Лена планировала, что несъедобные морковные котлеты отнесет соседке с первого этажа, которая бездомных собак подбирает. Неизбалованные псы всеядны, тухлые сардельки с упаковкой проглатывают…

– Ты знаешь, что происходит?! – вбежал вдруг на кухню Володя. – Отдаешь себе отчет?!

Он схватил ее за руку и потащил в большую комнату.

За столом, раскладываемым только для гостей, сидели дети, взъерошенные и испуганные.

Столешница, без парадного случая разложенная, была завалена тетрадями, учебниками, ручками, черновиками.

– Как ты допустила? – кричал Володя. – Это же катастрофа!

От котлет, бездомных собак, полуфабрикатов и загубленных продуктов мысли Лены не мгновенно переключились, ушло секунды три. Затем понадобилось спросить себя, отчего Володя взбеленился, – две секунды.

Настя позировала почти голяком, Петька в школу срамную книгу притащил. На обдумывание действий времени не ушло. После пятисекундной заминки Лена стала на линию огня и закрыла телом детей.

– И что такого? Зачем кричать? Сначала надо вникнуть. Петя не до конца все понял, он же у нас неиспорченный! Петенька, скажи папе, что тебя секс не интересует!

– Ага! – подтвердил Петя. – Как бы не интересует.

– И Настенька! – воскликнула Лена. – Конечно, с первого взгляда можно подумать! Но если вглядеться! Все это видно и на пляже, а основное закрыто. Надо, может быть, наверное, доверять детям! Настя, скажи папе, что ничего себе не позволяла.

– Папа! – послушно отозвалась Настя. – Я дубовая девственница. Пока.

Кто-то из них сошел с ума. Володя им – про интегралы и задачи на движение. Они таблицы умножения не знают! Лена – про пляжи и секс!

Издеваются! Сговорились и пытаются внушить, что папа ненормальный!

От злости у Володи покраснела лысина, глаза бегали из стороны в сторону, пока не остановились на стене. Портрет Пушкина, выжигание по дереву, без малого плод двадцатилетнего художественного творчества! Не было!

Только темное пятно на выцветших обоях.

Знак! Символ!

Он – не Пушкин, а Володя – был главой семейства, все было под контролем, а теперь из него хотят придурка сделать!

– Не выйдет! – Володя в сердцах стукнул кулаком по столу.

Учебники и тетради подпрыгнули, Настя испуганно ойкнула, Петя полез прятаться под стол.

– Я вас к ногтю! – бушевал Володя. – Я покажу, кто в доме хозяин! Узнаете, где раки зимуют!

Лене удалось превратиться в ту, которой мечтала быть, – в статую говорящую.

– Дочь! – загробным голосом произнесла она. – Отдай папе документы. В спальне на тумбочке… Петя! Не бойся, сыночек, папа тебя не тронет. Дети! Проводите отца. Там, в прихожей, пакет лежит с его новыми трусами, отдайте!..

Но как только хлопнула за Володей входная дверь, «статуя» треснула, и Лена завопила:

– Где наш Пушкин?

– Я его бедным отнес, – признался Петя.

– Каким бедным?

– На ярмарку.

– На базар? Петя! Ты уносишь вещи из дома и продаешь на базаре? – Лена рухнула на близстоящее кресло.

– Все так делают, – пожал плечами сын, – у кого по труду плохие оценки.

– Мама, успокойся! – сказала Настя. – У нас в школе была ярмарка всяких поделок и детского творчества. Вырученные средства шли для малообеспеченных семей.

– Я не виноват, – встрял Петя, – что по труду плохо учат.

– За сколько? – простонала Лена. – За сколько нашего Пушкина продали? – Не дожидаясь ответа, обрушилась на дочь. – Ты-то! За братом не смотришь! Святого не бережешь! Что вы с отцом сделали! Вы его лицо видели? Куда вы его прогнали? Не дети! Изверги!

– Ты же сама велела! – возмутилась Настя.

– Мама, он трусы не взял, – отметил Петя положительный момент и мудро умолчал о замечании папы, что «пусть ваша мать сама трусы в горошек носит».

Почему у других дети как дети? Чужие – все такие смирные, тихие! Пошалят немного и успокоятся. Но ее дети! Душители! Кровопийцы! Володя пришел – ведь точно мириться, лицо у него было покаянное и ласковое, про капустные шницели спросил. Нет! Родные детки довели отца до кипения, а ее, мать, хотят в гроб загнать!

– Если вы!.. – Лена вскочила, подняла руки и затрясла кулаками. – Если вы не съедите все, что на ужин приготовлено! Если вы Пушкина на место не вернете! Если вы родителей не любите!.. То я… То я…

Придумать кару не удавалось. Сотрясая в воздухе кулаками, ушла в спальню, чтобы там выплакаться.

Петя и Настя, прикинувшись, что отстают по математике, настолько усердно заблокировали свой понятийный аппарат, что, занимаясь с отцом, не могли вспомнить и предыдущий учебный материал. Им не пришлось изображать из себя тупиц, выходило совершенно искренне. А папа очень расстроился, поругался с мамой, опять ушел.

– Никогда бы про нашего папу не подумала, – задумчиво сказала Настя брату, – что он возьмет в привычку хлопать дверью. Точно у него кризис!

– Финансовый? – спросил Петя.

– Психический. Мы однажды на субботнике в учительской окна мыли. А там в шкафу протоколы педсоветов. Такое учителя несут! Как про больных на всю голову про нас говорят. И главное, все мы в кризисе и в переходном возрасте – и в первом, и во втором, и в одиннадцатом классе. Из класса в класс переходим и кризис за собой тащим.

– Скажешь маме, что я из-за кризиса по возрасту Пушкина толкнул?

– Надо найти того, кто нашего Пушкина купил.

– Рамку физрук, а самого Пушкина уборщица тетя Зина, я их отдельно продавал.

– Вот теперь пойдешь и будешь торговать обратно. Могу дать тебе триста рублей в обмен на твой плеер.

– Фигу! – возмутился Петя.

– Как тебе не стыдно? Мелочишься, когда счастье родителей поставлено на карту! Не перебивай меня! Если у детей каждый год кризис, – рассуждала Настя, – то, может, он и в дальнейшем, у взрослых, сохраняется…

– Ага! – подтвердил Петя. – Я слышал, что у шизиков каждую весну и осень обострение. А почему мы раньше у папы ничего такого не замечали?

– Мама тоже не в порядке. Нормальный человек будет такую прическу делать или брови уродовать?

Настя напрочь забыла, что сама толкала маму на обновление внешнего вида.

– Давай им врача вызовем? – предложил Петя. – У Кольки Панова отец в сумасшедшем доме работает.

– Это крайний вариант. Надо попытаться обойтись своими силами.

– Хочешь вместо плеера скейтборд, но двести пятьдесят?

– Зачем мне скейтборд в зиму? Неблагородно, Петя, экономить на родителях! Надо составить план.