«Как летом на даче во время школьных каникул», — вспомнилось ей. Всё напоминало об этом. На веранде стоял круглый стол, на нём чашки на блюдцах, рядом со столом плетеный стул и такая же плетеная табуретка. В углу большая деревянная кровать, застеленная голубым шерстяным покрывалом с жар-птицами по углам. И на такой же веранде, и на такой же кровати спала она когда-то в такой же летний полдень своего пионерского детства.

В доме всё было почти так же, кроме автомата АК47 калибра семь шестьдесят два миллиметра. С оружием на руках ей было гораздо спокойнее, а на тот случай, если вдруг в дом вернутся хозяева или придет кто-то иной, она спрятала АК47 и разгрузку с тремя полными магазинами в кладовку, находившуюся в соседней комнате. Если кто-то придет — действовать по обстоятельствам.

Она понимала, что в сложившейся ситуации ей только и оставалось вести наблюдение за командирским уазиком, и ждать когда обстоятельства каким-то образом изменятся и дадут ей возможность к активным действиям. Провидцем она не была, и какие это могли быть изменения, у нее не было ни малейшего предположения. Это был такой момент, о котором говорилось в коротком правиле поведения в нештатных ситуациях: «остановись, подумай, действуй». Пришло время остановится и подумать. Пока надумалось ей только одно — ночью нужно будет менять позицию для наблюдения. Ночью отсюда ничего не будет видно.

Вдруг раздались отдаленные звуки перестрелки. Трах-тах-тах-тах-тах! Направления, откуда раздавалась стрельба, находясь в закрытом помещении, она определить не смогла. Смогла только понять, что это не близко.

Звуки стрельбы доносились оттуда, где разведка, посланная Полковником, была обнаружена «Потаповскими» и была обстреляна, с боем отходила назад.

За наблюдением она провела еще несколько часов. Один раз ее голова клюнула носом и упала на плечо. Чтобы прогнать сон она отжалась от пола несколько раз. Достала из своего рюкзачка на тридцать литров, который всегда был с ней, упаковку «Феномина». Закатила сразу две таблетки, запила водой.

Она вспомнила, что не ела со вчерашнего дня. Но есть не хотелось. Но есть всё-таки было надо. Она достала плитку шоколада. Распаковала ее, положила на стол перед собой. Медленно отламывая один квадратик за другим, запивала их водой из фляги.

«Мяу!» — услышала Валентина у себя под ногами. На веранде появилась кошечка и сразу стала ластиться к ее ногам, выгибая спинку. Она погладила кошечку. Та заурчала, как мотор, и принялась ещё сильнее тереться о её ноги.

— Здравствуй, красотулечка! Здравствуй кисонька! Сейчас, сейчас найдем и для тебя что-то, — сказала Валентина и полезла в свой рюкзачок на тридцать литров.

* * *

Бекас вернулся на чердак дома, когда солнце уже садилось за горизонт. Проведя весь день на ногах в тылу «Потаповских» перемещаясь где-то шагом, а где-то ползком, где-то забираясь на дерево, напугав белок и птиц, где-то замирая неподвижно в укрытиях, как дикий зверь. Результатом его разведки стали расположения трех обнаруженных им огневых позиции и примерная численность нападавших. Всего он с приблизительной точностью насчитал сорок пять бойцов, не считая тех, которые были на кукурузном поле, куда Бекас не решился соваться. Сколько было там? Двадцать? Тридцать? В любом случае, общую численность нападавших он оценил как превышающую полсотни и наверняка менее ста человек — шестьдесят-семьдесят.

Бекас отметил одну особенность расположения позиций «Потаповских». Нападавшие не пытались организовать полного окружения села. Находившиеся в низине подходы к Осколу со стороны реки оставались вполне открыты. «Потаповкие» остались на высотках, там, где легче было бы отражать возможную контратаку.

Для Бекаса пришло время для раздумий, в том числе раздумий о ртути. Куш, который можно было сорвать, был так рядом и снова захватил его воображение. Что касалось Валентины — всё было в полной для него неопределенности. Связь со старшим лейтенантом Дроздовой была оборвана, причем с двух концов. Он прекрасно осознавал, что и Валентине выдвигаться на передовой огневой рубеж, и даже ночью, чтобы оставить там сообщение, и Бекасу соваться на занятое «Потаповскими» поле — это несоизмеримый ни с чем риск, сулящий им только гибель. Как ни пытался Бекас поставить себя на место Валентины с целью предугадать её действия — ничего вразумительного ему в голову не приходило.

А вот поставить себя на место тех, кто должен осуществить поставку ртути в ближайшие сорок восемь часов, согласно сообщения «Центра» Бекасу удалось. Он рассуждал так: «Окно для поставки будет открыто не вечно. Как говорила Валентина: „канал поставки пришел в движение“. „Центр“ не зря сообщал о сроках. Там, в Москве, не лаптем щи хлебают и просто так в шифровку пустые свои фантазии не пишут. У тех, кто должен отправить ртуть по каналу из Оскола — времени в обрез. В такой диспозиции, как сейчас, из Оскола есть только один выход — через реку или по реке. Если поставку из Оскола отправят, то только там. Больше негде».

* * *

Один из боксов ремонтной зоны Полковник оборудовал для своего штаба. Доктор Валдис отправился туда, чтобы еще раз попытаться начать по новой непростой их разговор с Полковником, случившийся между ними ночью у зернохранилища. Валдис не знал, как начать разговор, который обещал быть для него очень трудным. Сказать надо было все то же самое, но другими, более убедительными словами. Он пытался подобрать такие слова у себя в голове, но в крутилось только одно: «надо уходить, надо брать ртуть и уходить…, надо уходить»

Интенсивность перестрелок в течении дня значительно снизилась, но чувство страха охватившее Валдиса наоборот возросло, вместе с ощущением приближающейся гибели.

Полковник расположился посередине бокса, сидя на деревянном ящике. Перед ним лежала карта, развернутая на старой шине от трактора, которая служила импровизированным столом. Один из его ординарцев светил фонарем на карту. Полковник принимал доклад от командира только что вернувшейся разведгруппы. Он заметил подошедшего доктора.

— Доктор, обожди минуту! — сказал он и, обращаясь к командиру разведчиков, спросил того, — Потерь, значит, нет. Это хорошо. Это очень даже хорошо. Это грамотно. Еще раз покажи мне куда вы здесь прошли!

— Вот тут! — разведчик ткнул пальцем в карту.

Доктор Валдис ждал, когда Полковник уделит ему время.

— А здесь никого? — спросил Полковник.

— Нет. Здесь не было никого. Прошли вот до сюда, и там был обстрел. Ушли без потерь.

— Понятно, понятно, — полковник забарабанил карандашом по карте, потом указал тупым концом карандаша, — Эта позиция у них прикрывает фланг, значит. А основные огневые позиции здесь и здесь. И