– Я и так имею успех, – хихикнула девица и томно провела ладонями по своим обтянутым платьем бедрам. – Все мужчины падают у моих ног! А я их попираю! Плюю на них! И они рады дарить мне подарки!

– Дурочка ты… – Амалия поморщилась, скривила губы. – Вот узнают родители о том, что ты тут творишь, получишь кнута по своей маленькой заднице! И заберут тебя из университета! Ну нельзя же так…

– Почему? – хихикнула «фейри» и плюхнулась на кровать Амалии, вскинув ноги над головой. Платье задралось до самого пояса, обнажив ее гладкие белые ноги. И стало видно, что нижнего белья чертовка не носит.

Я даже засмотрелся – вот это картина! Нет, так‑то я не педофил и очень даже отрицательно отношусь к этим подонкам, но картина была настолько завораживающей, что я никак не мог оторвать взгляда от ее заманчивых прелестей, тем более что она совершенно бесстыдно и нагло дрыгала своими ногами так, что не оставляла простора для фантазии. Все на виду – до самой груди!

– У нас к этому делу относятся совсем не так, как у вас в отсталых, погрязших в условностях провинциях! Наша раса (Ага! Значит, ты все‑таки не той расы, что Амалия! Хотя… так‑то все женское соответствует… до мельчайших подробностей. Может, внутренние какие‑то отличия? Вот бы посмотреть… пощупать, попробовать !) гораздо древнее вашей, и мы давно уже вышли из детского возраста. Когда‑нибудь и вы поймете – что правильно, а что нет. Ведь если я занимаюсь сексом с понравившимся мужчиной – я что, у кого‑то что‑то украла? Что я нарушила? Кому сделала плохо? Вот ты девственница… ты же все еще девственница, да? Ну вот – ты еще девственница, и тебе что, от этого лучше? Что дает твоя девственность, кроме боли в животе во время месячных, кроме того, что ты не можешь получить удовольствие и доставить его своему другу?

– Я не хочу говорить на эту тему! – порозовела Амалия. – Давай ее сменим! Твоя нравственность – она только твоя. А я живу так, как считаю нужным. Тебя не порицаю, но и не одобряю. Так что не надо мне тут в уши дуть – не время и не место! Не до того!

– Ты живешь так, как нужно? – усмехнулась Элена, и ее почти детское лицо приняло лукавое, смешливое выражение. – Ты живешь – как тебе папа сказал! Ты же боишься его так, что, рявкни он на тебя, ты описаешься! Я что, первый год с тобой в подружках? Помню, как он приезжал в прошлом году, и ты…

– Остановись! – Голос Амалии был ледяным, но в нем чувствовалась сдерживаемая ярость. – Я НЕ ХОЧУ об этом говорить! Перейди к делу! Зачем пришла?

– Фу, как грубо! – фыркнула ничуть не обидевшаяся Элена и, помотав головой, продолжила: – Вот если бы ты была попроще в своем отношении к сексу, не докатилась бы до нынешнего положения!

– То есть? – неприятно удивилась Амалия. – Что ты имеешь в виду?

– Что, что… ну чего придуриваешься, подруга? – фыркнула девица. – Переспала бы с Гереном, и ничего бы не было! Кроме удовольствия! Да все знают, чего уж… отказала в сексе, вот он оскорбленный на тебя и ополчился. Котик ему мужское достоинство едва не оторвал… хи‑хи‑хи… ой не могу! Я так смеялась, когда узнала! Кстати, жаль было бы, если бы оторвал! Парень так умело им пользуется, я тебе доложу!

– Ты что, и с ним тоже? – скривилась Амалия. – Ну как ты могла?!

– И так могла, и эдак могла! Ха‑ха‑ха! – расхохоталась девушка. – А чего? Он парень красивый, и причиндалы у него работают как надо! И… языком он владеет! Хи‑хи‑хи… ох как владеет! Все словечки знает! Как скажет… м‑м‑м… ты много потеряла, да! Ну чего злишься, как будто я расторгла с тобой договор о ненападении?! Ну трахнулась я с ним пару‑тройку раз, потом разбежались, и все! По согласию, довольные друг другом! А ты вот теперь в самом центре скандала – и тебе это надо было?

– Он меня опоил и хотел изнасиловать! – ожесточилась Амалия. – Это как?! Принес в комнату, и если бы не кот…

– Ох уж этот кот… подари его мне, а? – Элена зажмурилась от удовольствия, чем‑то напоминая белую кошку Бас. – Я слышала, кошки умеют делать массаж! Я разденусь догола, а он будет по мне ходить, массировать… ты не пробовала так делать? У них, у котов, волшебные лапы!

– Слушай, мне надоели твои развратные разговоры. – Амалия была раздосадована, слегка смущена и довольно‑таки зла. – Я думала, ты пришла, чтобы сообщить мне новости о том, что происходит за ширмой этого спектакля, а ты мне тут рассказываешь о своей бурной половой жизни! Кстати сказать, никогда не понимала – как ты умудряешься не только не залететь, но еще и не лишиться здоровья… И не от дурных болезней, знаю, что наши болезни к тебе почти не пристают. Но как тебя, такую мелкую, до сих пор не порвали эти… хм‑м… мужики? Тебе самой‑то не страшно? Ты мне‑то едва до груди достаешь, а наши мужчины совсем других размеров, чем ваши!

– Вот тем человеческие мужчины и ценны… наши мелкие, жеманные – воробьишки! – Элена снова захихикала и, подняв ноги вверх над собой, развела их в стороны и свела, мечтательно улыбаясь загадочной улыбкой. – Поймешь когда‑нибудь. Ну как можно рассказать слепой о том, как прекрасен мир?! Какие в нем существуют краски? Как он…

– Хватит! Что слышала, рассказывай!

– Да, в общем‑то, я все сказала. – Элена пожала плечами и замерла, глядя в потолок. Ноги ее были согнуты в коленях, руки раскинуты в стороны – красивое зрелище!

– Да что все‑то?! – раздраженно фыркнула Амалия. – То, что рассказала, все и так знают! Что‑то из администрации до тебя дошло? Только давай без пошлостей, серьезно, ладно? Ты что, не понимаешь, как для меня это все опасно?

– Понимаю, – посерьезнела Элена. – И считаю, что тебе нужно отсюда бежать, и как можно быстрее! Тебе же сказали – уезжай домой, потом вернешься! А ты чего?

– Я чего?! Эли, ты дура, что ли?! Ты не знаешь, что ждет меня дома?!

Амалия стукнула кулаком по подлокотнику и зашагала по комнате, рассекая воздух ребром ладони во время особо жарких выкриков:

– Меня замуж выдадут! За идиота! И этот идиот будет меня трахать! Противный, тупой идиот! А сюда уже не вернусь! Ты понимаешь это?!

– Да отрави его, и все! – Кукольное личико Элены сморщилось в ехидной улыбке. – А что ты так на меня смотришь? Что, не знаешь, как сделать нужное снадобье? Тебе рассказать? Никто и не заметит!

– Я не черная колдунья! И не убийца! – сдавленным от ярости голосом выпалила Амалия. – Ты что себе позволяешь?! Я баронесса, а не шлюха бордельная!

– И не из Настоящего народа, ага… – беззаботно потянулась Элена, подрыгала ногами в воздухе, потом изящным движением перекатилась и села на край кровати. – Кстати, а верно, что тебя пытается убить какой‑то черный колдун? Или колдунья?

– Кто сказал? – застыла Амалия, куснув нижнюю губу. – Магистр?

– Слышали, как он обсуждал это с кем‑то из своих. Мне уже доложили. Да и служанку люди расспросили – интересно же, что тут творилось! Жаль, меня не было… я как раз с Якуром встречалась, нам было не до того! Свидание – дело серьезное! Хочешь, расскажу, как у нас с ним все было?