Когда пираты добрались до места, они стали выпытывать у пленных, не спрятали ли они денег и не знают ли, где их схоронили другие. Всех, кто не хотел признаваться, убивали после ужасных пыток. Особенно досталось одному старому португальцу, человеку лет шестидесяти, про которого неф сказал, что он очень богат. Пираты связали старика и спросили, где у него деньги. Однако тот поклялся всеми святыми, что у него нет ничего, кроме сотни реалов, да и те украл молодой человек, который живет у него; ему не поверили и избили так, что на бедняге не осталось живого места. Поскольку он и после этого не пожелал признаваться, его подвесили за большие пальцы рук и ног к четырем столбам, так что он повис в воздухе примерно в полутора футах над землей. Но и этого было мало: пираты положили ему на ягодицы камни весом в двести фунтов, а потом подожгли пальмовые листья и ими опалили лицо и волосы несчастного. Но, невзирая на тяжкие пытки, он так и не признался, что у него есть деньги. Тогда его освободили и привязали к столбу в той церкви, в которой находился арсенал… Пробыв в оковах дней пять, он подозвал одного дружелюбно настроенного пленника и сказал, что хочет достать денег для выкупа — пятьсот пиастров. Едва пленник сообщил об этом пиратам, как те задали бедняге великую взбучку. Ему сказали, что с него теперь сдерут уже не сотню, а тысячу пиастров, иначе не жить ему на свете. Португалец стал торговаться, настаивая на том, что он человек бедный и торговлей спиртными напитками едва зарабатывал себе на жизнь, но пираты упорно требовали от него тысячу пиастров. А бедняга видел, каким пыткам подвергают испанцев, требуя сказать, где спрятаны деньги. Некоторых подвешивали за половые органы и многократно шпиговали испанскими саблями, а затем истерзанная жертва умирала в муках на глазах мучителей, причем порой несчастные еще жили четыре-пять дней. Других привязывали к деревянному кресту и всовывали между пальцами рук и ног горящие фитили. Некоторых связывали, разводили огонь и совали в огонь ноги, предварительно намазав их салом, так что люди эти тотчас же вспыхивали… Перерезав хозяев, принялись за рабов. Наконец нашелся один раб, который согласился провести пиратов к выходу из лагуны, где стояли корабль и четыре барки, груженные ценными товарами из Маракайбо. Одновременно пиратам удалось отыскать раба, который знал, где прятались губернатор и большая часть женщин Гибралтара… Пираты отрядили человек сто на двух маленьких судах к выходу из лагуны, где стояли корабли, а остальные направились на поиски губернатора. Пленных доставили на суда и на следующий день вышли в путь. Сам Морган с отрядом в триста пятьдесят человек отправился на поиски губернатора, который ушел вверх по реке вглубь страны и там основательно укрепился. Но, узнав от гонца о приближении пиратов, собрал своих людей и ушел в горы по такой узкой дороге, что пройти по ней можно было только гуськом. Кроме того, испанцы сделали на ней засаду, откуда можно было перестрелять всех пиратов, если бы те отважились погнаться за ними.

Но все получилось совсем иначе. Пошел дождь, вода хлынула потоками, и мулы с деньгами и добром, женщины и дети начали тонуть. У пиратов часть оружия стала явно непригодной, порох подмок. Если бы испанцы выделили пятьдесят человек, вооруженных пиками, они без труда перекололи бы всех разбойников… Наконец с большими трудностями пираты перебрались через потоки воды. Испанцы могли бы еще спастись, но женщины и дети так устали, что на них просто жалко было глядеть. Они должны были бежать через лес почти по пояс в воде…»

Через две недели в Гибралтар вернулись суда, ходившие к устью озера; с собой они привели кубинский корабль и четыре барки с пленными, а также с грузом полотна и шелка. В конце концов, проведя в Гибралтаре пять недель, флибустьеры приготовились покинуть это поселение. Перед уходом они послали несколько пленников в лес, чтобы передать скрывавшимся горожанам требование о выкупе. Ответ испанцев был уклончивым: с одной стороны, они сказали, что у них нет денег, а с другой — попросили пиратов подождать, пока они соберут требуемую сумму.

Морган решил, что потерял уже достаточно много времени, и отдал приказ возвращаться в Маракайбо. Забрав рабов и четверых заложников, а остальных отпустив за скромный выкуп, флибустьеры погрузились на свои суда и подняли паруса.

7 (17) апреля 1669 года флотилия флибустьеров вернулась из ограбленного Гибралтара в Маракайбо. Там к Моргану привели какого-то беднягу, лечившегося в городском лазарете. Этот человек сообщил адмиралу сенсационную новость: пока основные силы корсаров находились в Гибралтаре, в устье лагуны вошли три испанских военных корабля из армады де Барловенто!

Армада де Барловенто впервые была создана в 1641 году для защиты Антильских островов и Испанского Мейна от нападений иностранных корсаров, но к середине 1640-х годов была расформирована. В 1665 году испанцы решили возродить эту сторожевую флотилию, планируя включить в ее состав 12 кораблей. В действительности в июле того же года в армаду вошли семь кораблей под командованием генерал-капитана дона Агустина де Дьостеги. Однако еще до отплытия флотилии из Испании у дона Агустино забрали четыре лучших фрегата, после чего выход оставшихся трех судов в море отложили на неопределенное время.

Через два года, встревоженный ростом активности иностранных корсаров в Вест-Индии, испанский Совет по делам Индий попросил королеву вернуться к идее возрождения армады де Барловенто. 21 июля 1667 года новая флотилия в составе трех галеонов и двух фрегатов под командованием Дьостеги вышла из Сан-Лукара, взяв курс на Пуэрто-Рико. Зимой 1667/68 года армаду де Барловенто разделили на две эскадры: одна должна была патрулировать залив Кампече, а другая — прибрежные воды Больших Антильских островов. Деятельность обеих эскадр оказалась неэффективной, сказывались недостаток знаний об условиях навигации в Вест-Индии, отсутствие хорошо отлаженной системы разведки и малое количество судов, вынужденных оперировать на необъятных просторах Карибского моря и Мексиканского залива. В итоге испанцы «проворонили» как набег Моргана на Пуэрто-Прин-сипе, так и его нападение на Портобело.

Летом 1668 года два самых сильных галеона армады были отозваны в Европу (Дьостеги привел их в Испанию в декабре). Три оставшихся судна перешли под командование вице-адмирала дона Алонсо де Кампос-и-Эспиносы. Его флагманом — капитанои — стал 38-пушечный галеон «Магдалена» (водоизмещение 412 тонн, команда 280 человек). Вице-адмиральским кораблем — альмирантои — был 26-пушечный фрегат «Сан-Луис» (водоизмещение 218 тонн, команда 140 человек, командир Матео Алонсо де Уидобро), купленный для эскадры вице-королем Новой Испании. Третьим судном был 16-пушечный фрегат «Нуэстра Сеньора дель Кармен» (команда насчитывала 150 человек).

Несмотря на малочисленность испанской эскадры, ее огневая мощь значительно превосходила огневую мощь флотилии Моргана.

В начале февраля 1669 года, когда армада де Барловенто находилась в Гаване, дон Алонсо получил сообщение о сборе флибустьеров близ острова Ваш и их планах атаковать Картахену. Хотя инструкции предписывали адмиралу прибыть в мае в мексиканский порт Веракрус, чтобы конвоировать в Европу флот Новой Испании (им командовал генерал-капитан дон Энрике Энрикес де Гусман), дон Алонсо решил, что успеет настичь флотилию Моргана и уничтожить ее.