– Совсем как Изольда…

– Не произноси ее имени, – он напрягся, и его глаза сузились.

Я наклонила голову, пытаясь прочесть его мысли. Но Сейнт был неприступной крепостью. Бездонной пропастью. Очень немногие вещи могли вывести его из себя, и я не подозревала, что имя моей матери будет одной из них.

Подобной встречи я не ожидала. Он не был сентиментальным человеком, и мне не нужны были от него объятия или проявление каких-то эмоций. Но он даже не спросил меня, что со мной случилось после того, как он оставил меня на Джевале. Не спросил, как мне удалось выжить. Как я попала в Серос.

– Я пришла за тем, что ты мне обещал, – сказала я, и мои слова были полны гнева.

Морщинки вокруг его глаз стали глубже, когда он посмотрел на меня. Сейнт прикусил трубку и снова встал, отчего кресло заскрипело по полу, и вернулся к полке. Он собрал стопки пыльных книг в охапку и положил их на стол.

– Твое наследство, – сказал он.

Я наклонилась вперед.

– Мое что?

Сейнт вытащил плотный свернутый пергамент задней части полки и бросил его на стол передо мной. Я медленно подняла свиток, и по моей коже пробежали мурашки. Он наблюдал за тем, как я разворачиваю бумагу. Свет свечи упал на выцветшую карту. На ней были изображены Силки Бури.

– Я не понимаю.

Сейнт вытащил из кармана пиджака один медяк и положил его на точку в правом верхнем углу карты.

– «Жаворонок».

По моей коже прокатилась волна жара, который распространился по всему телу, пока в ушах у меня не загудел шторм.

– Что?

Сейнт приложил кончик пальца к монете.

– Он там. И он твой.

Я посмотрела на отца сквозь ресницы.

– Я приберег его для тебя.

– Ты так туда и не вернулся?

– Лишь раз, – он откашлялся, и мои пальцы сжали кулон в кармане. Так вот где он его взял. Он вернулся. Ради Изольды. – Но я оставил груз.

– В трюме этого корабля было целое состояние… – мой голос стих.

– В ту ночь выжили всего три человека, – на мгновение показалось, будто вспышка воспоминаний причинила ему боль. – Только трое знали, где затонул «Жаворонок».

Я, Сейнт и Клов.

– Он принадлежит тебе, – сказал он.

Я встала, обошла угол стола и обняла его. Я прижалась лицом к его плечу, и он выпрямился, напрягаясь всем телом, но мне было все равно. Последние четыре года каждый день я провела, пытаясь вернуться к нему. И я каждый день задавалась вопросом, сдержит ли он свое обещание, данное мне.

Он сдержал.

«Жаворонок» покоился в Силках Бури вместе с моей матерью, ожидая меня. Ожидая нас.

На корабле было достаточно монет и драгоценных камней, чтобы я смогла заниматься всем тем, чем захочу. Четыре года я каждый день пыталась кое-как свести концы с концами, но в скором времени я больше не буду ни в чем нуждаться.

Я отпустила Сейнта, вытирая глаза.

– Когда мы отправляемся?

Его лицо внезапно изменилось, туманный взгляд стал жестким.

– Мы не отправляемся.

Я уставилась на него.

– Я оставил этот корабль на дне моря для тебя. Если тебе он нужен, тогда иди и забери его.

– Но я думала… – мои слова оборвались. – Ты сказал, что ты дашь то, что принадлежит мне.

– Я так и сделал.

– Я думала, ты имел в виду место здесь, – мой голос напрягся. – Я вернулась, чтобы быть с тобой. В твоей команде.

– В моей команде?

– Я неплохая ныряльщица и мастер драгоценных камней. Я не так хороша, как Изольда, но…

– Не… произноси… ее имя, – его голос сорвался.

– Я не понимаю, – выдохнула я.

– Мне не следовало позволять твоей матери ступать на борт моего корабля. Я не повторяю одну и ту же ошибку дважды, – он встал и подошел к окну. Я наблюдала, как напряглись мышцы его шеи, когда он сжал челюсти.

– Ты меня прогоняешь? Вот так просто?

– Я только что подарил тебе твое будущее! – он махнул рукой, указывая на карту.

Я подняла ее и швырнула через стол. Карта ударила Сейнта и упала на пол.

– Мне не нужен «Жаворонок». Я хочу быть у тебя в команде и плавать под твоим гербом.

– Нет.

Горячие слезы катились по моему лицу, мое дыхание участилось, став рваным.

– Ты понятия не имеешь, через что мне пришлось пройти, чтобы попасть сюда.

– И теперь ты знаешь, как выживать в этом мире, – он вздернул подбородок.

– Что это значит?

– Лучшее, что я мог для тебя сделать, – это оставить на Джевале.

– Ты хотел сказать, что это лучшее, что ты мог сделать для себя. Я умирала с голоду. Я была в ужасе! – я уставилась на него, стиснув зубы.

Сейнл ожидал, что я буду благодарна ему за то, через что он вынудил меня пройти, как будто это он нес ответственность за то, кем я стала.

– Я лишилась матери и дома, а потом ты бросил меня на ближайшем острове. Мне пришлось самой о себе заботиться!

– Самой? – он говорил тихо, горько и резко. – Как ты думаешь, кто тебя кормил? Как ты думаешь, кто положил в твой карман деньги, чтобы ты смогла заплатить за проезд? – его голос стал громче.

Я уставилась на него в замешательстве.

– Как думаешь, что такое «Мэриголд», Фейбл?

– Я знаю, что это теневой корабль. Он всего лишь прикрытие, которое ты используешь для манипулирования торговлей и сбора информации. Я не дура. Уэст, скорее всего, обременен долгом перед тобой, который у него никогда не получится выплатить.

– Правильно, – он выглядел довольным.

– Какое это имеет отношение ко мне?

– Ты думаешь, Уэст появился бы на Джевале, если бы я не отправил его туда? Ты думаешь, он платил бы тебе за пиролит, если бы я ему не сказал так делать?

Мои глаза расширились, рот приоткрылся. Я протянула дрожащую руку к столу, пытаясь устоять под напором его слов.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я заботился о тебе.

Из моей груди вырвался всхлип, который перешел в горький смех. Ну конечно. Уэст точно знал, кто я такая. Все это время. И когда он два года назад приплыл на барьерные острова, чтобы якобы купить пиролит, на самом деле ему просто нужно было найти меня. Вот почему он не хотел, чтобы я была на его корабле. Вот почему он не мог допустить, чтобы со мной что-нибудь случилось.

Я была самым дорогим грузом, который он когда-либо транспортировал через Узкий пролив.