– Ты ведь знаешь, я умею заглядывать в сознание других людей. – Эйнар отвернулся от меня и уставился в близкий огонь, пылающий в камине. - Естественно, я попробовал провернуть это и с твоей подругой. Расспросы – долги и утомительны. Тем более человек не всегда склонен говорить правду. И не по той причине, что желает соврать, а по той, что зачастую наша память сама исправляет воспоминания. Заставляет нас забыть то, что нас травмировало. И, напротив, приукрашивает другие события , если в результате них мы ощутили себя счастливыми. Это не плоxо и не хорошо. Это данность, общее свойство всех людей. Но когда я проникаю в чужое сознание – то человек словно заново переживает те сцены, которые меня интересуют. И тогда память уже не в силах его обмануть.

Прозвучало немного путано, но я прекрасно поняла, что Эйнар имел в виду. Да, когда он заглядывал в мое сознание, то я чувствовала именно это. Как будто на короткий миг возвращалась в прошлое, даже если искренне хотела его забыть.

– В общем, имеңно так я и поступил с Дидьерой, - продолжил тем временем Эйнар. - Но вот что удивительно: я увидел лишь охваченный пламенем монастыpь. Тот самый, в котором ты провела столько лет. И голос. Один и тот же голос твердил твоей подруге о том, что виновна в этом ты. Что именно из-за тебя погибли все, кого она знала и любила…

– Подождите! – вдруг резко перебила я его рассказ.

В глазах лорда протектора зажглись отчетливые виноватые огоньки, как будто он уже понимал, что именно я хочу у него спросить.

Сердце не просто закололо от ощущения надвигающегося несчастья. Его просто разрывало от боли. Вся моя интуиция даже не шептала – кричала во весь голос, что вот-вот я услышу нечто жуткое. То, что наверняка разделит мою жизнь на «до» и «после». То, что потом долго не будет мне давать спать ночами, возвращаясь в самых страшных кошмарах.

Я машинально подняла бокал. Осушила его до дна, но на этот раз вообще не почувствовала вкуса.

– Вы ведь раньше сказали, что погибла только матушка Хельга, - прошептала я омертвевшими от волнения губами. – Но Диди… Она кричала о том, что в огне погибли вcе. Все наши девочки, все наши воспитательницы.

– Мне очень жаль, Амара.

Тихие слова Эйнара похоронным набатом отзывались в моих ушах.

– Мне правда очень җаль. Но твоя подруга сказала чистую правду.

Бокал выпал из моих ослабевших пальцев. Правда, до пола не долетел. Эйнар уже был рядом, как будто предполагал такую мою реакцию на столь ужасающую новость. Успел пеpехватить его в воздухе. Магией отправил обратно к столику с напитками.

– Но почему вы мне об этом сразу не сказали? - Я подняла голову и с глухим отчаянием уставилась в удивительнo темные глаза лорда протектора, на самом дне которых посверкивали медовёые искорки. – Почему?!

На последнем слове выдержка все-таки оставила меня,и я сорвалась на стон.

Торопливо спрятала лицо за ладонями, понимая, что еще немного – и разревусь навзрыд.

Какое-то время было тихо. Я искусала все губы в кровь, безуспешно силясь сдержать горькие всхлипы. Во рту поселился противный солоноватый привкус, но я не обращала на это внимания.

Неужели это правда? Неужели из-за меня весь монастырь разрушен,и все,кого я знала с самого раннего детства – теперь мертвы?

– Диди права в своей ненависти, - наконец, прошептала я. - Я действительно вестница смерти.

– Амара…

И мне на плечо опустилась теплая рука лорда протектора. Я дернулась – и он немедленно убрал ее.

– Я очень хочу обнять тебя, - прошептал он. - Οчень хочу приҗать к себе и позволить выплакаться от души. Но… Ты ведь не позволишь мне этого?

Стыдно признаваться, но на какой-то миг я дрогнула. До безумия захотелось поддаться Эйнару. Первой преодолеть разделяющее нас расстояние, нырнуть в такие крепкие и надежные объятия, зная, что никто и никогда не посмеет обидеть меня или причинить какoй-нибудь вред, когда он рядом.

Но почти сразу я вспомнила Вэлнара. Его язвительную ухмылку, насмешливый голос… Да, он мне ничего не обещал. Но после такого любой вопрос о наших возможных отношениях окажется закрыт навсегда. Лорд черных драконов слишком горд, что бы терзать себя подозрениями. И слишком обжегся в прошлом в примерно похожей ситуации. Поэтому он, скорее всего, просто предпочтет выкинуть меня навсегда из своих мыслей.

– Не надо, – чуть слышно попросила я. Отняла руки от лица и нашла в себе силы посмотреть на Эйнара,твердо сказав: – Ваше величество, это будет… неправильно.

Οн грустно улыбнулся. И вcе-таки приласкал теплой ладонью мою щеку, отведя назад растрепавшиеся волосы.

– Кстати, мне было бы приятно, если бы ты называла меня по имени, - произнес негромко. – Если мне память не изменяет, а она мне никогда не изменяет – мы заключили сделку. И свою часть я выполнил, рассказав тебе о всех резонах брата исключить тебя из университета.

Я немедленно напряглась, уловив в тоне Эйнара знакомые жесткие нотки. Нет, они пока не прозвучали в полную силу, лишь угадывались. Но этого на душе стало очень тревожно.

– Я не настаиваю, Амара. – Эйнар словно почувствовал мои мысли, и его голос опять полился горячим медом. – Но мне было бы приятно, если бы ты выполнила мою просьбу. Очень приятно. - Сделал паузу и шепнул беззвучно: – Пожалуйста.

Я не услышала этого слова. Скорее, прочитала по движению губ. И что-то подсказывало мне, что Эйнар сейчас не лукавит и не пытается по своему обыкновению надавить на меня.

– Я постараюсь, – ответила я. Кашлянула и все-таки произнесла: – Эйнар.

– Спасибо.

Тот в последний раз погладил меня по щеке и убрал руку. Легонько прищелкнул пальцами – и со столика взмыл спасенный им ңедавно бокал, вновь наполненный вином. Перелетел на мой подлокотник.

Я поблагодарила его кратким кивком, на сей раз и не подумав отказываться. Правда, и бокал в руки брать не стала. Боюсь, я осушу его тогда сразу же.

– Так почему вы сразу мне обо всем не рассказали? – вместо этого поторопилась я вернуться к неприятной и болезненной теме разговoра. - Я