не раз приходилось видеть смерть. Всякое бывало. Терять всегда больно, и к этому нельзя привыкнуть. Но ещё сложнее – видеть чужую боль! Чистую и искреннюю. Это тяжелее в тысячу раз! И я был готов забрать всю боль на себя, только бы не видеть Катиных слёз.

Василиса вернулась и села за стол.

– Ты как? – спросила она.

– Пойдёт. Сама как?

Василиса пожала плечами.

– Я не знаю, что сказать. Любые слова сейчас ничего не стоят. Я это знаю. Прости.

Никита, с которым приехала Аня, оказался нормальным парнем. Он без лишних вопросов кивнул на переднее сидение.

В клинике сонный ветврач смотрел на меня, как на идиота.

– Я подпишу всё, что нужно, – попытался объяснить ему.

– Да не надо ничего подписывать. Это ваше право. Хочешь – забирай.

И я забрал свою собаку.

– Стой, а деньги?

– Не нужно. Оставишь для клиники.

Ребята, кого попросил, никто не отказал.

– Крылов, ты нас всех под монастырь подведёшь! – ворчал Санёк, долбя колом верхний слой замёрзшей земли. – Вот сдадут, как Росгвардия труп закапывает, придётся твоей Василисе пироги нам носить.

Шутки, конечно, у него плоские, но это было лучше, чем терпеть тягостное молчание.

Я посмотрел на Василису.

– Тебе не за что извиняться.

Василиса опустила взгляд на руку.

– Тебе нужно к врачу. Мало ли что.

– Аня же обработала, а к ранам я привык. Заживёт, как на… – я запнулся. – Само заживёт.

Выражение «заживёт как на собаке» потеряло смысл.

– Иван, мне так жаль.

– Не надо. Ты там хотела глазурь или что-то делать?

– Да, – протянула Василиса.

– Я посижу пока у тебя?

– Да, конечно! Может, ещё чай? К сожалению, ничего крепче у меня нет.

– Я не пью. Рокси отучила. – Усмехнулся. – Помню, как-то пришёл с работы, день тяжёлый был, выпили с ребятами немного, так Рокси на меня рычала, словно ругалась. Я к ней даже подходить боялся. И на следующий день принюхивалась и недовольно рыкала. А ещё я заметил, что она не выносила запаха спиртного, совсем.

– Надо же.

– Ну да, лишний раз подумаешь, стоит ли пить, а то ещё и оттяпают что-нибудь, – посмотрел на свою руку.

Василиса накрыла её своей.

– Прости.

Мы несколько секунд молча смотрели друг на друга.

– Мам! – донеслось из комнаты. Взгляд Василисы стал испуганным, она подскочила и поспешила к дочери.

Катя сидела на кровати, опустив ножки.

– Катюш, привет, моя хорошая? Что-нибудь хочешь? – спросила Василиса.

– Нет. Мне приснился странный сон.

– Не бойся, я рядом! И Иван рядом! – сказала Василиса, когда я подошёл. – Всё хорошо!

– Катюш, а ты на поезде каталась? – спросил Катю, присев перед ней на корточки.

– Нет, только на самолёте.

– А хочешь покататься?

– Хочу. А мама?

– И мама, конечно! Без мамы никак! А ещё можешь взять с собой Белль. Моя мама свяжет ей что-нибудь новое.

– Мы к Наде поедем?

– Да. Хочешь?

– Хочу!

– Тогда собирайся!

– Сейчас? – спросила Василиса, глянув на часы. – Ты же не спал.

– А что тянуть? В поезде и посплю.

– А…

– Ты пока доделаешь торт, а мы с Катей соберём игрушки, которые она возьмёт с собой.

– А твоя работа?

– У меня выходной, а потом возьму отгулы. Надо же их когда-нибудь использовать. Там уже месяца три точно накопилось.

– Тебе из-за нас столько проблем, – виновато прошептала Василиса.

– Перестань. Мама ещё благодарить будет, что привезла домой блудного сына. Катя, где твоя Белль?

– Она спит. Иван, а мне Дед Мороз два подарка принёс, – Катя хлопала сонными глазками. Видимо действие капелек ещё не закончилось.

– Правда?!

– Да. И там машинка, как настоящая, на которой ты ездишь.

– Вот здорово!

– А можно машинку тоже с собой взять? Я Наде покажу, – спросила Катя.

– Конечно, можно.

Василиса сидела потерянная. Неужели она думала, что когда Аня уйдёт, то она сможет отказаться? Нет, теперь уже не откажешься – теперь Катя готова ехать!

Господи, Рокси, ты и здесь мне помогла!

– Что, пойдём будить твою Белль?

– Нет. Пусть пока спит! Сон полезен для ребёнка, – совершенно серьёзно сказала Катя. – Давай лучше другое пока соберём.

– Как скажешь, – согласился с ней.

Катя слезла с кровати.

– Мам, ты чего сидишь? Мы к Наде опоздаем! – поторопила она маму. – Вставай!

Катя потянула Василису за руку. Протянул свою. Василиса положила свою руку на мою ладонь. И мы вдвоём с Катей помогли ей встать.

– А я не знаю, что нужно, – растерянно произнесла она.

– Только во что переодеться Кате, ну и тебе. Главное, чтобы было тепло, – подсказал ей. Всё остальное необязательно.

– А Белль? – тут же напомнила Катя.

– Белль никак нельзя оставлять, и твоего розового зайца тоже. С кем ты спать будешь?

– А мы что не на один день поедем? – серьёзно спросила Катя, нахмурив бровки, словно ей ещё кучу дел переделать надо.

– Нет, Катюш. Не на один, – сказал осторожно, боясь, что она передумает.

– А когда мы вернёмся? – Катя оставалась серьёзной.

– Как только захочешь, или как накатаешься на горке, – решил, что это беспроигрышный вариант.

– А она большая?

– Очень, – сдержал улыбку.

– Мам! Можно я возьму ещё одни штаны и варежки?

– Можно, – ответил вместо Василисы. – Может, ты пока отдохнёшь? – предложил Василисе. Я видел, что она сама не своя. Всё-таки и она тоже пережила сильный стресс.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– А торт?

– Потом доделаешь.

– Нет, я лучше пойду на кухню. Там я лучше соображаю.

Глава 43.

Василиса.

Казалось, за сутки пронеслась целая вечность – столько всего случилось.

Мы сидели в уютном купе. Иван выкупил его полностью.

– Зачем? – спросила, недоумевая к чему такие траты.

– Чтобы не подселили какого-нибудь полудурка, и лишний раз не пугать Катю.

Не была уверена, что «полудурки» ездят в купе, но это уже не имело значения. Дочь была в восторге. Она залезла наверх, не слушая никакие доводы, ни мои, ни Ивана. Вторую верхнюю полку, да-да, заняли Белль и розовый заяц. Катя, как обезьянка лазила туда-сюда, пока