В двенадцать шеф прервал наше, начавшее пробуксовывать, совещание. Он приказал Гошке отвезти меня в школу фламенко и, не теряя времени, продолжать работу с сотрудниками Воронцова. А к трем часам всем надлежало собраться в офисе.

– Витя зайдет, – коротко пояснил Гоше шеф. – Я хочу, чтобы ты присутствовал.

– Что ему нужно, он сказал?

– Не что, а кто. Он опять на Нину нацелился. Подробности при встрече.

– А подробности и не нужны, все равно ничего не выйдет, – ухмыльнулся Гошка. – Она не согласится.

– И я не соглашусь. Да и нужды в этом нет.

– Точно! Рита ему гораздо больше подойдет!

– А моим мнением кто-нибудь поинтересуется? – обиженно спросила я. – И может, кто-нибудь объяснит, в чем дело? Для чего я этому Вите больше подойду?

– Как же мы объясним, когда сами еще ничего не знаем! – неуместное веселье напарника снова начало меня раздражать. – Но ты не сомневайся Ритка, что бы Витьке ни было нужно, ты ему подойдешь гораздо больше Ниночки! И хватит дуться, успеешь еще обидеться. Нам ехать пора, а то твоя школа опять закроется!

Гоша высадил меня на том же месте, только ждать не стал, а сразу уехал – торопился «закрыть», как он выразился, оставшихся двух сотрудников Воронцова. Сегодня за стеклом была табличка с трогательным приглашением: «Заходите, мы вам рады, мы вас ждем!» Ну что ж, это очень приятно. Я открыла дверь и вошла.

В небольшом холле меня ждал только черный кот с явными признаками сиамских предков. Но он мне совсем не обрадовался. Окинул равнодушным взглядом, задрал левую переднюю лапу и начал ее вылизывать. Скорее всего, зверь просто считал ниже своего достоинства проявлять эмоции по поводу посетителей. Говорю так, потому что имею опыт – у моей подруги, Тамарки, живет кошка Маркиза, тоже с примесью сиамской крови. Так вот, более высокомерного существа я в жизни не встречала. Иногда мне кажется, это не Тамара завела в доме скотинку, а сиамская красотка сдает ей угол в своих апартаментах.

– Кис-кис-кис! – позвала я. Разумеется, кот даже не оглянулся. Ну и ладно, все равно я не собиралась заводить с ним дружбу.

– Здесь кто-нибудь есть?

Тишина. Я вздохнула и огляделась по сторонам. А заведение-то с претензиями. Красный ковролин под ногами, на золотых стенах изгибаются черные силуэты танцовщиц в длинных юбках, зеркальный потолок сияет разбросанными по нему маленькими хрустальными (вполне может быть и простыми, стеклянными, но мне понравилось считать их хрустальными) люстрочками. Люстрочки, очевидно, горели всегда, потому что единственное окно было полностью заплетенно ядовито-зелеными лианами и света почти не пропускало. Лианы, впрочем, были пластмассовые. Вдоль боковых стен стояли маленькие кожаные диванчики, естественно, черно-красные. У третьей, находящейся напротив входа, стены установлен административно-компьютерный стол – новейшее достижение в области разработки офисной мебели. Обширная столешница, на которой монитор занимает примерно столько же места, сколько рамочка с фотографией на стандартном письменном столе, две выдвижные тумбочки, застекленные полки, полки открытые… настоящий командный пункт! У нашей Нины стол, тумбочка и стеллажи скомпонованы очень продуманно и удобно, но как же убого выглядит ее самодеятельность по сравнению с этим безупречным комплексом!

Кот опустил лапу и посмотрел на меня. Убедившись, что я никуда не делась, встал и потянулся.

– Было бы неплохо, если бы ты кого-нибудь позвал, – намекнула я.

Кот бросил на меня еще один неприязненный взгляд, замысловато изогнул хвост и удалился.

Я вовсе не рассчитывала, что он приведет кого-нибудь из персонала. Или хотя бы позовет. Но не прошло минуты, как торопливо простучали каблучки, и в холл влетела запыхавшаяся девушка.

– Ой, извините, пожалуйста! Я старший менеджер школы фламенко, Людмила. Мы очень рады, что вы к нам пришли! Вы давно ждете? Я только на минуточку отошла, честное слово!

– Вот только эту минуточку и жду, – успокоила я девушку. Ничего страшного, я пока осмотрелась тут, котом вашим полюбовалась… как его зовут, кстати?

– Васька, – в голосе Людмилы особой нежности не чувствовалось.

– Красавец, – тем не менее, похвалила я.

– Да, – кисло согласилась она. – Только злой, ужас просто. Вы его погладить не пробовали?

– Нет, – качнула я головой. И пояснила: – Кошки не любят, когда незнакомые люди их трогают.

Я не стала рассказывать, как давным-давно тамаркина Маркиза одним ударом лапы раз и навсегда отбила у меня охоту нежничать с сиамами. Когти эта аристократка не убирает принципиально.

– Это правильно. Только Васька наш разницы не делает, что свой, что чужой… никому в руки не дается. Главное, поесть не отказывается, только корми! А попробуй погладить – без руки останешься. Разве так можно? Я вообще не понимаю, зачем нужна кошка, если ее потискать нельзя? Да что про этого паршивца разговаривать! Вы ведь к нам в первый раз пришли? Хотите в школу записаться?

– Вообще-то, не совсем. Я работаю в детективном агентстве, и у нас возник вопрос, на который вы, я думаю, без труда ответите.

Она ответила, действительно, без труда, но совсем не так, как я ожидала.

– Нет!

Короткое слово прозвучало резко, как удар хлыста. И Людмила смотрела на меня уже не с доброжелательным интересом, а откровенно неприязненно. Я сделала шажок назад и осторожно поинтересовалась:

– Что нет? Почему?

– Все нет. Ни на какие вопросы я отвечать не буду.

– Но мне нужно всего лишь заглянуть в документы…

– Нет! – теперь она взвизгнула так, словно я предложила ей поджечь школу, а всех учениц расстрелять на главной площади города.

– Да что вы как нервно реагируете?

– Я? Разве? – она облизнула губы. – Вам показалось. Я имела в виду, что не уполномочена.

– А кто уполномочен? – терпеливо спросила я.

– Директор школы. Елизавета Максимовна. Госпожа Санчес.

Ответ прозвучал так, словно Людмила говорила о трех разных людях. Но, исходя из простой житейской логики, я предположила, что речь идет, все-таки, об одной женщине – Елизавете Максимовне Санчес. Искренне надеясь, что логика меня не подвела, я кивнула:

– Хорошо. Я готова поговорить с госпожой Санчес.

– Она сейчас занята, – девушка взглянула на часы. – До конца урока десять минут.

– Надеюсь, вы позволите мне ее подождать? – я постаралась задать вопрос холодно и изыскано-любезно, но получилось просто обиженно.

Впрочем, хватило и этого, милой девушке стало стыдно.

– Извините, – она улыбнулась мне, пусть и с некоторым напряжением. И объяснила: – У нас были неприятности в прошлом году. Тоже приходили, смотрели документацию. Конечно, у нас все абсолютно прозрачно и никаких претензий в результате, не было, но нервы потрепали!