― вмешался священник, который встретил нас вначале и хотел помешать войти в святое святых.

― Это брат Мирча, ― представил первосвященник мужчину. ― Он будет моим преемником. Скоро. ― Он бросил на Мирчу предупреждающий взгляд. ― Но пока он не носит мою мантию, ему придётся подчиняться. Пока ещё я это истолковываю слова нашего бога. ― Теперь он обратился прямо к Мирче. ― До тех пор ничего не требуй, а учись, пока тебе самому не будет разрешено требовать и обучать.

Мы с Серафиной переглянулись и поспешно поклонились, в то время как Мирча сжал кулаки. Во взгляде, брошенном на меня, был упрёк за его унижение.

На этот раз, когда мы повернулись, собираясь уйти, нас никто не остановил. Я бросил последний взгляд на моего неподвижно стоявшего бога. Я ощутил на себе его бремя.

― Клянусь, я никогда больше не буду жаловаться на слишком много свободного времени, ― промолвил я, когда мы перешагивали через порог храма. ― Я огляделся, в поисках названного священника. Брат Герлон стоял недалеко со своей метлой и делал вид, что не замечает нас, пока неизменно подметал одно и то же место. Я хотел подойти к нему, но Серафина схватила меня за рукав и потянула в сторону.

― Хавальд, ― тихо и настойчиво сказала она. ― Я тебя не понимаю. Как ты можешь быть таким спокойным? Мы только что узнали, что все умрём!

― Возможно, ― улыбнулся я. — Но есть надежда, ты сама это слышала.

― Хавальд! ― возмущённо крикнула она, ещё немного и она топнула бы ногой. ― Я совершенно серьёзна! Объясни мне, как ты можешь оставаться таким спокойным!

― Не могу. Но когда прошёл первый испуг, я понял, что мы не узнали ничего нового. Нам уже было известно, что Коларон Малорбиан хочет стать богом и желает заполучить плащ Омагора. Мы знали, что должны сразиться с ним и что шансы выжить у нас невелики. Вспомни, что мы знаем о нашем враге, насколько он силён, каким обладает могуществом и какими способностями. Мне в самом деле нужно тебе объяснять, что у нас мало надежды на победу? На самом деле, слова бога придали мне надежду. Император-некромант падёт. Дочь дракона убьёт его. ― Я пожал плечами. ― Я закончу на острие Искоренителя Душ. Судьба, которая меня не удивляет. Но враг будет сражён.

― Но все, кто рядом с тобой, падут, ― тихо произнесла она. ― А потом ты.

― Я встречусь с богом один на один. Это слова Сольтара. Он не говорил о том, что все умрут. Я не знаю где и когда сбудутся его слова. Но если я выступлю против этого фальшивого бога один, никто другой не умрёт. Потом Лиандра убьёт его, и в мире начнётся новый порядок. Интерпретировать слова Сольтара можно и таким образом.

― Ты ищешь в его словах надежду, ― сквозь слёзы сказала она.

― А что ещё мне остаётся? ― спросил я. ― Для этого надежда и существует.

― Значит ты думаешь, что Лиандра дочь дракона?

― А кто ещё? О её отце почти ничего не известно, но обрати внимание на её устрашающий магический талант и таинственные вещи, окружающие её. Дракон… Это знак Асканонна. Возможно, он её отец, мы этого не знаем. Может быть это и кто-то другой, но она кажется мне самой подходящей кандидатурой, и она владеет Каменным Сердцем. Если и существует меч, который кажется подходящим для убийства бога, то это именно он.

― Но ты умрёшь.

― Да. ― Я пожал плечами. ― Не могу сказать, что мне нравится эта мысль, но ты же знаешь, как долго я уже живу. Продолжать жить дальше кажется мне проклятьем, поскольку видеть, как уходят те, кого любишь ― наказание. Когда они стареют и дряхлеют, в то время как я сам остаюсь молодым от украденных лет жизни! Нет, Серафина, я понимаю слова моего бога как освобождение, потому что теперь больше ничем не отличаюсь от других. В какой-то момент настанет конец, и я, как и все остальные, не знаю, где и когда это случится. Но у меня есть одно преимущество. Я знаю, что моя смерть будет иметь смысл. ― Я притянул её к себе и обнял; это показалось мне естественным и правильным. ― Некоторые, споткнувшись на лестнице, ломают себе шею. Какой смысл в такой смерти? Бог говорит мне, что моя смерть вернёт земному диску надежду. Чего можно желать больше?

― Быть счастливым. Жить. Любить, ― ответила она сдавленным голосом. ― Я никогда не хотела ничего большего. Думаю, это скромные желания. Я отраду не стремилась быть героиней, нести на своих плечах тяжесть мира. Что плохого, если желаешь простого счастья в любви и обычной жизни, пока не придёт смерть? Мирно умереть в постели в кругу тех, кого любишь, с окружающими тебя детьми и внуками. Что в этом плохого? ― Она отстранилась. ― Скажи, что в этом плохого?

― Ничего, ― тихо ответил я. ― Но не каждому выпадает такое благословение.

― Джербил обещал мне, ― глухо сказала она. ― Он всегда держал свое слово. Всегда, слышишь?

― Что ж, ― промолвил я, глядя ей в глаза. ― Кто бы мог подумать, что ты будешь стоять здесь, что ты Серафина и Хелис? Каким-то образом он спас тебя из той холодной могилы. Должно быть, он отчаянно торговался с Сольтаром, но вот ты стоишь здесь и жива! Бог обещал нам, что души родятся вновь, но ты больше, чем просто родившаяся душа, ты вернулась по-настоящему. Это невозможно, но всё же случилось на самом деле. Так что… ― Я улыбнулся. ― Кто знает, может Джербил сумел устроить всё так, чтобы вся организация земного диска и даже воля богов были вынуждены подчиниться ему. Лиандра объяснила мне, что основа всей магии и могущества заключается лишь в одном: в чистой воле. И, возможно, его воля была достаточно сильной.

― Ты Джербил, ― тихо сказала она. ― Ты скажи мне, так ли это.

― Я не он, ― возразил я. ― Но возможно, он часть меня. Однако он не вернулся, прими это, Серафина. Возможно, это была цена, которую он должен был заплатить.

Она улыбнулась и вытерла слёзы с лица.

― Но ты же понимаешь, Хавальд, что я не хочу в это верить? Ты понимаешь, что я не хочу быть благоразумной и принять это?

―