Убийцу, как известно, поместили в одиночную камеру тюрьмы Матросская Тишина. Начались долгие, изнурительные допросы. Бывший милиционер стал называть имена своих жертв. Чтобы выгадать себе хорошие условия, стал придумывать другие убийства, которых не совершал. Вел себя достойно и вежливо. Впрочем, иное поведение было бы для него чревато: за убийство милиционеров ему не было прощения. Бывало, со скрытой снисходительностью замечал: «В газете написали, что я убил Глобуса за 50 тысяч. Да ни один порядочный киллер за такую сумму работать не будет!» Тщеславие было ведущей его чертой. Солоник не любил земляков-курганцев, они всегда обманывали его по деньгам. Из-за этого с лидерами группировки возникали постоянные ссоры. Они же считали его обычным тупым наемником, способным лишь выследить жертву и красиво исполнить стрельбу. А таких по Москве сотни: разного рода бывшие спецназовцы, спортсмены, которые другим способом зарабатывать не умеют. Самое главное, лидеры-курганцы всегда скрывали свои деловые отношения с Солоником.

Сыщик из МУРа, разрабатывавший курганскую группировку, по поводу суперкиллера под № 1 выразился так:

«Солоник в группировке всегда стоял как бы отдельно. Он никогда не был авторитетом. Как пишут про него: „Ходил по Москве: „Я – Саша Македонский!“ Или – „Приезжает Солоник на стрелку и говорит: „Я – Солоник!“ И все тут же падают на колени...“ Бред сивой кобылы! Во-первых, Солоник на стрелки вообще не ездил. У курганских были бы большие проблемы, если бы он появился собственной персоной. Он всегда стоял в стороне от всех дел. Потому что был бывшим ментом. А какие разговоры могут быть в воровской среде с бывшим сотрудником милиции? Только чисто официальные, у него ведь не было бандитских понятий. Во-вторых, он был киллером. А наемные убийцы никогда лишний раз не светятся. Они – в тени. Во время службы в милиции он был инструктором по стрельбе. Профессионалом стал после многолетних тренировок. Об оружии мог рассказывать часами. Нельзя было сказать, что он блестяще готовил операции. Язык у него был хорошо подвешен и руки – умелые“.

В тюрьме Солоник изучает английский язык. На это чудачество арестанта, которому по всем прикидкам светит вышка, никто не обращает внимания. А зря. Киллер уже разрабатывает планы побега. Не надо пилить решетки, подбирать ключи к замкам – охрана сама может их открыть. Солонику удалось вступить в контакт с контролером тюрьмы младшим сержантом Сергеем Меньшиковым, умело заболтать его, произвести впечатление, говоря жаргоном, развести. Не исключено, что затем информация о контролере, готовом помочь арестанту, ушла на волю через адвоката.

Условленная встреча произошла на улице. К Меньшикову подошла миловидная девушка, разговорились – познакомились. Во время очередных свиданий обговорили деловые моменты. Младшему сержанту предложили миллион долларов. У молодого паренька с нищенской зарплатой тюремного надсмотрщика голова пошла кругом. И он не устоял. Реально он получил около 400 тысяч долларов. Но все равно это были бешеные деньги.

Ночью 5 июля 1995 года Меньшиков, находясь на дежурстве, открыл камеру № 938 в 9-м режимном корпусе. Солоник выходит в коридор. Но до свободы еще далеко. Удача сопутствует им: незамеченными они прошли три этажа и несколько коридоров, открыли двери, чтобы пройти в прогулочный дворик, а затем – на крышу. Они прошли этот путь, спустились по альпийскому шнуру вниз, где их поджидали четверо курганцев, подъехавших на двух иномарках.

Скандал разразился небывалый, разбиралась прокуратура, были изданы разгромные приказы, кого – наказали, кого – уволили. Остались только без вразумительного ответа вопросы: почему три этажа корпуса № 9 охраняли только два человека; почему во время побега были выключены видеокамеры; каким образом у Меньшикова оказался весь необходимый комплект ключей; почему все три заместителя дежурного помощника начальника СИЗО одновременно отсутствовали на своих постах? Роковое стечение обстоятельств, привычное разгильдяйство?

Судьба отвела беглому палачу еще полтора года. Из них полгода он скрывался на своей даче во Владимирской области. Причем, что парадоксально, дача была куплена по тем самым документам, с которыми его задержали на Петровско-Разумовском рынке. Имел постоянно готовую, с набором оружия машину, мотоцикл, на которых регулярно наведывался в Москву. Чемоданчик с «глоком» или «смит-вессоном» всегда был при нем. Возвращаясь на дачу, вновь тренировался, оттачивая стрелковое мастерство. И все в округе знали, что на даче живет какой-то киллер. Сторожа дачного поселка видели у него в доме автомат, когда по просьбе Солоника помогали по хозяйству. Имел он несколько отечественных и импортных винтовок – маленький арсенал, как и положено порядочному киллеру. Была у него и мастерская, в которой он все время что-то делал: варил какой-нибудь каркас, полочки, а то и вытачивал прицелы для «АКМ».

Как человек крайне тщеславный, он всегда говорил соседям: «Ребята, придет время, и вы еще узнаете, кто рядом с вами жил». Для соседей киллерские упражнения молодого человека не являлись секретом. Было известно, что он в розыске: самая захудалая газетенка успела рассказать о легендарном киллере. И лицом Солоник совершенно не изменился, узнать его не составляло труда.

Лидерам курганской группировки удобней было выкинуть его за границу. Они по-прежнему не хотели афишировать свои связи с киллером. Ему дали денег. За тридцать тысяч долларов он купил в Тбилиси заграничный паспорт на имя греческого подданного Владимира Кесова. Фантастических гонораров он никогда не имел, слухи о его богатстве всегда преувеличивались. Хватало лишь на то, чтобы временно снимать виллы, иметь машину.

Перед отъездом Нелюбин с Игнатовым сказали Солонику: «Меньшикова надо убрать!» Солоник категорически отказался: «Людей, которые мне помогали, я не предаю». – «Тогда, – сказали ему, – забирай его с собой в Грецию». На том и порешили. Как бы то ни было, у Солоника оставались какие-то моральные принципы. Он всегда говорил, что борется с врагами. Когда ему приходилось выполнять коммерческое дело – убивать коммерсанта, очень болезненно переживал. Однажды обронил с чувством облегчения: «Хорошо, что я промахнулся!» Впрочем, потом стало известно, что пуля все же наповал сразила бизнесмена. Профессионализм киллера всегда побеждает его чувства. Был у Солоника и еще один принцип: за убийство врагов «организации» денег не брал.

На следующей сходке, уже без Солоника, один из руководителей постановил: «Меньшикова пристрелить». Предавший единожды, предаст и дважды.

По некоторым данным – после побега Солоник сделал пластическую операцию челюсти. В Греции он подружился с общиной понтийских греков, многие из которых были выходцами из СССР. Возможно, после этого у него завязались контакты с греческими спецслужбами, которые знали, что гражданин Кесов – русский бандит. Некоторые убийства, совершенные в тот период в Греции и в России, по почерку указывают на возможность причастности к ним Солоника. Но доказать это практически невозможно. Гораздо больше доказательств тому, что уже в то время лидеры курганцев стали готовить людей, которые должны были ликвидировать киллера № 1. Он становился для них крайне опасен. Солоник хорошо освоился за границей, побывал во многих странах, знал, что называется, все входы и выходы. И был тогда, пожалуй, единственным серьезным российским заграничным киллером. «Святой троице», которая успела обзавестись в заграничной Европе недвижимостью, было чего побаиваться даже вдали от России. Преступный мир уже знал их подлинное лицо, имел сведения о большинстве их заказных преступлений. Поэтому Солонику, который никогда не был в теплых отношениях с верхушкой курганской банды, ничего не стоило рассмотреть очередные заказы на Колегова, Игнатова и Нелюбина.