В своем ответе Уорсли, высоко оценивая зрелость и силу аргументации де Витта, которую он называет «De iure Grotium» (т. е. составленной «по Гроциеву праву»), соглашается с тем, что суверенитет неделим, и отмечает, что альтернативная его трактовка противоречила бы и английским интересам в Новом Амстердаме. Однако, хотя сам суверенитет не может быть ограничен, он не может распространяться на права собственности и свободу передвижения, а посему английские поселенцы могут апеллировать к Карлу II по вопросам, касающимся их собственности и свободы выезда, не задевая голландского суверенитета [242] .

Напрашивается аналогия с главой V «Второго трактата о правлении», где обсуждается тот же комплекс вопросов в рамках того же «ius Grotium», однако в применении не к Суринаму, а к Англии, только что оккупированной Вильгельмом. Отличие этих двух случаев состоит в том, что англичане в Суринаме могли апеллировать к Карлу II, в то время как англичанам в самой Англии не оставалось ничего другого, как апеллировать к Богу, как об этом и говорит Локк, в частности, в главе XIX «Второго трактата о правлении».

Призыв к Вильгельму III не нарушать «консенсуса» с оккупированной нацией сопровождается на всем протяжении «Второго трактата» аргументами, доказывающими право на сопротивление «магистрату», «неоднократно» («неоднократно» оставляет возможность для отдельных, «законных» для оккупанта экспроприаций) нарушающему законы страны и «консенсус» и, как следствие, вполне подлежащему «высшему» суду – революции, судить победителей в которой может один только Бог в последний день.

Локкова «теория» вряд ли могла противостоять захватническим побуждениям нации, пережившей на протяжении последних сорока лет три войны с Англией, и это соображение, по-видимому, лежало в основе решения в срочном порядке произвести Вильгельма Оранского в короля Вильгельма III, превратив факт оккупации в факт провиденциального наследования короны [243] .

Изучение идей и деятельности Бенджамина Уорсли – ключ к пониманию того, что делал Локк в 1690-х гг. на службе в акцизном ведомстве, а затем в Совете по торговле. Приведем краткое его жизнеописание, в котором можно обнаружить нити, связывающие идеи Уорсли с идеями Локка. Само включение Уорсли в контекст «Двух трактатов о правлении» дает основание и для предположений о датировке целого ряда локковских текстов, в частности – фрагментов «Двух трактатов о правлении».

Карьера Уорсли на государственной службе началась в 1640 г., когда он стал членом «дома Страффорда», лорда-наместника Ирландии, а затем занял пост генерал-хирурга английской армии в Дублине. После падения и казни Страффорда Уорсли не был изгнан, но остался в армии и продолжил службу, однако затем переехал в Лондон. В 1648–1649 гг. находился в Амстердаме, где пытался наладить сотрудничество с Рудольфом Глаубером, алхимиком и изобретателем плавильных печей новой конструкции, а также был приобщен Адамом Борелем и Иоганном Морианом к каббале, познакомился с Менассе бен Израэлем, трудами ремонстрантов Епископия и Арминия [244] .

Его служба в период Республики началась в 1650 г., когда он по протекции Самюела Гартлиба (с которым познакомился в 1645 г.) стал секретарем недолго просуществовавшего республиканского Совета по торговле (1650–1651) и опубликовал анонимный и выражающий точку зрения государства памфлет «Адвокат» в защиту Акта о мореплавании 1651 г., в подготовке которого участвовал. В состав памфлета входил отчет Совета по торговле перед государственным советом, а предисловие было написано в столь агрессивно-милленаристском духе, что это заставляет некоторых современных историков называть Акт о мореплавании примером «апокалиптической экономики». И все же это был всего лишь инструмент светской политики, направленной на избавление от торговой зависимости в ситуации недостаточно ясной «провиденциальной судьбы» нового режима [245] .

Нет ничего удивительного, что примером для подражания при этом для Уорсли служили Объединенные Провинции, а также республики Флоренция и Генуя. В то же время, поскольку Нидерланды являлись главным препятствием на пути торгового могущества Англии, у Бенджамина Уорсли формируется необычное для круга Гартлиба (с его идеалом протестантского единства) сочетание восхищения Голландией с английским патриотизмом, диктовавшим как единственный выход объявление войны и уничтожение голландской монополии на транспортировку товаров из английских колоний.

В то же самое время Уорсли при поддержке Гартлиба и Джона Дьюри (обратившихся с этими идеями к президенту государственого совета Джону Брадшоу, посланнику парламента в Гааге Уолтеру Стрикланду, а через него к сэру Генри Вейну) выступил за развитие самих колоний, прежде всего Виргинии, и изменение принципа их управления в сторону усиления роли метрополии и парламента и в ущерб влиянию крупных частных торговцев. По мысли Уорсли, не частные торговцы, а государство должно иметь решающий голос в осуществлении «государственного интереса»: государство – отец и мать народа, защищающие благополучие каждого отдельного гражданина [246] .

В период существования Совета по торговле в него поступило предложение соратников Гартлиба Уильяма Поттера и сэра Чейни Калпепера об учреждении национального банка, земельного банка (к идее последнего Уорсли относился со скепсисом) и о введении кредитных инструментов, таких как государственные облигации. Фигурой, на которую опирались Уорсли и другие члены круга Гартлиба в период Республики, был сэр Генри Вейн, республиканец, толерационист и сторонник отделения церкви от государства. Судьба самого Совета по торговле, вынашивавшего планы тесного союза Англии и Нидерландов, была предрешена начавшейся в июле 1652 г. войной.

В период протектората, в октябре 1653 г., Уорсли был назначен генеральным инспектором по оценке природных и экономических ресурсов и землемерной, геодезической и топографической съемки в Ирландии, проводившейся по указанию Кромвеля. Изначально речь шла о перераспределении земли, конфискованной у ирландских мятежников, однако затем этот проект стал полигоном для аналогичной оценки других территорий, в том числе и колоний. Пост генерального инспектора Уорсли занимал до января 1658 г., хотя в процессе работы эта задача была «перехвачена» другим членом круга Гартлиба – Уильямом Петти (членом Лондонского королевского общества с 1660 г.).

В 1659 г., в борьбе против кромвелевского режима в Дублине в лице Генри Кромвеля (секретарем которого стал Петти), Уорсли встал на сторону республиканца сэра Генри Вейна. Несмотря на то что он фактически выступил против кромвелевского режима, в котором другие гартлибианцы видели надежду на воссоединение протестантов, а также несмотря на подозрения в подготовке мятежа (что привело к аресту Уорсли в 1661 г. вместе с квакерами, баптистами и членами секты «Пятая монархия» и заключению его в Ньюгейтскую тюрьму), в период Реставрации ему удалось вернуться в правительство благодаря связям с семьей Роберта Бойля. В 1660–1664 гг. Бойль служил, как и ряд других членов Лондонского королевского общества (таких, например, как Генри Ольденбург), комиссионером Совета по иностранным плантациям.

Важную роль в судьбе Уорсли сыграла сестра Бойля Екатерина Ранелэ, с которой он начиная с 1640-х гг. и в течение всей жизни состоял в дружеских отношениях. Тетка Екатерины Дороти вышла замуж за Джона Дьюри, и Уорсли сблизился и с этой парой, и с более широким семейным кругом, в который входил старший брат Роберта Бойля Роджер, лорд Брогхилл, ставший графом Оррери в награду за свою роль в реставрации Стюартов. В близкий круг леди Ранелэ издавна входили также неоплатоник Джон Садлер и его патрон лорд Брук. Этот круг Екатерины Ранелэ оказал в начале 1650-х гг. влияние на молодого Роберта Бойля, только начинавшего свою карьеру экспериментатора.