Что верно, то верно. Дрейк был известен своими мрачными настроениями, которые его недавняя женитьба, кажется, ослабила, если не победила вообще. Они с Гейбриелом когда-то часто ссорились, между ними было соперничество, которое неожиданно переросло в товарищеские отношения.

– А с кем из Боскаслов, – подумал вслух Гейбриел, – меня сравнивают чаще всего?

Дрейк рассмеялся с сочувствием:

– Если ты настаиваешь на драке, нам придется отправиться к Джексону. Если мы испортим день рождения Грейсона, Джейн головы с нас снимет.

Из-за изгороди появился молодой человек с копной желтых волос. Когда он узнал двоюродных братьев Боскасл, лицо у него посветлело.

– Вот вы где, Гейбриел. Я вас везде искал.

Гейбриел хмуро глянул и на второго человека, вышедшего из-за изгороди на дорожку. То были братья-близнецы Мортлок, Эрнест и Эрвин, – эта парочка слыла несомненной и самой тяжкой обузой для общества. Богатые, хрупкого сложения, с невинными лицами, они считались постоянными участниками самых сомнительных развлечений в Лондоне. Гейбриел искренне удивлялся, как это еще никто не убил их.

– Что вам нужно? – холодно спросил он.

– Моя мерзкая половина и я только что почуяли жирного голубка, который сегодня устроился на ночлег на Пиккадилли. Он готов рискнуть и способен проиграть очень много денег.

Дрейк с отвращением вздохнул.

– А вы получили соответствующее приглашение на сегодня?

– Так вы пойдете, Гейбриел? – спросил Эрвин. – Вас уже почти месяц нигде не видно.

Дрейк тихонько выругался.

– Придется вам отправиться по притонам без него. Он свое отыграл.

– Прошу прощения, – Гейбриел послал ему оскорбительную усмешку, – я еще даже не начинал играть.

Дрейк уставился на кузена:

– Как, по-твоему, я объясню твое исчезновение некоей леди, когда она спросит, куда ты делся?

– Она знает, кто я такой. – Гейбриел пожал плечами и отошел на несколько шагов. – Сомневаюсь, что она удивится, когда обнаружит, где я предпочел провести остаток дня.

Он смотрел сквозь изгородь, которая разделяла его дорожку и ту, которая вела к фонтану, где стояла Элетея. Он посмотрел на нее, и грудь у него стеснилась.

Элетея внезапно обернулась и посмотрела в сторону Гейбриела.

Он никак не мог представить себе ее в борделе.

Но ведь до этого времени он и не мог представить себе ее обнаженной и пылкой, в его объятиях.

Он закрыл глаза. Какая ирония! И он еще беспокоился, что опозорил ее.

Гейбриел смирился с неприятным фактом – что она любила до него кого-то. А теперь – какова бы ни бьша правда, он должен узнать ее. Он никогда не оказывался в дураках из-за женщины.

Наверное, уже поздно уничтожать то, что он испытывает к ней. Но дальше он пойдет с открытыми глазами.

Элетея лакомилась пирожным с лимонным мармеладом и сплетничала с двоюродной сестрой Гейбриела Хлоей, виконтессой Стрэтфилд, и ее невесткой Элоизой, леди Дрейк Боскасл, бывшей гувернанткой, чья любовь покорила ее распутного мужа. Элетея была удивлена, с какой легкостью жены Боскаслов приняли ее и делились теперь с ней своими секретами. Это вызвало у Элетеи горячее желание, чтобы ее поняли и другие женщины, кроме миссис Уотсон, с которыми она могла бы поделиться своей тягостной тайной. Но это было бы отвратительное признание.

И все же ей казалось, что эта семья принадлежит к тем, кому можно доверить свои личные дела и искренние признания. У нее было ощущение, что все сказанное между этими женщинами не будет разглашено.

Правды, конечно, заслуживает Гейбриел. Но по мере того как вечерние тени удлинялись, у Элетеи возникла мысль, что ее темный рыцарь исчез. Возможно, ему не хотелось мешать женской болтовне или он разговаривает с ее братом.

Но интуиция нашептывала ей другое.

И когда немного позже к дамскому кружку, который оживился присоединившимися к нему Джейн, маркизой Седжкрофт, и кузиной Элетеи леди Понтсби, подошел лорд Дрейк, она ощутила холодное дуновение дурных предчувствий. Оно пробрало ее до костей.

Глаза лорда Дрейка предвещали неприятную, но не неожиданную новость.

– Элетея, – начал он, послав своей жене Элоизе чувственную улыбку и наклоняясь к руке Элетеи, – меня попросили кое-что передать вам.

Некоторое время она ничего не слышала, кроме тревожного стука крови в висках. В глазах Дрейка было смущение, которое она не могла бы истолковать неверно.

Она поняла.

Гейбриел бросил ее, и его двоюродный брат, сам бывший повеса, был послан с извинениями. Сколько раз он уже проделывал такое? Со сколькими другими уязвленными в сердце молодыми девушками?

– Куда он пошел? – тихо спросила она.

– Он встретился со старыми друзьями, которые напомнили ему о его прежних обязательствах.

Она почувствовала, как вспышка неприятного жара залила ее лицо.

«Карты, – решила она. – Или другая женщина. А возможно, и то и другое».

Элетея вдруг вспомнила, почему всегда предпочитала спокойную жизнь маскараду лондонского общества. По крайней мере ее лошади и деревенские соседи не бросают ее при первом же соблазне.

– Понятно, – сказала она после неловкого молчания.

– А мне непонятно, – сказала леди Понтсби, озабоченно глядя на Элетею. – Мне казалось, что он намеревался сегодня вечером поговорить с членами наших двух семей наедине, без посторонних. Воистину это должно быть какое-то неотложное обязательство, если он даже не простился как полагается.

– Может быть, он собирается вернуться еще до окончания вечера? – спросила Джейн, внимательно глядя на Дрейка.

Тот кашлянул.

– Не могу знать. Я не догадался спросить у него. Люди, напомнившие ему об этом прежнем обязательстве, появились довольно неожиданно.

Джейн посмотрела на Элетею и успокаивающе улыбнулась. Она сама была дочерью графа, женщиной, которая могла бы стать печально знаменитой, когда бы не вышла за своего негодяя маркиза.

– Вот как? Ну что же, мы и без него хорошо проведем время. Лондон слишком долго был лишен общества Элетеи, и не следует терять время попусту, скучая по Гейбриелу. Вы помните, Элетея, бал, на котором были вы и я, когда некая графиня переоделась мужчиной и вызвала своего мужа на дуэль за то, что он ее не узнал?

Элетея через силу улыбнулась:

– Такое забыть невозможно.

Казалось трудным поверить, что еще недавно Элетея пользовалась определенной известностью в свете. Конечно, она бывала в Лондоне не так часто, как следовало молодой леди, чтобы хорошо себя показать. Но ведь ей не нужно было охотиться за мужем или гулять по Роттен-роуд с сопровождающей дамой в определенное время. Она была помолвлена с прекрасным джентльменом. В свободное время, дома, она ездила верхом по деревенским холмам и находила искреннее удовлетворение в дружбе с соседями. Ее жизнь была распланирована ее родителями.