— Запрет Его величества Хатшепсут на вашу службу мне аннулирован, — проинформировал я их о новости, — вы готовы отправиться со мной в поход?

— Для нас великая честь сопровождать Его величество, — поклонился Иамунеджех, — новости о войне с Митанни слишком быстро расходятся по городу, так что мы предварительно поговорили с военными родами и будем готовы выставить тысячу колесниц.

— Сколько? — удивился я, — откуда столько? Я не хочу забирать из войска своей супруги всю конницу.

— Царство Митанни очень богатое мой царь, — улыбнулся Ментуиуи, — мы тянули жребий кто из нас пойдёт вместе с Его величеством Менхеперра, а кто будет вынужден остаться. Так что Его величеству не о чём беспокоиться, триста колесниц останется в войске Его величества Хатшепсут даже с учётом того, что ещё триста отправится усмирять кочевников на Синай.

— Вы выбрали, кто туда пойдёт? — поинтересовался я.

— Пожалуй лучше это буду я, — скривился Хоремхеб, — я хоть и не сильно в хороших отношениях с нынешним главой войска царя Хатшепсут, но хватит спокойствия с ним взаимодействовать.

— Царь также дала добро, что мой представитель, будет вторым главой этого корпуса на время операции, — я защёлкнул пальцами и Танини достал из одного из тубусов подписанный Хатшепсут лист папируса. Вручив Хоремхебу приказ, я добавил уже от себя.

— Сильно там на нём за прошлые обиды не отрывайся.

Хоремхеб поклонился мне, принимая назначение и хмыкнул.

— Постараюсь, мой царь.

— Так, теперь на счёт вас, — я перевёл внимание на остальных, — за это время многое поменялось в легионах. Новое вооружение, новая тактика, вы это всё пропустили. Так что я разобью ваших всадников на отдельные корпуса, будете командовать ими. Ну а Иамунеджех, возьмётся снова за снабжение, благо теперь оно налажено, требуется только охрана, заказ и приём необходимых потребностей. Рехмир покажет тебе мои новые требования.

Иамунеджех склонил голову.

— Как прикажет Его величество.

— Менхеперресенеб, — повернулся я к молчавшему воину, — на тебе всё так же разведка?

Он улыбнулся.

— С радостью мой царь.

Подошедший сзади Небсений вместе со своими помощниками принёс сундук и по моему знаку стал доставать оттуда красивые шкатулки из чёрного дерева.

— Иамунеджех подойди первым, — начал я с трибуна по снабжению, вручив ему старый жезл, — твой отпуск закончился легионер.

— Для меня честь служить Его величеству Менхеперре, — поклонился он, принимая жезл и беря шкатулку в другую руку.

Следом был Менхеперресенеб, который также получил свой старый жезл, остальным достались новые, но все были довольны и так, явно получив больше, чем ожидали.

— Место встречи — поместье, — предупредил я их, — оттуда баржами мы уйдём вниз к Дельте.

— Слушаемся Его величество, — они поклонились и попрощавшись, ушли из зала.

После военачальников пошли те люди, которых позвал Рехмир, чтобы согласовать со мной работу с ними и самыми последними в очереди он позвал иудеев. При виде двух людей в халатах и с бородами, все вокруг меня стали морщиться, будто от них воняло за километр, даже Сатия попросила меня разрешения покинуть зал, чтобы поговорить с отцом. Я конечно разрешил, но выглядело это смешно, никто не хотел иметь дел с иудеями, кроме меня и они это отлично понимали, поскольку в царском дворце оказались вообще впервые в жизни и вели себя соответствующе. Всем постоянно кланялись, хоть на них брезгали даже смотреть. При заходе ко мне в зал приёмов, они упали на колени и весь путь до трона проделали на них, постоянно низко кланяясь. Они единственные из сегодняшних гостей обратились ко мне с полной титулатурой, выговорив все пять имён Менхеперры.

— Я доволен вами, — обратился я к ним, когда они приготовились меня слушать, — деньги от продажи рабов поступают регулярно, Небсений говорит, что и по отчётности всё отлично.

— Мы преданы царю Египта, — низко поклонился один из них, — охранные грамоты Его величества защищают нас теперь лучше сотен наёмников.

— Надеюсь ваша служба останется такой и впредь, — согласился я, — поскольку у меня для вас задание, мне нужно чтобы вы отправились в Нахарину, затем к хеттам и узнали больше о том, что мне предстоит. Поскольку я выдвинусь через месяц, то вам нужно уезжать сегодня, а встретимся с вами мы уже там.

— Тогда нам нужен хороший товар на продажу Твоё величество, — поднял ко мне лицо один из иудеев, — которого нет у митаннийцев и хеттов, иначе это будет слишком подозрительно, если мы приедем просто с золотом.

Я поморщился, он был прав. Причём рабы тут были плохим товаром, нужно было что-то компактное и дорогое. Мысли быстро повернули в ту сторону, от которой я открещивался всё это время.

— Рехмир, у нас много вещей из фарфора осталось в поместье? — повернулся я к визирю.

— Да мой царь, — поклонился он, — и из первых пробных партий Его величества и из поздних, самых лучших. Мы всё использовали для нужд кухни Его величества. Но все эти вещи без клейма, поскольку не предполагались к продаже.

Я повернулся к иудеям.

— Вы знаете цену сервизу?

Глаза их стали по пять копеек и они яростно закивали головами.

— Визирь распорядится, чтобы вам отобрали лучшее, из того, что осталось у меня в поместье. Для наших с вами дел этого будет достаточно. Такой товар у вас везде примут с распростёртыми объятьями, пусть и без моего клейма. Покупателям говорите, что он потому в три раза ниже по стоимости, что это брак от производства самого сервиза. Вы смогли получить к нему доступ.

— Конечно Твоё величество, людей, желающих приобрести хоть что-то из царской утвари больше, чем этого товара на рынке.

— Жрецы кстати продали тот сервиз, что мой царь дарил царю Хатшепсут, — проворчал рядом со мной Рехмир, — за огромные средства, которые озолотили всех причастных к этой сделке.

— Ну что же, надеюсь это золото сильно пригодится Хапусенебу в его загробной жизни, — хмыкнул я.

— Тогда вам неделю на сборы и красивую упаковку товара, — продолжил я, — и к тому, на что нужно обращать внимание, добавьте ещё две вещи. Мне нужно знать города, где живут лучшие коннозаводчики, а также ремесленники, особенно которые работают с железом.

— Всё выполним, что пожелает великий царь, — оба склонили головы к полу.

Я снял с руки два браслета и передал их Хопи.

— Это вам, чтобы знали, что царь Египта доволен вашей работой, — сказал я, когда он вручил им награду.

У обоих иудеев, только что слёзы из глаз не показались, затем на коленях, задом они покинули наш зал, а я старался не замечать осуждающий взгляд Рехмира.

— Всё? — поинтересовался я у него.

Он поморщился, затем подошёл ко