– Не знаю. У нас в семье не принято об этом говорить. Насколько я знаю, нет, но могу и ошибаться.

– Какие-то невесёлые у нас сегодня разговоры, – вдруг фыркнул Эрик. – Леди, как вы смотрите на то, чтобы сыграть партию в карты?

– Я надеялась позаниматься военной историей, – я бросила взгляд на лежащую на моём столе книгу. В этой секции библиотеки военные кампании правителей разбирались историками на страницах книг без прикрас. Оказывается, были и ошибки, и неверные решения, и опрометчивые поступки.

– Ммм… Давайте вы подарите мне одну партию игры, а я после этого помогу разобраться с внешней политикой Дональда Кровавого. У вас ведь закладка лежит на этой главе?

– Какая же это политика? Война за войной! – я улыбнулась и чуть расслабилась. Интересно, каково это, когда чужие губы касаются твоих?

Мы уже закончили разбирать главу, я написала краткий очерк об этом для преподавателя по военному делу и собиралась на занятие с профессором Олридом и леди Викторией, когда вдруг вспомнила о вопросе, оставшемся без ответа.

– Эрик, скажите, а что было в той книге, которую привезли вам друзья?

Профессор смутился так, что покраснели, казалось, даже волосы.

– Леди Лира, как вам сказать… Книга написана на одном из южных наречий, и я думал попросить вас или, может, леди Ксанию помочь мне с переводом. Решил ради интереса перевести первые несколько страниц, провёл полдня со словарями. И понял, что чуть не совершил едва ли не самую большую ошибку в своей жизни, – профессор, не глядя на меня, убирал писчие принадлежности.

– Так что же там было? – уже догадываясь об ответе, всё же не удержалась от вопроса.

– Эх, леди… Наука поведения в постели для молодожёнов, – совершенно смущенный профессор отвернулся к окну, а я рассмеялась.

Вечером в этот день я долго не могла уснуть. Пыталась представить, что почувствую, если Эрик и вправду решит меня поцеловать. Коснулась губ кончиками пальцев. А если не Эрик?

Принесли очередное послание от Григория, в котором он цитировал отрывок баллады о влюблённых. Что, если он решит меня поцеловать? Я представила кадета, каким он мне запомнился тогда, на балконе. Решительный, смелый. Вежливый и галантный. Его послания и намёки смущают, но он ведь не сделал ничего плохого или предосудительного.

Я уже жалела, что рассказала профессору Джозефу о том, что юный лорд назвался не собственным именем. Я ведь не знаю причин. Возможно, лучше напрямую спросить у него? И он в ответ поинтересуется, откуда я об этом узнала.

Я мысленно провела руками по плечам облаченного в выходной камзол Григория. Он в ответ притянул меня за талию… Нет, дальше не могу представить. Меня ещё никто не целовал, родители и воспитатели строго следили за моим целомудрием.

А если Александр? Щёки, и так красные от непристойных мыслей, опалило жаром. Ведь это было бы так естественно тогда, в лесу у ручья. Он без рубашки, и я вожу пальцами по сильной груди и плечам. Александр не отводит от меня горячий взгляд, медленно поднимает руку и касается шеи. Наклоняется ко мне… Тревожно заворочалась во сне Саня.

Ох. От смущения я укрылась одеялом едва ли не с головой. Прикусила губу. Он ни разу не позволял себе ничего смелее взглядов. И никогда не возвращался к теме Истинных Половинок Души. Может, мне примерещилось?

Нет, не может быть. Но почему тогда он лишь учит меня, а не старается обаять? Я ничего не понимаю. Хотя и могу теперь читать мысли, но поступки и Короля, и Эрика, и Григория для меня остаются непонятными.

За два дня до праздника в честь Дня Коронации я проснулась раньше Сани. Тихо, чтобы не разбудить её, достала из ящика красиво обёрнутый бумагой подарок. Надеюсь, Сане понравится. Я поправила завязанную двойным бантом ленту и отправилась будить подругу.

– М? Уже пора? – сонно пробурчала подруга.

– С Днём рождения! – я положила на кровать возле подушки свёрток.

– Ух ты! Спасибо! А что там? – Саня сразу проснулась. Не вылезая из-под одеяла, села и принялась вертеть подарок.

– Разверни, и узнаешь, – засмеялась я.

– Тяжёлый! – осторожно, словно опасаясь, что изнутри может кто-нибудь выскочить, Саня развязала ленту и сняла бумагу. – Шкатулка! Лира, спасибо!

– Ты внутрь загляни! – я сидела на краю своей кровати и наблюдала за действиями подруги. Было приятно видеть её восторг, словно она не ждала никаких подарков и вообще забыла, что сегодня её собственный праздник.

Саня отодвинула упаковку в сторону, бросив прямо поверх одеяла. Я с улыбкой покачала головой. Крышка распахнулась, и Саня, словно не веря себе, замерла, круглыми глазами уставившись на содержимое шкатулки.

Что такое? Не понравилось? Я собралась опускать щиты, чтобы проверить, с чем именно не угадала, но это не понадобилось. Саня медленно и осторожно отнесла шкатулку на стол, а потом с визгом бросилась мне на шею.

– Лира! Это потрясающе! Ты лучшая! Спасибо!

Я с облегчением рассмеялась. Уф, напугала меня! Следующие четверть часа мы вдвоём перебирали содержимое шкатулки. Я попросила служанку заказать для меня, вернее, для Сани, хороший набор для рукоделия и кое-что в добавок к нему. Сама уложила всё в шкатулку и упаковала.

Теперь мы доставали всё и раскладывали на столе. Полный набор хороших иголок, разной длины, изогнутые и прямые, в аккуратном чехле с перламутром, там же небольшое, но острое шило и маленькие ножнички для ниток. Прочные дорогие шелковые нитки разных цветов для вышивания. Несколько мотков шёлковых лент разных оттенков и ширины и лента белоснежного кружева.

Саня сама не смогла бы купить такие вещи, но это ведь те самые необходимые для леди мелочи, дамские радости. Подруга причитала, бережно перебирала вещицы и то и дело порывалась броситься ко мне обниматься. Мы едва не опоздали на тренировку.

Весь день Саня сияла. Другие ученицы, с которыми Саня хорошо общалась, тоже преподносили подарки. Кто-то ленту для украшения платья, кто-то брошку или нарядную шпильку. А ближе к вечеру приехал припозднившийся курьер, и Саня получила пакетик конфет и несколько поздравительных записок от кадетов и объёмный свёрток из дома.

Вечером четыре подруги-сокурсницы пришли к нам в комнату, поздравить ещё раз и полюбоваться подарками. Саня всем хвасталась швейным набором, я смущалась и радовалась за неё. Я заранее заказала на кухне сладкий пирог, и поварята принесли его и пару кувшинов ещё тёплого компота прямо в комнату, хоть это и не разрешено правилами.

Угощение было встречено смехом и радостными возгласами, мы расположились на кроватях, торжественно разложив все подарки на столах на всеобщее обозрение. Пирог крошился, и я с ужасом думала, что перед сном придётся вытряхивать одеяла и простыни. Потом мы обсуждали кадетов, делали друг дружке причёски, замысловато повязывали ленты на спинке стула, показывая необычные узлы и банты.