— Эй… — сжимает мою руку муж. — Детка… Только давай без сырости.

Он старается говорить непринужденно, но я замечаю в его глазах металлический, холодный блеск. И именно он меня абсурдно успокаивает, а вовсе не слова поддержки. Я чувствую, как муж внутренне рвёт и мечет моих обидчиков, но понимает, что тронуть не может.

Чтобы поднять мне настроение он помимо основных блюд заказывает весь список десертов, и все, что мы не съедаем, просит упаковать с собой.

Я засыпаю в объятиях мужа залюбленной до боли в мышцах и почти счастливой. А утром он, стойко игнорируя звонки, которые начинают сыпаться на телефон с семи утра, сам отвозит меня в институт.

Притягивая к себе любопытные взгляды, мы целуемся возле машины на парковке. Я сама не знаю, как так нас столкнуло. Саид просто открыл мне дверь и… дальше остались только его дыхание и губы.

— Красивая моя девочка, — стонет муж, оттягивая меня от себя за косу. — Быстро убегай. У меня куча дел, а ты уже опоздала.

Придя в себя, я в панике смотрю на часы и понимаю, что действительно в очередной раз опоздала на первую пару.

— Блин, — взвиваюсь и, чмокнув мужа в щеку, убегаю в здание института.

Как на зло, долго жду лифт и забегаю в аудиторию ровно в тот момент, когда преподавательница начинает диктовать тему лекции.

— Извините, — стучусь уже в открытую дверь. — Можно войти?

— Можно, — плотоядно ухмыляется она и поднимает глаза куда-то вглубь аудитории. — А вот, Виктор Семёнович, наша последняя претендентка на отчисление или ярая активистка, которая готова на все, ради отечественной медицины. — Правда, Обская? — женщина оборачивается и смеряет меня хитрым взглядом поверх очков.

— Омарова я теперь, — бурчу себе под нос.

Переминаюсь с ноги на ногу и перевожу взгляд с ректора на одногруппников, которые красноречиво выражают лицами, что мне не завидуют.

Но, Господи, что я? Утки не выносила что ли? Не в первый раз. Куда ещё может закинуть «любовь» к отечественной медицине?

— Что скажите? — торопит меня с ответом ректор и что-то помечает в ежедневнике ручкой. — Отчисляемся?

— Н-нет, — мотаю головой и холодею под коленками. — Подождите, Виктор Семёнович, да, у меня много пропусков, но я уже все переписала. И сессию обязательно сдам.

— А вот я так не уверен, не уверен, — задумчиво говорит мужчина.

Я обречено вздыхаю, понимая, что крайние для общественных работ найдены, и нет смысла вызвать к справедливости.

— Ну и куда я только что согласилась ехать? — спрашиваю смиренно и, услышав ответ, понимаю, что можно смело и прямо сейчас идти забирать документы. Муж никогда мне этого не разрешит.

Теона

— Значит, около пятидесяти солдат-срочников, десяток офицеров и студенты в поле на трое суток. Класс… — ядовито цедит Саид. — Я все правильно понял, жена? Ничего не упустил?

— Ещё преподаватели новой кафедры экстремальной медицины, — бормочу себе под нос. — И мы там всего на первый теоретический день для массовки. Основные учения для четвёртых и пятых курсов…

— Нет. — Отрезает муж.

Стягивает через голову поло и уходит в душ. Я срываюсь следом и догоняю его в дверях ванной.

— Саид, ну, пожалуйста, — начинаю канючить ему в спину. — Это ведь очень интересно. Мне простят пропуски, засчитают практику, так ещё и сертификат дадут о прослушивании часов по оказанию первой медицинской помощи термическим ожогам и рваным ранам в экстремальной ситуации.

— Я не для того пришёл раньше домой, — муж рывком открывает стеклянную дверь кабины, — чтобы в очередной раз с тобой ругаться, Теона. Мой ответ — нет. Тебе все равно это не пригодится. Ты никогда не будешь подвергать свою жизнь и здоровье опасности. Не будет никаких ночных смен, никаких дежурств и уж тем более учений. Все, разговор окончен!

— Но если я не поеду, меня отчислят, — решаюсь я на последний аргумент.

— Ты серьезно? — ухмыляется он, снимая трусы и делая шаг в кабину. — Фамилию в ведомости свою смени. Тебе завтра же диплом выдадут.

— Я все равно поеду! — топаю ногой и вылетаю из ванной, шарахнув о косяк дверью.

«Тебе все равно это не пригодится» — передразниваю мужа. А ведь я нормально попросила, все рассказала. Где там мое право учиться потерялось?

Достаю из шкафа рюкзак, нарочито ставлю его на стол в гостиной и начинаю собирать. Футболка, джинсы, носки, кофта, влажные салфетки…

Господи, ну почему нет то? Всего день. Даже без ночёвки.

Саид выходит из душа, обмотав бедра полотенцем, и окидывает взглядом мои вещи.

— Все собрала? — интересуется как бы между прочим.

— Да, — киваю, вздёргивая подбородок. — После завтра в девять утра отъезжаем от института.

— Хорошо, — отвечает он подозрительно спокойно. Берет в руки мой рюкзак и качает в воздухе, определяя вес. — Ммм… На легке!

А дальше подходит к сейфу, открывает его и достаёт оттуда нож. Отщёлкивает лезвие и…

— Только попробуй… — шиплю в полном шоке.

Саид, совершенно никак не реагируя на мои эмоции, вспарывает рюкзак по периметру. Вещи валятся из него на пол кучкой.

— Ты — ненормальный! — вскрикиваю, но подходить к человеку с ножом не решаюсь. Сколько вообще у него ещё есть оружия в этом сейфе?

— А теперь, Теона, — как ни в чем не бывало говорит муж. — Ты ещё раз подумаешь над своим поведением, соберёшь вещи и придёшь ко мне поговорить.

Отшвыривает растерзанный рюкзак на диван, убирает нож и подходит к шкафу, чтобы одеться.

— Ты обещал не ограничивать мою свободу, — восклицаю дрожащим от праведного гнева голосом. — А сегодня режешь мои вещи! Ты…

— Теона! — Рявкает Саид, грякая дверцами шкафа. — Ну зачем выводить меня из себя! Включи голову! Ты-замужняя молодая женщина. Очень красивая! Собираешься целый день бинтовать и обрабатывать голых мужиков, у которых в штанах бомба заряженная тестостероном?! Я знаю, что это! И попадись ты мне при таких обстоятельствах, обязательно бы тебя нагнул.

— Не все люди такие извращенцы, как ты! — язвлю ему в ответ. — Мы там вообще-то людей лечим! А без практики — кому я буду нужна! В конце концов, я должна все попробовать, чтобы выбрать специализацию.

— Иди на стомат, акушерство, «узи» что там ещё есть? — вскипает муж.

— Саид… — говорю с отчаянием и качаю головой.

— Твоя специализация, — сжимает он зубы и резко выдыхает. — Быть хорошей женой и матерью. У тебя никогда не будет необходимости работать. Но если захочешь, я открою кабинет и даже клинику в любой момент, когда дети подрастут.

— Это нечестно… — закусываю губу, чтобы не разрыдаться.