1683 гг., в то время как Питер Ласлет и Ричард Ашкрафт имеют в виду 1679–1681 гг. Чарлз Тарлтон расширяет временные рамки «исключения», говоря о сходстве контекстов конца 1670-х – начала 1680-х гг. и конца 1680-х гг. Ашкрафт, стремясь доказать радикализм «Двух трактатов», связывает его появление с заговорами и мятежами 1682–1685 гг.

Но главное все же в том, что ни одна датировка на сегодняшний момент не может считаться окончательной, поскольку нет главного – рукописи «Двух трактатов о правлении» или каких-либо документов, указывающих на конкретное время написания этого труда.

Если привлекать к рассмотрению, в рамках обсуждения вопроса о датировке, другие работы Локка или работы, приписываемые Локку, то это приводит к расширению временных рамок написания «Двух трактатов о правлении», вынуждая переносить их на еще более ранние даты. Например, если, следуя Де Мезо и Коллинзу, включать в анализ «Письмо знатного лица», то это заставляет принимать во внимание период после 1675 г. и, соответственно, дает возможность видеть в «Двух трактатах» политический памфлет, а если считать релевантными «Основные законы Каролины», опять же следуя Де Мезо и Коллинзу, то на первый план выходит 1669 г., а «Два трактата» тогда можно рассматривать как теорию империи (такую трактовку пытается предложить, в частности, Дэвид Армитедж). Идеи П. Келли заставляют задуматься о связи главы V с событиями 1668 г. Рассмотрение Марком Голди «Двух трактатов о правлении» в контексте борьбы с «англиканским роялизмом» делает возможной еще более широкую трактовку, охватывающую весь период Реставрации (т. е. с 1660 по 1688 г.) и распространяющуюся далее на 90-е гг. и начало XVIII в.

Ни одна датировка не может считаться окончательно установленной, как не может считаться единственно верным и любой из подходов, предлагающих тот или иной контекст в качестве главного , поскольку все они основываются на косвенных данных, догадках и даже фантазиях. Каждый из подходов в этом смысле плодотворен, открывая простор творческому воображению историка. Последнее и оказывается решающим фактором в конкуренции различных концепций, что хорошо видно на примере популярности центрального труда Ашкрафта и ярких работ представителей «колониального» подхода (в частности, Антони Пагдена [249] , Дункана Айвисона [250] , Фарра, Армитеджа и Барбары Арнейл [251] , а также их предшественника Джеймса Тулли [252] ).

По-видимому, оправданно было бы сделать следующий вывод: все предлагаемые историками контексты этого произведения одинаково правдоподобны (или одинаково неправдоподобны). В сознании самого автора эти контексты существовали не порознь, а в некоем смысловом единстве. И поэтому, конечно, можно говорить не о различных, хотя и связанных друг с другом контекстах, а о едином, но сложном контексте. Если при этом учесть способ, с помощью которого Локк писал свои «длинные» работы, постепенно накапливая материал и записывая возникавшие по ходу дела мысли, то можно сделать вывод и о датировке: подготовка к написанию «Двух трактатов о правлении» происходила в период Реставрации и завершившей его «славной революции» (т. е. в 1660–1689 гг.). Контекстом же служил весь период Реставрации и то, что ему предшествовало. А поскольку события в Англии не происходили в безвоздушном историческом пространстве, то, как настаивают сегодня многие историки, понять их невозможно внеевропейского контекста.

Вполне возможно, что текст «Первого трактата», как предполагал Ласлет, был написан в 1680 г. в сотрудничестве с Тиррелом, хотя мог быть написан и позже, например, в 1687 г., когда Локк, работая в библиотеке Бенджамина Ферли, имел доступ не только к «Patriarcha non Monarcha», но и к рукописи «Рассуждений о правлении» Сиднея. Пропавшая «средняя» часть могла быть написана в любое время после 1680 г., хотя нам и не известно достоверно, каким было ее содержание, из чего логически следует, что она могла быть написана и раньше. Иначе говоря, мы о ней ничего не знаем. Что касается «Второго трактата», то, несмотря на массу вставок (например, главы V «О собственности»), которые, возможно, принадлежали к разным периодам и поначалу находили свое место в записных книжках и других подсобных подготовительных материалах, к сожалению, не сохранившихся ни в архиве Локка, ни в других архивах, это произведение, хотя и может рассматриваться через призму различных не совпадающих друг с другом контекстов, могло быть написано, в смысле придания ему окончательной формы, в 1687–1689 гг. или в течение одного лишь 1689 г.

Если «Второй трактат» был написан именно в этот период, то черновиков попросту могло и не быть: текст создавался с опорой на имевшиеся в распоряжении Локка работы Тиррела и Сиднея, на одном дыхании, а необходимый дополнительный материал черпался из многочисленных публиковавшихся в то время памфлетов и трактатов, а также из универсального идейного контекста XVI–XVII вв. , который можно было бы назвать также интеллектуальным или мыслительным контекстом, интеллектуальным «воздухом». Свою роль могли сыграть «разговоры с друзьями» в Нидерландах, «кружки», собиравшиеся интеллектуалами «Republique des Lettres», в работе которых Локк принимал активное участие в 1687 —начале 1689 г.

В любом случае, когда бы ни создавались эти части и фрагменты, произведение Локка, опубликованное в конце 1689 г., является одним из важнейших документов периода «славной революции» по самому факту его публикации. Локк опубликовал «Два трактата о правлении» в 1689 г., такова была его воля, и этот труд стал в силу своего появления именно в это время теоретическим оправданием «славной революции» и предупреждением Вильгельму III об опасностях авторитаризма и о необходимости сохранения согласия в обществе и доверия к власти. Опубликованный анонимно, он обращался равно к тори и вигам, к англиканской церкви и диссентерам и рассматривался автором как работа, направленная на «общее благо».

«Два трактата о правлении» не получили того непосредственного отклика, на который, вероятно, рассчитывал Локк. Настоящий интерес к этому произведению появился лишь в следующем, XVIII в., уже после смерти Локка и распространения, усилиями Жана Ле Клерка через «Republique des Lettres», информации о содержании кодицилла к завещанию, в котором и был назван настоящий автор. Разумеется, у всякого правила есть исключения. М. Голди принадлежат две статьи, в которых фиксируются первые отклики на «Два трактата о правлении» [253] . Интересно, что оба отклика принадлежали людям, не сомневавшимся в том, что автором «Двух трактатов» являлся именно Джон Локк.

В августе 1685 г. граф Пемброк писал Локку, что «не упускает ни одной возможности для опровержения всех ложных доносов королю» и, далее, «настолько убедил короля, что он заверил меня, что никогда не будет верить дурным о вас сообщениям; он просил написать вам, чтобы вы приезжали; я сказал ему, что тогда приведу вас поцеловать ему руку… Надеюсь, что вы не отнесетесь ко мне с недоверием, и уверен, что никто не станет сомневаться в слове короля» [254] . Речь шла о короле Якове II, герцоге Йоркском, который занял трон после смерти своего брата Карла II, дав слово «поддерживать и защищать» английские законы и англиканскую церковь.

Казалось, что дорога в Англию открыта и можно безбоязненно вернуться. Однако Локк остался в Нидерландах. И только через три года произошли события, изменившие его решение, а именно вторжение в Англию голландской армии, бегство Якова II во Францию и возведение на английский трон статхаудера и принца Вильгельма Оранского и его супруги Марии.