— Костик, привет! — заорал Мишка, размахивая пакетом. — А все-таки здорово, что мы не женщины, а то передрались бы сейчас!

— Да, согласен, — кивнул Костя. — Меня всегда удивлял обычай некоторых человеческих женщин немедля после встречи таскать друг друга за волосы. В чем смысл этой традиции? Да и зачем бы нам было драться, если бы мы были женщинами?

— Да я не об этом! Почему говоришь? — продолжал смеяться Мишка. — Одеты-то мы с тобой абсолютно одинаково!

— Ну и что? — продолжа недоумевать Костик. — То, что мы с тобой одеты одинаково, не является причиной для драки, это говорит только о наличии у нас чувства вкуса. На мой вкус у меня очень хороший костюм.

— На счет вкуса я не знаю, — задорно улыбнулся Мишка. — Я свой костюм не пробовал. Я предпочитаю ватрушками да булочками питаться, да и тебе советую. Ну, ее, эту шерсть.

Прерывая дискуссию о стилях и моде в кабинет бодрой, чуть пружинящей походкой в кабинет вошел Витиш. Судя по самодовольной улыбке, блуждающей по его лицу, нынешние выходные отличались от предыдущих самым наилучшим образом. Вскипятив чайник, друзья расселились за столом. Превратив завтрак в подобие рабочего совещания, Витиш стал распределять направления работ.

— Костя! На твои плечи выпадает самая тяжелая и ответственная работенка. Шаманский дал ключи от третьего кабинета, за выходные участковые и ППС развезли повестки всем клиентам банка, которых мы установили за пятницу, через полчаса они начнут прибывать. Всех допросишь самым подробным образом, ну круг знакомств там, кто, что знал, у кого чего схитили… Ну чего тебя учить, не первый раз замужем.

— Ты хотел меня обидеть? Я — альфа-самец. Или это опять этот… ну, от которого странно кашляют? — вермаджи изобразил смех. — Да я еще и женат-то не был, — продолжал удивленно порыкивать Костик. — Странные вы сегодня какие-то. Мишка говорит, что костюм надо на вкус пробовать, ты меня почему-то замуж отправляешь не известно за кого…

— Ага! То есть, если бы было известно за кого, то ты бы пошел?! — рассмеялся Игорь.

— Нет, не пошел бы, — от смущения Костя частично принял звериный облик, но его пылающие уши были видны даже сквозь шерсть. — Я честный вермаджи, а не фавн какой-то!

— Ладно. Вопрос о твоей женитьбе оставим пока открытым. Миша! Ты берешь все протоколы осмотра и назначаешь экспертизы по изъятым следам. Ну а я, грешный, отправлюсь в банк, вытрясать их них документацию, думаю, что это будет немногим легче, чем взять у лепрекона беспроцентный кредит.

Дожевав булочку, Витиш пошел по своим делам. Пока Костик собирал необходимые ему документы и примеривался, как же ему половчее прихватить свой «Ундервуд», Мишка достал из сейфа пакет со злосчастным осколком и стал вертеть его в руках, гадая, какую же экспертизу можно было бы по нему назначить. Проходивший мимо Костик, заинтересованно взглянул на осколок в Мишкиных руках.

— Интересный рисунок, редкий. Я вот месяц или два назад в лавке старого Баруха кувшины с таким рисунком видел, это что, Барух вазы для банка поставлял, что ли?

— Не знаю, Костик, не знаю… — пробормотал Мишка, обдумывая услышанное. — А где эта лавка находится?

— Район называется Лосинка. Улица Садовая, дом 52. Добраться можно четвертым и седьмым маршрутом, если на автобусе, или на третьем, если на троллейбусе. Я тебе точное расположение вряд ли объяснить смогу, ты на карте города посмотри. Антикварный магазин Баруха.

Долгое корпение над картой города принесло свои плоды — антикварный магазин Мишка нашел почти без труда. Одноэтажный домик желтого кирпича, крытый красной черепицей, втиснувшийся между двумя серыми высотками, был похож на пионера, которого ведут по улице за руки двое взрослых. Фасад здания сиял огромной старомодной витриной. Через стекло витрины на улицу безучастно взирали бюсты фараонов и доспехи рыцарей, где-то за их спинами устало брели индийские слоны, а псевдокитайские вазы неведомо какой эпохи, горделиво подбоченясь, свысока поглядывали на статую сфинкса, разлегшуюся перед входом. Над полукруглой стеклянной аркой входа сусальным золотом блестела монументальная вывеска: «Лавка старого Баруха. Антиквариат. Ювелирные украшения. Ломбард. Распродажа».

Украдкой погладив утомленного жарой сфинкса, Мишка вошел в магазин. На призывный звон колокольчика откуда-то из-под прилавка выкатился невысокий, пухлый лепрекон лет шестидесяти на вид. Пикейный жилет и серые диагоналевые брюки, давно вышедшие из моды, делали своего владельца похожим на предмет антиквариата. Ястребиный нос на круглом лице мужчины был нацелен на визитера, словно перст судьбы, короткие седые волосы на лысеющей голове, прикрытой кипой, походили на уши ретривера. Завидев Мишку, мужчина улыбнулся, ослепив визитера голкондой искусственных зубов. Ощупывая Мишку пронзительным взглядом, мужчина со скоростью компьютера НАСА просчитал его покупательную способность. От произведенных расчетов лепрекон заметно приуныл, но, тем не менее, раскинул руки, словно готовясь обнять самого перспективного покупателя и, слегка картавя, затараторил:

— Здравствуйте, юноша, проходите, присаживайтесь. Вы таки хотите приобрести себе вещей? У старого Баруха всегда есть хороших вещей для достойных покупателей! Желаете украшение на свою девушку? Или Вы за старинное оружие? Вот, смотрите сюда глазами! Этот кинжал видел еще моего прапрадедушку. Таки его чуть не зарезали этим кинжалом! И совсем недорого, юноша, совсем даже дешево! Таких цен есть только у старого Баруха!

— Барух Беньяминович? Я из милиции, — сказал Мишка, доставая служебное удостоверение.

— Таки я подозреваю себе, Вы думаете, старый Барух совсем незрячий? Еще не родилась на свете та болезнь, что лишила бы старого Баруха ума и зрения! Но какой интерес может иметь наша доблестная милиция до старого бедного лепрекона? Я таки плачу все налоги, и даже два раза, чтобы Вы не думали пугать меня налоговой инспекцией. И это несмотря на то, что эта лавка приносит одни убытки! Или Вы будете смешить мои шлёпанцы, утверждая, что можно делать хороший гешефт от старых вещей? Это же не гешефт, а сплошное разорение! Просто слезы старого антисемита! Посмотрите, юноша, этот кинжал пытался продать еще мой прапрадедушка! А он до сих пор здесь. Нет, прапрадедушка, к сожалению, умер. А кинжал таки здесь!

— Да нет же, я не с проверкой, я совсем по другому вопросу.

— Разве я говорил за проверку? Разве старому Баруху страшны проверки? Да ни одного раза. Юноша, я Вам говорил, что у старого Баруха таки есть специальных скидок для сотрудников эМВеДе? Таки бог свидетель, как счастлив старый Барух за то, что от своих доходов милиционеры имеют интерес до антиквариата! Старый Барух готов разориться, но помочь нашей доблестной милиции в таких увлечениях! Есть, есть пяти, нет, даже семи процентная скидка! Таки можно уже заворачивать кинжал?

— Простите, но я ничего покупать не буду, — Мишка достал из кармана осколок с рисунком, найденный им на месте происшествия в банке. — Посмотрите на этот осколок. Что вы можете о нем сказать?

— Вы хотите сдать это в ломбард? Мне грустно, как было грустно моему прадедушке, когда моя прабабушка родила ему семнадцатого ребенка. Неужели старый Барух ошибся, и зарплата нашей милиции настолько ничтожна, что наши доблестные защитники закона вынуждены нести в ломбард таких глупых вещей? — Разочарованию антиквара не было предела. — Я не хочу вас огорчать, юноша, но за этот осколок Вы не получите даже одной свечки на Хануку. Он такой же старый, как моя вчера родившаяся правнучка! Да будет вам известно, что такие сосуды, как и вся контрабанда, делается на Малой Арнаутской. Я могу Вам заказать подобный сосуд, если оно Вам надо. А оно Вам надо? Таких вещей очень редко заказывают, их никому не надо.