нервов и сил, чтобы пережить все напасти, обрушившиеся как снег на голову. Да и как можно было остаться безучастным к происходящему, когда на глазах рушились то, что создавалось годами. Как будто кто-то жаждал разнести цирк в тар-тарары. Даже Сергей Дмитриевич помрачнел, поседел в прямом смысле этого слова и от волнения не мог придумывать новые клоунские репризы. А как все хорошо начиналось!

Тем не менее, не все так было плохо, как казалось. Мое знакомство с коллективом продолжалось, и буквально за несколько недель я узнал о новеньких практически все. Их было пять человек: три мальчика лет десяти и две девочки лет тринадцати, — которых привела Вероника. Это уж я потом узнал, сколько им на самом деле, а при первой встрече лишь догадывался. Одну, значит, звали Ольга Микробная, а другую — Ирина Вздыбырева. Ребята тоже имели широкий спектр фамилий и имели какой-то не свойственный комедийный уклон: Павел Злобонервный, Александр Продвинутый и Николай Древний. Видать давно родился этот Древний и сохранился-то как неплохо.

Мне же нужно было срочно найти хотя бы малейшую зацепку, чтобы, наконец, определить — кто все это делает! К сожалению, ничего подобного не происходило, и я уже отчаялся, но, как всегда бывает в хороших историях, произошло как раз то, о чем я так долго мечтал! Была допущена ошибка, которая испортила все!

Мы полукругом сидели на стульях на манеже и с вниманием слушали Любовь Васильевну. Генеральная репетиция подходила к концу, и она, чтобы не задерживать нас, решила все сказать именно сейчас, пока все в сборе и не думают уходить раньше времени.

— Повторяю еще раз! В субботу, через два дня, состоится большое двухчасовое выступление на манеже нашего цирка! Оно будет последним в уходящем году, после чего мы уйдем на каникулы до восьмого января.

— Четверг, если кто не знает, — сказал Сергей Дмитриевич.

— Так вот, я не потерплю провалов или оплошностей, иначе это сильно отразится на нашей карьере. Тем более показывать свои слабые места перед заместителем фирмы «Карат», Василием Кайфовым будет непростительно. Это Вам не какой-нибудь мужлан с улицы. В субботу главное не ударить в грязь лицом и сохранить репутацию детского профессионального цирка «Мечта» — единственного в городе! После выступления не спешите расходиться — у нас будет чаепитие в честь уходящего года, что-то вроде «Голубого огонька», как мы привыкли делать каждый год в это время. На нем я сделаю небольшое, но важное объявление, и мы расстанемся!

— А теперь соберите реквизит и можете быть свободны! — добавил мужчина.

— Прошу! — указала женщина рукой на разбросанные по всему манежу кольца, мячи, булавы и прочие цирковые атрибуты.

Все стали собираться и разносить реквизит по своим комнатам. То же самое сделал и я, унося столик подальше от посторонних глаз, которые неоднократно пытались разглядеть в нем секрет и которым так этого и не удалось. Надев куртку, я уже хотел выйти из шатра, но как раз в этот самый момент меня позвала Любовь Васильевна.

— Мы наконец узнали, кто это делает!

Женщина стояла около своей комнаты и я, к сожалению, не мог видеть ее лицо, так как свет от лампочки падал прямо в глаза.

— Да? И кто это, мальчик или девочка?

— Конечно же…

— Любовь Васильевна, можно вас на минутку? — спросил Сергей Дмитриевич.

— Иду, — и, обернувшись ко мне, добавила. — Я сейчас.

«Нашли? Наконец-то, а то я думал, это никогда не произойдет, хотя, с другой стороны, может быть намного хуже! Нужно готовиться ко всему, ведь недаром…»

Телефонный звонок прервал мои размышления, и рядом, как назло, не было никого из руководителей. «Хотя бы кто-нибудь трубку взял!» Телефон тем временем все звенел и звенел. От нечего делать стал считать гудки. Насчитав двадцать пять, я все же не выдержал и, посмотрев оп сторонам, вошел в комнату директора. Взял трубку.

— Алло!

— Сергей Дмитриевич? Это Наталья Семеновна.

«Вау! Сколько лет, сколько зим!»

— А-а, Наталья Семеновна! Здравствуйте! К сожалению, Сергей Дмитриевич сейчас не может подойти к телефону, так как его просто-напросто нет, и ни сегодня, ни завтра его не будет.

— Да? А с кем я тогда разговариваю?

— Как, вы меня уже забыли? Не может такого быть! Это же я, заместитель директора!

На другом конце провода что-то упало.

— Вспомнили?

— Нет, я… я не верю своим ушам! Опять ты? Нет… только не это!

— Вы тоже меня рады слышать? Потрясающе! Давненько вы к нам не заходили. Милости просим… Угощу чем смогу: шоколадом, кофе… Да, кстати, нам тут торт недавно завезли, такой большой… пальчики оближешь!

— Чур меня, чур! Бес попутал позвонить в ваш цирк! Никогда больше этого не сделаю и…

— Знали бы вы, от чего отказываетесь!

— Да знаем, знаем мы. До свидания, прощайте!

Наталья Семеновна так быстро бросила трубку, что я даже не успел спросить про «шоколадные шарики». Интересно, понравились ли они им?

Все-таки удачно я оказался в этом месте. Минута-другая, и Любовь Васильевна или Сергей Дмитриевич наверняка бы подняли трубку, а уж тогда… тогда все мои усилия пропали бы даром. Теперь про ревизоров можно забыть надолго. «Один-ноль в мою пользу, хотя если считать с мая месяца, очков десять я набрал это точно».

Больше мне в комнате делать было нечего, и я поспешил выйти, чтобы не привлекать к себе внимание. Вдруг руководитель зайдет? Вышел. Коридор как был пустынным, так и оставался до этого момента. Никто никуда не бежал, никто ничего не искал — все тихо и спокойно. «Лепота! — вспомнил я фрагмент любимого фильма. — И где Любовь Васильевна? Уйти может?»

— Ты идешь? — послышался чей-то голос.

«Вроде бы здесь никого не было. Может, я так увлекся, что кто-то незаметно успел проскользнуть мимо?» Одно знал наверняка — обращались ко мне, так как кроме меня, в коридоре никого не было. Обернувшись по направлению к доносившемуся звуку, я увидел стоящую невдалеке Веронику. Она смотрела на меня.

— Ты идешь? — повторила девочка, держась за ручку двери черного выхода.

«И как она оказалась там раньше меня?»

— Иду! Оставаться здесь на ночь не в моих привычках.

Так и не дождавшись руководителя, не узнав, кто, по ее мнению, все это делает, я, с Вероникой вышел на улицу, где нас ждал Иннокентий.

— Ну вы и застряли! — улыбнувшись, произнес он. — Я уж думал в пробку попали.

Не сказать, что после покупки лекарств для Вероники я с ней подружился, но что-то вроде этого здесь присутствовало. Вот если бы я согласился на ее предложение и попил чаек — тогда другое дело,