почувствуешь нужным сказать в этот момент, – ответила Дио.

Нет, об этом лучше подумать заранее, потому что когда я увижу его, в моей голове не останется никаких других слов, кроме «я люблю тебя и умоляю, не оставляй меня…».

– Как ты нашла меня? – поинтересовалась я.

Диомедея сделала вдох, словно собираясь с силами, и быстро объяснила:

– Система слежения не обладает абсолютной точностью, плюс-минус десяток метров. Так что когда я приехала на эти ваши танцульки и увидела полсотни девочек, стало ясно, что мои дела плохи, – ухмыльнулась она. – Я было начала бродить по толпе и выспрашивать, кто здесь Лика, но потом мне в голову пришла идея получше.

– Песня?

– Она самая. Она для Криса, ну то есть Феликса, кое-что значит.

– Вот как…

– И видимо, что-то значит для тебя, – засмеялась она. – Я дала тому мальцу немножко денег, чтобы он немедленно включил этот трек. И пообещала еще столько же, если он не будет болтать по поводу меня. Мне нужно было знать, что я не ошиблась.

Как ловко меня только что поймали и подняли за жабры. Но что-то в ее словах не давало мне покоя. Что еще за…

– Система слежения?

– Ты ничего не знаешь, так? – повернулась ко мне Дио.

– Тот самый маячок. Он все еще на мне, да? – наконец проговорила я.

– Не знаю, что ты подразумеваешь под «тем самым», но в остальном права: где-то на тебе есть передающее устройство. Иначе бы я тебя просто не нашла, – она постучала пальцем по дисплею телефона.

– Он что-то вшил мне в руку? – в шутку спросила я, надавливая пальцем на то место на руке, где когда-то была ужасная рана, а сейчас осталась только едва заметная светлая полоска.

Дио взяла меня за руку, быстро разглядывая ее со всех сторон.

– Нет, не поместился бы, – ответила она так спокойно, как будто, о боги, всерьез рассматривала такую возможность! – Скорей всего, где-то на одежде.

– Все, что на мне сейчас, было куплено гораздо позже – уже после того, как он уехал.

– Давай дома я проверю твою руку. А ты что, не следила за ним, пока он зашивал рану? – спросила она. – Не выносишь вида крови?

– Вообще-то я была в отключке, – призналась я.

– Ты не похожа на человека, который боится такой ерунды. Ты производишь впечатление очень… сильной.

– Значит, оно обманчивое, – сказала я.

– И смелой, – продолжила она, игнорируя мою реплику.

Я растерянно замолчала.

– Фантастика какая-то, – вслух подумала я.

– Да… Но у моего трекера свое мнение на этот счет, – и Диомедея показала мне дисплей телефона, на котором белая пульсирующая точка повторяла маршрут движения нашей машины.

* * *

Я открыла рывком дверь, спотыкаясь о порог, нашарила на стене выключатель, бросила сумку на пол, подпрыгивая на одной ноге и стягивая одну за другой туфли. Я знала, что в спешке выгляжу комично, и если бы не причина этой спешки, то наверняка мы бы обе посмеялись. Минуту назад Дио сказала мне, что нам нужно позарез успеть на самолет, который вылетает из Киева в семь утра.

– Вылетает куда?

– В Швейцарию, – ответила она, разглядывая дом.

Я тут же вспомнила красный ромбик с белым крестиком на его номерном знаке! Да это же герб Швейцарии!

– Там на кухне есть кофе, если хочешь, – предложила я, бегая по комнате и бросая в сумку вещи. – Кстати, на сколько дней, сколько вещей и денег…

– Возьми самое необходимое. Если что, пройдемся по магазинам, не проблема. О деньгах не думай, – сказала она и направилась на кухню.

Я рывком стянула колготки. О, теперь ясно, какое облегчение испытывает змея, сбрасывая старую кожу. Когда с сумкой было покончено, я побежала в душ смыть лак с волос. Если бы мне кто-то когда-то сказал, что однажды я отправлюсь за границу с человеком, которого знаю от силы двадцать минут, я бы просто отмахнулась от этого слабоумного болтуна.

Душ взорвался снопом горячих струй. Я стерла с лица подтеки туши и, дав себе ровно пять минут, села, поджав ноги и уронив в ладони голову. Только сейчас, очнувшись от первого потрясения, я начала понимать истинный смысл всех сказанных слов: он умирает. Тот, которого я люблю, – умирает…

Я сделала напор сильнее, чтоб за стеной, на кухне, ничего не было слышно, и дала волю слезам.

Дио вручила мне чашку с кофе, как только я вошла на кухню, – точно так же, как это когда-то сделал Феликс, – и села рядом со мной.

– Ты в порядке? – спросила она, заглядывая мне в лицо. – Не знаю, как ты, а я до сих пор не могу поверить, что нашла тебя, и девяносто процентов, что мой брат расхочет прыгать с моста.

– Дио, я даже не знаю, что сказать ему, а ты уже даешь девяносто процентов, – пробормотала я. – Что если у меня не получится?

– А что если получится? – решительно возразила она. – Думай о том, что будет, если получится, Лика! Думай только об этом!

Расстояние до Киева Дио пролетела еще быстрее, чем когда-то Феликс. Когда начало светать, мы были уже на подъезде к городу. В ее манере водить машину было что-то сверхчеловеческое: она так уверенно справлялась с ней, словно начала брать уроки вождения еще в детстве. Она пренебрегала правилами и скоростными ограничениями. Будущее «мерса» ее тоже, по-видимому, не волновало: когда ту подкидывало на ухабах, Дио даже бровью не вела.

Говорить с ней было легко, как будто мы были знакомы не первый день, а то и год. Она с удовольствием рассказывала о том городе, где они сейчас живут, о странах, в которых побывала, о своем языке, о том, какую музыку она слушает и какие книги читает. Однако, когда речь заходила о ее семье, она предпочитала незаметно менять тему.

На вопросы о Феликсе она отвечала чуть более охотно, и я не переставала удивляться теплоте, наполнявшей ее голос, когда она говорила о нем. Что же такое могло произойти между этими двумя такими разными людьми, сблизившее их до такой степени, что они стали не просто друзьями, приятелями, партнерами, а именно братом и сестрой. Общая религия? Секта? Тайная группировка?

– Не вижу ни одного самолета в Швейцарию, – сказала я, таращась на табло с расписанием рейсов. – Кстати, куда именно мы летим? Женева? Цюрих?

– Лугано. Мы полетим до Милана, а оттуда на поезде или такси, так будет быстрей всего, – ответила Дио и резво направилась к стойке регистрации.