Боже правый, подумала Риган.

— Доринда, как вам известно, обожала флиртовать с мужчинами, и моя жена ее терпеть не могла.

— А ваша жена видела последний бюллетень со своей фотографией?

— Нет еще. В любом случае, после работы я поехал к ней на квартиру и позвонил в дверь. Было уже очень поздно, но мне никто не ответил. Я немного подождал в машине и спустя некоторое время попытался дозвониться до нее по телефону. Трубку никто не брал. Наконец я уехал домой ни с чем. На следующее утро я прихожу на работу, ее тело выбрасывает волной на берег, а на ее шее — мое ожерелье. Когда я отдал его ей, оно было в специальной сумочке, и я очень просил ее быть аккуратней. Думаю, как только она вышла из кабинета, то сразу надела его себе на шею. Риган... — Уилл заколебался. — Доринда направлялась прямо домой. Ей нравилось проводить со мной время, и она прекрасно знала, что я обязательно приеду. Она ни за что на свете не стала бы останавливаться на молу в тот вечер. А теперь у меня из головы не идет мысль о том, что кто-то мог видеть меня у ее дома в то ночь, когда ее не стало.

Риган задумалась:

— Исходя из того, что я слышала о Доринде, она была, как бы это сказать... Слегка импульсивной. Может, в последний момент она все же решила задержаться на молу. Буквально на минутку.

Уилл решительно помотал головой:

— Ни за что в это не поверю. Я почти не сомневаюсь: кто-то нарочно заманил ее в воду.

— На ней было это ожерелье. Может, она решила покрасоваться перед кем-нибудь на пляже?

— Может быть. Но перед кем? И был ли у этого человека умысел причинить ей вред? А вдруг он уже сейчас намечает себе новую жертву? Риган, мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь догадался о моем участии в этом деле. Но я твердо убежден: кто-то убил Доринду, и он за это заплатит.

— Видите ли, Уилл, за долгие годы своей журналистской практики Доринда довела до белого каления очень многих. Даже моя мама до сих пор не может забыть статью, которую та о ней написала. А тому уже без малого двадцать лет. А тут еще этот последний бюллетень... — Уилл в отчаянье закрыл лицо руками.

— Я слышала об одном... гм, человеке, который якобы проходу не давал Доринде, прося ее написать о нем биографический очерк для журнала. Он занимается дизайном одежды с гавайской символикой. Как вы думаете, может, это и есть босс Джаззи?

— Да, это Клод Мотт. Он хочет привлечь всеобщее внимание к своей новой линии одежды. Он житья не давал Доринде, настаивая на том, чтобы она о нем написала, но она сказала мне, что и не подумает.

— Джаззи ни словечком об этом не обмолвилась, смешивая Доринду с грязью.

— Что вы от нее хотите? Это Джаззи!

— Думаю, нам следует еще раз поговорить. Еще мне очень хотелось бы перекинуться парой слов с Клодом.

— Завтра он будет здесь, в отеле. Для него забронирован номер люкс.

— Прекрасно. И вот еще что: сегодня днем я видела в баре какую-то странную парочку. По их словам, они из группы, которая приехала из города, где все время идет дождь.

— Ах да. Они члены клуба «Хвала дождю».

— Что-что?

Уилл вкратце изложил ей историю клуба и создания туристических групп.

— Вот уже три года, как они приезжают к нам.

— Я бы на вашем месте не спускала с них глаз. Они показались мне очень подозрительными. Я поймала их, когда они выходили из кладовой у нас на этаже. Он объяснил это тем, что у них в номере якобы не хватает полотенец. Но, принимая во внимание то, что вы мне рассказали, — я имею в виду все эти странности, — я просто не знаю, что и думать.

— Я тоже не знаю. Они у нас в первый раз. Может, они и странные, но, скорее всего, они не имеют никакого отношения к тому, что у нас происходит. Но, если начистоту, я буду только рад, когда эта группа уедет, и с концами. Эти две дамы-руководительницы каждый раз буквально выколачивают из меня огромные скидки. Несколько раз я уже шел им навстречу. Решил, что больше не буду иметь с ними никаких дел. Захотят вернуться — пожалуйста, но с условием: плати по полному тарифу. Я и так уделял им слишком много внимания, слишком с ними миндальничал, а они этого вовсе не заслуживают.

Риган улыбнулась:

— Особенно если члены их группы таскают у вас полотенца.

Уилл хмыкнул и энергично потер пальцами веки.

— Когда прилетают ваши родители? — спросила Риган.

— Завтра.

— А жена?

— Сегодня вечером, слава тебе господи. У меня будет время, чтобы подготовить ее к тому, что мои родители тоже приедут. А тут еще эта история с ожерельем...

Риган решительно встала:

— Попытаюсь выяснить, нет ли здесь поблизости Джаззи. Как я поняла, скоро должен подъехать двоюродный брат Доринды. Не могли бы вы дать мне знать, когда он приедет? Было бы очень кстати с ним побеседовать. Может статься, он позволит мне взглянуть на квартиру Доринды. А там... Вдруг мне удастся обнаружить что-нибудь действительно важное?

— Хорошо. Я дам вам знать.

— Не волнуйтесь, Уилл. Вы все правильно сделали. Как бы мне хотелось разыскать того мальчишку, который продал ожерелье вашим родителям!

— Завтра они оба будут здесь. Как пить дать моя мамочка будет только рада в очередной раз во всех красках расписать его выдающиеся ноги.

Риган еще раз улыбнулась:

— Мне не терпится ее увидеть.

— Думаю, экстрасенсорные способности я унаследовал от нее, — на полном серьезе заявил Уилл. — Знаю, это вам может показаться полным бредом, но я очень сильно подозреваю, что тот мерзавец, который убил Доринду, и тот, кто тридцать лет назад украл ожерелье, сейчас находятся здесь, среди нас.

— А я со своей стороны приложу все усилия к тому, чтобы их найти, — заверила его Риган, стоя в дверях.

Да, по сравнению с тем, что здесь творится, снежные сугробы в Нью-Йорке — просто детский лепет, подумала она, выходя из кабинета управляющего.

Когда Нед, Арти и Фрэнси вернулись в отель, Неду не терпелось поскорей добраться до Музея морских раковин. Как же ему хотелось снова увидеть ожерелье, которое тридцать лет назад так недолго красовалось у него на шее! Оно снова будет моим, подумал он. Он знал, что, если украдет его во второй раз, это заставит его поверить в собственные силы. Немного пафосно. Десять лет терапии не прошли даром, но сейчас ему было на это наплевать.

Было три часа дня, когда фургон затормозил у входа в вестибюль отеля.

— Ну что, сначала перекусим, а потом — на пляж? — предложила Фрэнси.

— Я не могу, — поспешно ответил Нед.

— Но ты же сам сказал, что хочешь есть, — запротестовала Фрэнси.

— Хочу. Но сначала я должен принять душ, а потом заглянуть на минутку к боссу. Он очень вас любит, ребята, но в то же время хочет, чтобы я не забывал и о других гостях. А позже мы вместе выпьем.