Следующий день тоже был особенным. Руди, муж Лилиан, и сама миссис Катанзе погрузили подопечных в две машины, заполнили багажники всякой провизией и отправились на ежегодный пикник по случаю Дня независимости в парк Джуниперо Серры. Когда-то, когда я еще был членом маминой семьи, мы тоже ездили туда вместе с папой. В парке я помогал Лилиан выгружать сумки с едой, но не знал, что с ними потом делать.

— И куда мне это ставить? — спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Дэвид, просто положи куда-нибудь, — ответил Руди.

— Но все столы уже заняты другими людьми! — грустно заметил я.

Лилиан подошла к Руди и взяла его за руку.

— Мы знаем, Дэвид, — сказала она. — И эти люди — наша семья.

Я посмотрел на ряды взрослых, пьющих содовую и пиво. Повсюду носились дети, играющие в салочки.

— Неужели все эти люди — ваши дети?

Внезапно я услышал чей-то крик и мгновенно спрятался в своей защитной раковине, увидев, что к нам бежит незнакомая женщина в смешных сандалиях на толстой деревянной подошве.

— Мама, папа! — радостно кричала она, пытаясь обнять одновременно и Лилиан, и Руди.

Я удивленно смотрел на незнакомку: она не была похожа ни на мистера, ни на миссис Катанзе.

Лилиан тем временем расплакалась от обилия чувств; наконец она вытерла слезы, передала платок обнимавшей ее женщине, закрыла глаза и постаралась взять себя в руки.

— Дэвид, — прерывисто вздохнула она, — познакомься, это Кэти, одна из первых девочек, попавших к нам.

И вот тогда я все понял. К тому моменту Руди и Лилиан окружила небольшая толпа людей, и мне оставалось лишь беспомощно вращать головой из стороны в сторону.

— Мама, папа, я нашла работу! А еще вышла замуж. Я хожу в вечернюю школу, а это… это мой новый ребенок! — объявила Кэти, а бородатый мужчина передал Руди малыша, завернутого в желтое одеяло. — Мама, папа, как же я рада вас видеть! — воскликнула Кэти сквозь слезы.

Вокруг Руди и Лилиан скакали дети, требующие немедленного внимания, бывшие подопечные обнимали опекунов и знакомили их со своими семьями. Через несколько минут я наконец выбрался из толпы и отправился на верхушку ближайшего холма. Оттуда открывался замечательный вид на расположившийся неподалеку аэропорт; я мог до бесконечности смотреть на взлетающие самолеты.

— Неплохо, да? — раздался позади меня знакомый голос.

Я повернулся и увидел Большого Ларри.

— Каждый год одно и то же, только больше народу приезжает. Наверное, можно сказать, что они действительно любят детей, — подмигнул мне Ларри. — А ты как думаешь?

— Это невероятно! Тут человек сто, а то и больше! — воскликнул я. — Ты раньше бывал в этом парке?

— Да, в прошлом году. А ты?

Я не торопился с ответом, наблюдая, как гигантский авиалайнер отрывается от земли и устремляется на запад.

— Когда я был маленьким… — Я запнулся, неуверенный, хочу ли продолжать. Я давно держал в себе эти слова, и делиться ими было не так просто. Но все же я откашлялся и заговорил: — Мои родители — настоящие мама и папа — всегда возили нас с братьями в этот парк, когда мы были детьми… — Я улыбнулся воспоминаниям. — Проводили тут целый день: устраивали пикник у подножия холма, качались на качелях…

Я закрыл глаза, представляя себя, Рона и Стэна в детстве. Мы были так счастливы… Интересно, что они сейчас делают?

— Дэвид! Эй, Дэвид! Земля вызывает, прием! — прокричал Ларри, соединив руки наподобие громкоговорителя.

— Извини, — на автомате ответил я. — Думаю… думаю, мне надо прогуляться.

Спросив разрешения у Лилиан, я спустился с холма по мощеной дорожке. Через несколько минут я оказался на той самой поляне, где мы с родителями устраивали пикники. Тогда я еще был членом идеальной семьи. Теперь я стал ребенком, не слишком понимающим, кто он и зачем живет. Я подошел к качелям и присел на один конец. Ковырнул носком песок, чувствуя, как он набивается в ботинки. И снова начал погружаться в воспоминания, как вдруг…

— Эй, мистер! Ты будешь качаться или нет? — спросил непонятно откуда взявшийся маленький ребенок.

Я слез с качелей и отошел в сторону. Внутри снова стало пусто и тоскливо. Передо мной, в тени деревьев, сидела молодая пара. Они заняли тот же столик, который много лет назад занимали мама с папой. Женщина встала и начала звать детей, положив руки на пояс, — так делала и моя мама, когда ей нужно было докричаться до нас с братьями. На секунду я встретился взглядом с этой дамой. Она улыбнулась мне и приветливо кивнула. Потом я услышал, как к столу бегут дети, и закрыл глаза, снова задумавшись о том, что же случилось с нашей семьей. В голове крутилось всего два вопроса: почему мама так со мной обращалась и любила ли она меня когда-нибудь?

Вечером того дня я ужасно хотел поговорить с миссис Катанзе, но не смог набраться смелости. На следующее утро я спал допоздна и пришел на кухню, когда все уже позавтракали.

— Ее тут нет, крысеныш, — прошипел Ларри-младший. — Придется самому готовить.

Я стоял посреди кухни и пытался сообразить, что же делать. Готовить я не умел, а где лежат кукурузные хлопья — и есть ли они? — не знал.

— Итак, — начал тем временем Ларри-младший, — до меня дошли слухи, что твоя мама частенько колотила тебя. Ну и каково это? В смысле, что ты чувствуешь, когда твое лицо используют вместо половой тряпки?

Гаденыш опять принялся за свое. Каждый раз, стоило Ларри-младшему оказаться со мной в одной комнате, он начинал меня унижать. Я закусил губу, пытаясь придумать достойный ответ. Но ничего приличного в голову не приходило, а внутри все так и кипело от злости.

— И чего ты молчишь? Мне же интересно! Серьезно, расскажи, каково это, когда из тебя вышибают дерьмо? И почему ты не давал ей сдачи? Может быть, ты сопля трусливая?

Я развернулся и побежал в свою комнату. Хоть я и захлопнул за собой дверь, до меня все равно доносился издевательский смех Ларри-младшего. Я забрался в кровать и разревелся, сам не знаю почему. После этого я целый день не выходил из комнаты.

— Миссис Катанзе, а я правда сопля трусливая? — спросил я Лилиан на следующий день, когда она повезла меня в торговый центр.

— Сопля трусливая? Дэвид, ты где таких слов набрался?

Я не хотел ябедничать на Ларри-младшего, но он был плохим человеком и все равно мне не нравился. И я до сих пор мучился из-за того, как он и другие старшие ребята обращались со мной. Поэтому, тяжело вздохнув, я все-таки сказал Лилиан правду.

— Не обращай на него внимания, — подумав, ответила она. — Ему сейчас нелегко приходится. Дэвид, у нас дома полный комплект… — Я озадаченно посмотрел на нее. — В смысле, очень много ребят с самыми разными потребностями. И у Ларри сейчас тот возраст, когда ему хочется бунтовать против всех и вся. Просто старайся обходить его стороной. Он тебя проверяет. Ему нужно время, чтобы привыкнуть к новому человеку. Хорошо?