— Во время мирового потопа все утонут, а у него голова, как буёк, над водой будет болтаться.

Все радостно засмеялись, будто Нестеров сказал дюже умную вещь.

— А хотите, я расскажу, как мы в первую командировку ездили? — предложил Пётр Нестеров.

— Хотим, — отчаянно зевнул Лёва Аргаткин. — Я так есть хочу, что котята в животе пищат.

— Так спустись на пятый этаж в кладовку, пожри, — предложили ему.

— Лень… кто со мной?.. Смерть тараканам!

Никто даже не пошевелился. Приятно было сидеть в темноте, ничего не делать и испытывать усталость, потом придёт сон, а потом уже можно будет поесть содержимое «зелёного» пайка, который всем уже надоел до чёртиков.

— Расскажи, Пётр, расскажи, — попросил Юра Драганов, который так и не снял свою зелёную косынку с головы.

Он отличился ещё утром, подбив один из БТРов, а другой поспешно уполз в неизвестном направлении. Говорили, что его подорвали у железнодорожного вокзала, но ни подтвердить, ни опровергнуть это никто не мог, зафиксировали только взрыв и вспышку. Должно быть, на мину наехал. Только кто ту мину ставил?

— Ха! — воскликнул Пётр Нестеров. — Четверо нас ехало из Нижнего, нах… — и замолчал, словно язык проглотил.

— Ну?.. — сказал кто-то, судя по тону, опять же Герман Орлов.

Не любил он, когда всеобщее внимание было приковано к кому-то другому, а не к нему, но терпел, кряхтел и терпел, выражая всем своим видом скрытую обиду.

— Да подожди ты! — сказал Пётр Нестеров. — Дай вспомнить. Так устал нах… мысли путаются.

— Ладно, жду… — покорно согласился Орлов и поерзал на месте, вытаскивая из-под задницы камушек и устраиваясь поудобнее.

— Слушайте, нах… — сказал Пётр Нестеров хриплым голосом, который сорвал, когда выбивал чехов из центрального военного санатория. Атака та вышла очень даже удачной: положили пятерых чехов и ушли к себе, оставив гостинцев, на которых, судя по крикам, кто-то подорвался.

— Тихо! — призвал к тишине Герман Орлов.

И хотя все знали его историю, им было приятно послушать ещё раз, потому что она хорошо кончалась и потому что она связывала с домом и надеждой вернуться живым и здоровым.

— Приходит приказ конкретно в наш РОВД таким-то тогда-то ехать «стену» сторожить, нах…

— Ну да… — сонно согласился Бургазов Паша, и всё равно его нахальная и одновременно изумлённая морда с коротким школьным чубчиком изобразила недоумение. Он один не слышал историю Нестерова, поэтому у него сразу возникла куча вопросов: почему именно Нестерова, а не Ваню Питерского, например? Откуда в управлении вообще знают о существовании какого-то лейтенанта?

— А почему это?..

— Да подожди ты, — оборвали его, — соль — впереди. Ха-ха… — смеялись заранее.

— Приходит приказ, нах… — снова начал Пётр Нестеров. — Поедешь ты, ты, ты и ты. Ты, значит, то есть я, старший. Ладно, раз родине нужно, мы всегда рады. Мы Присягу давали, мы как бы пупки рвать по Уставу должны.

— Эт-т… точно, — согласился кто-то из дальнего угла.

— Ты не отвлекайся, а по сути, — ехидно заметил Герман Орлов, потому что все эти высокие материи о Присяге и долге не имели в данный момент никакого значения.

— Ага, — усмехнулся Пётр Нестеров. — Мать мне набила сумку, такую здоровую, мечта оккупанта называется. Пятнадцать трусов, пятнадцать маек, пятнадцать полотенец. Баул получился. Выдали нам личное оружие, нах… Я говорю, чего я там буду делать с пистолетом-то? Им даже кошку не застрелишь с пятидесяти метров. Давай автоматы, нах… Обойдёшься, отвечают, не положено по штату. «Это же пукалка, нах… только застрелиться». — «Ты же опер, там достанешь». Я им говорю: «В задницу вашу мать! В бою, что ли?» — «А то! — отвечают. — Сообразишь!» Полдня орали, судили-рядили. Упёрлись: «Без автоматов не едем!» И баста!

— Ну и что? — спросил Бургазов Паша, которому было очень даже интересно, как обходятся с их братом в других РОВД.

— А приказ-то никуда не денешь, нах… Начальство в Москве доклада ждёт, а мы в забастовку.

— Правильно… — одобрительно сказал кто-то сонным голосом.

А Бургазов Паша, который не слышал рассказа, снова спросил:

— А сборы были?

— Да подожди ты! — снова оборвали его. — Соль впереди.

— Ну и что? — спросил Герман Орлов. — Выдали?

— Куда они денутся? Только вначале дали укороченный АК, нах… «Да вы что, ребята! Это же хуже пистолетов. Прицельная дальность какая?» Опять кричали полдня. «Давай, — говорят, — выметайтесь из отделения». Мы вещи бросили в караулке и сидим. До вечера сидели. Пришёл наш полковник Субботин. Выругался, схватился за голову и убежал. На следующее утро нормальные автоматы нашлись, АК-74М, и по четыре рожка каждому. Спрашивает: «Как ехать?» Полковник Субботин: «Поездом, поездом?! А кто вам персональный состав даст?» Мы ж то думали, что нас к какому-нибудь эшелону прицепят. Нет, своим пердячим паром с вещами и баулами через полстраны.

— Поездом на войну?! — не поверил Бургазов Паша и выпучил и без того изумлённые глаза, только в темноте этого никто не заметил, ну разве что Игорь Габелый, но ему было всё равно, кто как реагирует.

— А то… — гордо сказал кто-то.

— Так не бывает, — возразил кто-то, он не Лёва Аргаткин, который уже знал, как отправляют в России на войну.

— Ещё как бывает, — веско сказал Алексей Ногинский. — Игорь не сколько увидел, сколько дорисовал в воображении его нервное лицо с локонами, выбивающимися из-под кепи. Ногинский не стригся из принципа, чтобы быстрее уехать домой. — Мы тоже один раз целой ротой ехали. Полвокзала в Астрахани занимали. И все пьяные. Представляешь?! Пьяные и вооруженные до зубов. С гранатами, подсумками. Полиция нас стороной обходила. У Министерства обороны денег нет даже на теплушки.

— Продали в Корею! — Алексей Ногинский оскалился в радостном смехе.

Передние зубы у него были железные, потому что он любил драться и настоящие зубы ему выбили ещё в учебке. Как ни странно, он был самоучкой по части компьютеров. После бокса это было его вторым увлечением. Любил он поговорить на тему «окон», мог запросто просветить насчёт недостатков и достоинств той или иной версии операционной системы и дать дельный совет, так что дилетанты обращались именно к нему.

— Ну а чего… ёпст, не баре, — высказался Герман Орлов. — Я тоже всё время так езжу… к тёще на дачу… И ружьё у меня с собой, правда, разобранное, в багажнике.

Все засмеялись: «Гы-гы-гы!!! Ха-ха-ха!!! Охо-хо-хо!!!» Приятно было вспомнить мирную жизнь и тетушку Германа Орлова, которая жила в Выксе. Занятная у Германа Орлова была тетушка, писательница сказок. Много он о ней рассказывал странных историй, то она с колдуньей знакомилась, то болотную кикимору видела, то на метле летала. Ведьма, а не бабушка. «Между прочим, третий раз замужем», — говаривал Герман Орлов таким тоном, будто это было исключительно его личной заслугой. «Не фига себе?! — удивлялись все почтительно. — Вот это бабка! Везёт тебе, Гера». «А то!» — гордо задирал нос Герман Орлов. Не у каждого родственник писатель.