— Нет. Но чувство удовлетворения от увиденного появилось. Уже неплохо. Скажите, а мы можем не уезжать?

— Можете, конечно, — кивает, открывает для меня дверь. С улицы в лицо бьет мороз. Щеки начинают гореть. Поднимаю выше воротник куртки, вжимаю голову стараясь закрыться от поднявшегося колючего ветра. — Но я бы на твоем месте сто раз подумал. Ась, — он хватает меня за куртку и разворачивает к себе лицом. — я по-человечески понимаю, что тебе больно, страшно, ты устала бегать и твоя нежная, раненая душа жаждет мести. Правда понимаю. Не думай сейчас о себе и об этих эмоциях. Адреналин схлынет, тебя начнет жрать страх. А у тебя сын маленький, который еще не отошел от стресса. Тебе только так кажется, а он еще долго будет все это переживать. Думай о нем, о своем докторе. Оставь специалистам их работу.

Подталкивает меня внутрь корпуса, где проходил допрос. Даян с Яриком сидят в коридоре, о чем-то секретничают. Глядя на них, я снова оттаиваю.

Старый следак или психолог, я так до конца и не поняла, кто же он, гладит меня по плечу.

— Вот и умница. Вас отвезут на квартиру. Я сообщу, когда вылет.

— А Витя? — ловлю мужчину за манжет форменной куртки.

— Он останется здесь. Звездочку на погоны будет себе зарабатывать, — подмигивает он и чеканя шаг уходит в кабинет, где мы с ним так долго говорили.

— Мамочка! — подбегает ко мне Даян и сразу же обнимается. — Де была?

— Где, — автоматически поправляю. — Гуляла, — целую сынишку в щеку. — Там такой снегопад, — делаю больше глаза, щекочу сынишку по ребрам. Он извивается и звонко хохочет. — Пойдем смотреть? — часто кивает. — Тогда беги, забирай курточку.

Березин смотрит на меня стиснув зубы. Подхожу. Утыкаюсь носом в его каменную грудь, забираюсь ледяными пальцами под край свитера и футболку. Он вздрагивает, шумно выдыхает.

— Дать бы тебе по заднице! — рычит мне в макушку крепко прижимая к себе.

— Мне это было очень-очень нужно, — подтягиваюсь, целую его в плотно сжатые губы.

— Это не отменяет моего желания дать тебе по заднице, Настя! — рычит Яр.

— Готов! — отвлекает нас от разборок сынишка. — Папа, помоги, — просит застегнуть неудобный замок. Березин отмирает и начинает потихоньку успокаиваться.

— Я люблю тебя, — провожу пальцами по его волосам. Отхожу, чтобы не мешать моим мужчинам находить новый коннект, под названием «папа — сын».

Домой едем молча, с сопровождением. так же, как добирались сюда. Березин все равно недовольно сопит всю дорогу, нервно ведет машину и, похоже, только Даян спасает меня от скандала.

Заходим в теплую квартиру. Ярослав с грохотом бросает на тумбочку ключи. Помогает Яну разуться, снимает с него куртку, отправляет в комнату.

— Зачем ты к нему пошла? — разворачивается, прижимает меня к стене всем телом, упирается в нее ладонями по обе стороны от моего лица. — Зачем, Ась?!

— Не кричи на меня, пожалуйста, — вся моя решимость улетучивается. Рядом с ним я снова маленькая детдомовская девочка. Беззащитная и одинокая. — Хотела увидеть это животное на своем месте. В клетке.

— Дура! — зло рявкает он прямо мне в губы и отчаянно бьет кулаком в стену.

— Знаю. Поцелуй меня, — тянусь к его губам. Отворачивается. — Яр, — глажу его по щеке.

— Наказана, — не больно кусает меня за нижнюю губу, наклоняется и помогает снять ботинки.

— Я согласна, — глажу его по волосам, пока он не поднялся. — За горячий обед ты меня простишь? — забираюсь глубже, массирую ему голову наводя на голове забавный хаос.

— Ммм, — стонет он, упираясь лицом мне в живот. — Хорошо как. Но одним обедом ты не отделаешься за такую глупость, — нехотя поднимается во весь рост.

— И что мне теперь делать? — облизнув губы смотрю как темнеют его красивые глаза.

— Сына спать уложишь, я покажу, — целует меня в нос, крутится на пятках и сваливает, оставляя меня краснеть в прихожей.

Ярослав

Держу в руках паспорта на Аську и Даяна, пульс в горле отбивает четкий нервный ритм. Нам ехать сегодня через наш крохотный городок за вещами. Завтра мы улетаем в чужую страну, чтобы прятаться.

Звучит трусливо и в целом странно. Только мне плевать. Я не буду рисковать семьей ни минуты. Если понадобится, засуну Аську в чемодан и все равно увезу. В ней говорят злость, страх и обида. Они придают сил постоянно поддерживая приличный уровень адреналина в крови. Стоит схлынуть эмоциональному накалу, приходит откат. Моя любимая девочка дрожит, плачет и выплескивает все, что там было с ними сначала в подушку, потом на меня.

Пока нас готовили к перелету, еще пару раз дернули на допрос. С Настей говорят очень мягко. Она не знает, что с ней работает не следак, а очень хороший психолог. Это не мешает ему вытаскивать нужную информацию, но помимо этого, он приводит в порядок ее голову.

Мы забираем с собой еще одного человечка, Анютку, младшую сестренку Виктора. Девочка входит в круг лиц, попадающих под защиту, как родственница сотрудника, работающего над делом Салаева. Я пообещал другу, именно таковым я теперь его считаю, что присмотрю за его Аней. Она сможет учиться там, а я буду консультировать и помогать с домашкой.

— Березина Анастасия Дмитриевна, — читаю вслух. — Березин Даян Ярославович.

— Любуешься? — хихикает Настя, обнимая меня сзади.

— Да, — накрываю ее руки ладонью. — Во всем есть плюсы, — грустно усмехаюсь. — Сколько бы мы провозились с усыновлением? А так нам за пару дней все оформили. И загранники быстро сделали. — Иди сюда, — тяну ее за руку, сажаю на стол, встаю между ног. Она снова обвивает меня за пояс руками, тоже смотрит в паспорта.

— А если его выпустят? — откладывает документы в сторону, наматывает на пальчик шнурок от моих домашних штанов.

— Не должны, — раскручиваю шнурок, потому что палец покраснел. Устраиваю ее руку снова у себя на поясе. Аська забирается пальцами под край футболки, водит ноготками по пояснице.

— Ну а вдруг Яр? Что тогда? До конца жизни прятаться? Он же мстительная сволочь!

— Я предлагаю решать проблемы по мере их поступления. Иначе будет плохо, Ась. Ты с ума сойдешь от всех этих «если», «а что будет?». Все будет нормально. Мы не в ссылку едем. В большую цивилизованную страну. Разницу в менталитете и языковой барьер преодолеть не проблема. Это дело времени. А врачи, Насть, они везде врачи. Устроюсь на работу, найдем Яну детский сад. Он маленький. Дети быстро адаптируются под новые обстоятельства. Давай пока думать об этом, — прошу ее. Целую в поджатые губки. Расслабляется, осторожно отвечает прикасаясь к моим губам язычком. Со стоном делаю наши прикосновения глубже, ярче, острее. — Стой-стой-стой, — торможу нас обоих отрываясь от ее губ. — Телефон.

Достаю из кармана, принимаю вызов.