– Нет, – честно призналась я. И нелепо добавила: – У меня с мужчинами нормальные отношения. Хорошие.

– Боже, – Елизавета передернула плечами. – Если у вас с мужчинами нормальные и, как вы говорите, хорошие отношения, значит, их вовсе нет!

– Чего нет? – эта женщина наверняка вампир какой-нибудь, специальной породы, из тех, что на мозги действует! В жизни я не чувствовала себя такой тупой.

– Ничего нет! Ни мужчин, ни отношений! Милочка, да вы посмотрите на себя в зеркало – ну куда вам танцевать фламенко? Вы же натуральная квашня! Ни страсти, ни пыла… ну скажите, скажите откровенно, вы когда-нибудь мужчину ненавидели? До прокушенных губ, до красных кругов в глазах? Хоть раз в жизни вам хотелось впиться ногтями ему в физиономию, рвать его горло зубами, хотелось?

Я немного попятилась. Конечно, бывали случаи, когда мне очень хотелось огреть Гошку, например, чем-нибудь тяжелым по башке, но до такого – я имею в виду ногти и зубы – до такого никогда не доходило.

– Хотелось?! – она шагнула ко мне, и я машинально выставила вперед локоть, прикрывая ладонью горло.

Елизавета Максимовна на несколько секунд замерла передо мной, потом резко отвернулась и отошла в сторону.

– Куда вам танцевать фламенко, – повторила она, не глядя на меня. – Идите уж.

– До свидания, – я попятилась к двери.

Она не ответила. А может, и ответила, да я не услышала. Сбежала.

Большую часть дороги в офис я прошла пешком. Мне просто необходимо было проветриться. Да, ничего не скажешь, своеобразное заведение. В школе, конечно, тоже работают люди не без странностей, но здесь – впору санитаров вызывать.

Сцена в кабинете Елизаветы Максимовны произвела на меня такое впечатление, что только минут через двадцать я сообразила: «газельки», проносящиеся мимо одна за другой, двигаются в том же направлении, что и я. А то, что шеф приказал вернуться к трем часам, вылетело из головы окончательно и бесповоротно.

Приемная была пуста. Впрочем, услышав стук двери, Нина выглянула из кабинета Баринова и махнула рукой. Я помахала ей в ответ и спряталась в нашей с Гошкой комнате. Гошки тоже не было. Что ж, это очень хорошо. Ни свидетели, ни зрители, мне сейчас не нужны. Значит, я не могу танцевать фламенко? Куда мне? А вот сейчас посмотрим, куда!

Я вышла на середину нашей просторной комнаты, прикрыла глаза и представила, что на мне не практичные джинсы, а пышная шелковая юбка. Красная. Да-да, именно так – ярко-красная шелковая юбка. А талия моя перетянута широким черным поясом… нет, не поясом, а шарфом, тоже шелковым, с кистями. Я уже чувствовала себя наполовину испанкой.

Теперь подтянуть живот, выпрямить спину, расправить плечи… Я глубоко вдохнула, медленно очень медленно подняла руки и сделала первый пробный удар каблуком. Звук мне понравился – не слишком громко, но четко и внушительно. Не открывая глаз, я неторопливо закружилась, ритмично топая.

«Все-му-жи-ки-га-ды! Все-му-жи-ки-сво-ло-чи!» – каблуки застучали быстрее, громче и выразительнее. А что, действительно гады! Я, конечно, не говорю о своих – от Баринова, от Гошки я ничего кроме добра не видела, а Володя Стрешнев, хоть и бабник, но мне лично ничего плохого не сделал. А вообще, кто мне сделал что-нибудь плохое? Вроде бы никто. Ну что за глупость – раз в жизни захочешь потанцевать, а ни одного негодяя, который бы тебе жизнь испортил, вспомнить не можешь!

Темп моего кружения резко замедлился, а стук каблуков потерял ритмичность. Так не годится, нужно срочно кого-то возненавидеть. Может, Борька Маркин сгодится? А что, он же меня, можно сказать, бросил, променял на Маринку. Не имеет значения, что Борька всегда нравился мне исключительно как бывший одноклассник, старый приятель и ничего, кроме добрых отношений между нами никогда не было. Если бы я была влюблена в него, как Джульетта, это ничего бы не изменило. Бросил бы меня, не задумываясь, негодяй! Негодяй, однозначно! Не-го-дяй! Ритм стука выровнялся, стал увереннее, а я закружилась быстрее, с удовольствием впечатывая каблуки в пол.

«Борь-ка-не-го-дяй! Не-на-ви-жу-Борь-ку!»

Это было восхитительное ощущение. Я чувствовала себя не «квашней», как меня назвала Елизавета Максимовна, а настоящей женщиной, страстной Кармен! Что такое мужчины – жалкое племя! Я топчу их каблуками, они корчатся у моих ног, моля о пощаде, но не дождутся…

«Не-до-ждут-ся! Не-до-ждут-ся!»

Я была слишком занята танцем и не обратила внимания на скрип открывающейся двери. И глаза открывать не стала. Но растерянный вопрос шефа услышала:

– Ты что делаешь?

– У-чусь-не-на-ви-деть-му-жи-ков! – пропела я, продолжая кружиться под стук собственных каблуков.

– Хорошее дело, – странным голосом одобрил Гоша. – А главное, вовремя.

– А? – я, наконец, открыла глаза и тут же остановилась.

Надо же, какая неприятность! Нет, поймите меня правильно, посмотреть на физиономию любимого шефа и не менее любимого напарника было даже приятно – не так часто выражение на их лицах совпадают с такой абсолютной четкостью. Но рядом с ними стоял еще и третий, незнакомый мне человек. Немного ниже Гоши, но почти такой же широкий в плечах. И этот человек мне сразу, вот ни капельки не понравился. И блондинов я не люблю, и лицо у него какое-то невыразительное, и взгляд холодно-равнодушный. Словно он не на девушку смотрит в роскошной алой юбке, а на… не знаю… на конторский стол, например!

Вы скажете, что я вовсе не в юбке, а в джинсах, что юбку я себе придумала, а я отвечу: «Ну и что?» Действительно, кто ему мешал представить меня в юбке? Не догадался, не захотел? Ему же хуже. И вообще, раз я сказала, что он мне не понравился, значит, не понравился. И не о чем тут спорить.

– Это наша Рита, – Баринов слегка развел руками, словно извиняясь за меня. Дескать, и хотел бы предложить что-нибудь получше, да негде взять.

Я насупилась. Возможно, мой танец со стороны и выглядел странно, но ведь шеф сам послал меня в школу фламенко!

– А это Виктор, – обернулся ко мне Баринов и, к моему удивлению, точно так же виновато развел руками. Разумеется, я сразу перестала дуться. – Тебе придется с ним поработать завтра днем.

С ним? М-да, вот так и начинаешь ценить напарников. Какое же, оказывается, сокровище мой привычный Гошка. Хорошо еще, что работать с этим Виктором придется недолго. Пару часов можно продержаться даже с таким неприятным типом. Я вежливо улыбнулась и слегка наклонила голову:

– В чем состоит моя задача?

Он не ответил. Несколько секунд бесстрастно разглядывал меня, потом повернулся к Баринову:

– Вы уверены? Может, все-таки, лучше Нина?

– Нет, – нахмурился шеф. – Нина от полевых работ у нас освобождена. А Рита вполне подготовлена. Или ты не доверяешь моему мнению?

– Доверяю, – без энтузиазма согласился Виктор. – Просто к Нине я привык.

– К Ритке ты еще быстрее привыкнешь, – Гоша по-приятельски хлопнул его по спине. – И не сомневайся, она у нас золотая девчонка! Ножками работает виртуозно! Как врежет, даже я качаюсь.