Когда оно впервые прибыло в Англию, на него смотрели как на какую-то экзотическую небывальщину с «неправильного» берега Канала, неприменимую ни с рыбой, ни с картофелем, ни с говядиной. Ни с йоркширским пудингом, прошу заметить. Если какая-нибудь хозяйка решалась испробовать новинку, купить ее она могла лишь в аптеке, в сети «Бутс те Кемист». Здесь, на полках, рядом с микстурами от кашля и кремами от мозолей, зубочистками и зубными эликсирами, притираниями и шампунями от перхоти иной раз пылилась и небольшая бутылочка, немногим крупнее лекарственного пузырька, на этикетке которой значилось: «Оливковое масло». Все дальнейшие подробности опускались. Ни страны происхождения, ни имени изготовителя, ни плантации, на которой выросли оливки, и, уж конечно, без указания о девственной чистоте продукта, указания, вызывающего в воображении англичанина фривольные ассоциации. Спросом оливковое масло не пользовалось.

В наши дни оливковое масло, более двух тысячелетий распространенное лишь на юге Европы, завоевало популярность и на севере, в тех холодных серых странах, где оливковые деревья не приживаются. Оно пересекло и Атлантику, хотя первое применение оказалось курьезным и обескураживающим. Оливки бросали в ледяной джин, заставляли их содрогаться в глубинах «Мартини».

К счастью для нас всех, мир стал более цивилизованным. Все еще можно найти оливки и в баре, но давно уже проникли они на кухни, а затем и на столы модных ресторанов, из тех, что предъявляют своим посетителям отдельную карту минеральных вод. В этих очень уважающих себя заведениях шеф назовет вам выбранное масло по имени, а во многих домашних кухнях «экстра-девственное» давно стало непременной составляющей всевозможных салатов. Рюмашки крепкого спиртного для аппетита уступили место блюдцам оливкового масла, которое вымакивают хлебом. Увы, вскоре неизбежно наступит момент, когда снобы начнут отсылать блюдце с привычным тосканским frantoio[95]и требовать взамен менее известного — стало быть, и более модного — из-под Толедо.

Это широкое распространение оливкового масла должно радовать ваше сердце и ваши артерии, а также ваши вкусовые рецепторы. Доктора в один голос — они ведь всегда обо всем в один голос — уверяют, что без оливкового масла вам крышка. Оно и пищеварение улучшает, и поражает подлый холестерин, оно замедляет старение кожи, связок, даже, говорят, препятствует возникновению некоторых видов рака. Иначе говоря, вреда от него нет, можно поглощать его, не опасаясь косых взглядов широкой общественности, и мировое потребление оливкового масла на подъеме.

Но все эти отрадные тенденции мало радуют производителей оливок и оливкового масла в Провансе. Ведь по-прежнему чаще всего лучшим считают оливковое масло из Италии. Италия производит четверть всего объема оливкового масла Средиземноморского бассейна. Итальянцы — Режи рекомендует их исключительно как «этих тосканских пустозвонов» — весьма широко и остроумно рекламируют свою продукцию. На Прованс же приходится не более трех процентов средиземноморской продукции, и в средствах массовой информации о прованском масле мало что услышишь.

Я откопал эти цифры, потому что несколько лет назад у меня зародилась мечта. Однажды солнечным утром, не в состоянии оторвать глаз от оливковых посадок на склоне холма, я подумал: какое блаженство — любоваться рощицей оливок, пусть даже крохотной, каждый день, возле своего дома. Я наслаждался доисторической вязью стволов, щедрой густотой ветвей, игрой цвета и светотени в листьях. Свежий ветерок гонял по кронам перемежающиеся волны густой зелени и серебристо-серого тумана.

Это зрительное восприятие оказалось прелюдией моей долголетней связи с оливками. С годами я к ним пристрастился. И к натуральным, с дерева, и в виде тапенады, черной маслянистой пасты поверх перепелиных яиц, в пирогах и салатах, в мясных блюдах, со свежим хлебом. На оливковом масле мы готовим первые и вторые, в нем храним козьи сыры, а недавно я приучил себя к столовой ложке масла натощак, перед завтраком. Старейший, древнейший вкус, не менявшийся на протяжении тысячелетий!

Мысль о возможности любоваться собственным оливковым садиком в нескольких шагах от дома настолько овладела моим воображением, что я упустил из виду очевидную проблему. Деревьям, которыми я восхищался, узловатым, морщинистым, вневременным ветеранам, никак не меньше сотни лет. Высади я возле дома тоненькие пятилетки — потребуется еще сотня лет, чтобы насладиться результатом. Конечно, я по натуре оптимист, но природа весьма прохладно относится к исключениям.

Как часто случалось и ранее, помочь моим затруднениям вызвался Режи. У него нашелся знакомый в Бом-де-Вениз, который мог бы вызваться помочь с приобретением деревьев от ста до трехсот лет от роду. Там, подле Бом-де-Вениза, есть участки с благоприятным микроклиматом, и все склоны усеяны оливковыми деревьями. Знакомый Режи с удовольствием пожертвует ради меня двумя-тремя живописными экземплярами. Следовало соблюсти лишь два условия. Режи многозначительно поджал губы и выдержал паузу. Плата наличными и — тут Режи слегка понизил голос — доставка ночью.

— Почему ночью? Что, это… не его деревья?

Режи изобразил руками шаткий баланс.

— Не совсем его. Они станут его. Он наследник.

— То есть сначала должен умереть его отец.

— Именно так. Поэтому ночью. Чтобы соседи не пронюхали и не донесли папаше. А старик уже из дому не выходит, так что сам не узнает.

Меня не привлекала перспектива любоваться ворованными деревьями, и я спросил Режи, не знает ли он более респектабельного торговца деревьями.

— Ну, есть, конечно, такие. Так ведь они свои деревья ввозят. — Режи осуждающе потряс головой. — Не хочешь же ты, чтобы у тебя росли «итальянцы»!

По его тону можно было заключить, что итальянские деревья заражены какой-то страшной неизлечимой болезнью. Конечно, то, что они не были французскими, с точки зрения Режи, уже достаточно серьезная болезнь.

Беседа с Режи несколько меня отрезвила. Я понял, что и сам толком не понимаю, чего хочу, к чему стремлюсь. Да, старые деревья. Прекрасные, живописные, мудрые деревья. Но деревья-то все разные. К тому времени я уже узнал, что в Провансе произрастает с дюжину разновидностей олив, крупных и низкорослых, неженок и выносливых, теплолюбивых и устойчивых к заморозкам, по разному восприимчивых к настырной оливковой мухе, разной урожайности. То есть кое-что я узнал, но совершенно недостаточно для квалифицированного обращения с этой масличной культурой. Непременно нужен совет специалиста, решил я, знающего человека, который бы посоветовал, выращивать ли мне salonenque, picholine или aglandau, когда и как пересаживать деревья, как и чем удобрять и как ухаживать за ними. Мне нужен был масличных дел профессор.

Знатоков в Провансе множество. Каждый бар кишит спецами. Но мне нужен не только эксперт, но и энтузиаст в одном лице. И снова мне повезло. Знакомый одного из моих знакомых владел небольшим, но растущим предприятием, специализирующимся на торговле оливковым маслом, и не только маслом родного Верхнего Прованса. Он поступал с маслом так же, как négociants традиционно поступали с винам: анализировал сотни поступлений от разных производителей, сравнивал характеристики и выявлял особенности масел всего Средиземноморского бассейна. В его палитру входили Андалузия, Каталония, Крит, Галилея, Греция, Сардиния, Тоскана, горы Атлас — все места, где выжимали добротное оливковое масло. Ему и с именем повезло: фамилия его Оливье, а фирма называется «Оливье и К°». Главный офис находится в деревне Ман, недалеко от Форкалькье.