Я закрыл глаза. Мне было плохо. Нет, не из-за произошедшего со мной. От понимания. Моя мечта оказалась разбита. Разбита вдребезги. Все то время и силы, что я тратил на преодоление Барьера, оказались потрачены впустую. Это горько. Я заплакал.

– Альвандер? – Стив встревожено коснулся меня. – Все уже прошло. Не расстраивайся так!

– Дело не в этом, – отозвался я безжизненным голосом. – Ведь получается, что Барьер не только препятствует нам вырваться в Галактику… Получается, еще, что он охраняет нас от Галактики?

Я не видел, что делал Стив, а открывать глаза неохота. Но мне казалось, что он смотрит на меня.

– Получается так, – наконец ответил он.

– Значит, нам нельзя выходить за барьер?

– Гм… этот момент мы можем обсудить. – Я резко распахнул глаза и уставился на Стива. – Какой бы не была благоустроенной тюрьма, но она останется тюрьмой.

– Но ведь тогда Земля будет беззащитной?

– Почему это? – удивился Стив.

– Но ведь вы сами говорили про готовность…

– Вот об этом мы и хотели с тобой поговорить. Хотя… – Стив метнул на профессора сердитый взгляд, – похоже, что кое-кто совершил ошибку. Но теперь уже поздно, что-либо менять. Давай я расскажу одну историю, а ты уж сам смотри и делай выводы.

Я сел на диване и посмотрел на Стива. Сегодня меня уже ничего больше удивить не могло.

Домой я вернулся поздно. Отец, сначала хотевший что-то мне сказать по этому поводу, только глянул на меня и передумал. Молча кивнул и вернулся к прерванным делам. А вот сестренка оказалась более настойчивой. Но, в конце концов, и она что-то уловила в моем изменившемся эмофоне и отстала. Не раздеваясь, я плюхнулся на кровать и так пролежал до поздней ночи. Не знаю сколько было времени когда я встал и прошел в комнату Василия, сел перед ним в кресло и стал внимательно его разглядывать. Василий закрылся, но я все равно улавливал сквозь щит его заинтересованность и растерянность.

– Ты знал? – не прибегая к мыслеобщению, спросил я.

Словами Васька ответить мне не мог, у него просто не было для этого ничего. Поэтому отвечать он вынужден был мысленно.

– О чем?

– Я про Стива Доналсона и всем прочем. Ты ведь не мог не знать. Ты же общаешься со всеми биокомпами.

– Точно так же, как ты общаешься со всеми людьми. Можно ли слушать всех сразу и услышать то, что тебе интересно?

– Не увиливай.

Разговор был довольно странный. Я говорил словами, а Васька отвечал мысленно.

– Я все равно не понимаю, что ты хочешь мне сказать.

– Почему ты ничего не говорил мне.

Васька молчал. Я терпеливо ждал.

– А почему ты не все говоришь мне? Например, почему я о твоей работе узнал только сегодня?

– Ну… я… гм… это же совсем другое! Это личное… и потом, это не доделано еще. Работа еще не закончена.

– А эта работа не будет закончена никогда. Зачем о ней знать всем? Пусть знают только те, кто ей занимается. Ты считаешь правильным об этом рассказать всем?

– Я…

– Это была просьба тех людей. И просьба Координатора.

Эта новость для меня оказалась неожиданной.

– Даже так…

– А ты как думал? Ты все еще жалуешься, что я молчал? А зачем тебе эти сведения нужны были? Если же у тебя возник интерес, ты их легко бы нашел. Как, собственно, и произошло.

– Не интересуешься – значит знать не надо?

– Тебе же наверняка объяснили этот момент.

– Объяснили, – буркнул я.

– И все же у тебя какие-то сомнения?

– Никаких. Просто я думаю, как поступить мне.

– В каком смысле?

– В смысле присоединиться или нет.

Васька помолчал.

– Тут решать тебе. Только я не думаю, что тебе будет интересно.

– Дело не в интересе. Если я добьюсь успеха… Знаешь, Вась, что самое паршивое? Что выбора-то у меня и нет. В случае если мне удастся преодолеть Барьер, то именно эти люди в первое время будут нужны Солнечной больше всего. Если верить всем моделям. Но имею ли я право приговаривать людей к такому, если сам этого не познал? Я должен знать, что ожидает людей в случае моего успеха. Не в теории.

– Это, конечно, похвально.

– И это все, что ты можешь сказать?

– А что ты хотел услышать? Совет? Ты в нем не нуждаешься. Если ты задумываешься над такими проблемами, значит уже достаточно взрослый чтобы и решать их. И еще, если бы не сегодняшний разговор, я бы попытался отговорить тебя от твоей работы.

– Что?!!!

– Да. По тем же причинам, о которых говорил сейчас ты. Я бы просил отложить ее до тех пор, пока ты не осознал бы последствий работы полностью. К счастью, ты все понял сам.

Я совершенно по-новому взглянул на биокомп.

– Думаешь получилось бы?

– Не знаю. Но я старался бы. Сильно старался бы.

– Но…

– Пойми, то, что ты затеял, будет иметь последствия для всех людей, если добьешься успеха. Не осознавая этого, ты делал свою работу опасной для всех. И только оценивая опасность и зная о ней, ты мог бы продолжать эксперименты… или не продолжать. Как бы ты поступил на моем месте?

Хороший вопрос. Как бы поступил, видя, что ребенок играет силами, последствия игры с которыми даже не осознает? А ведь я таким ребенком и был. До сегодняшнего дня. До дня, когда передо мной приоткрылось кое-что из тайн Солнечной. Вероятно не последней. Сейчас уже глупо думать, что я узнал действительно все тайны. Там где есть одна, наверняка найдутся и остальные.

Я встал.

– Пойду спать. А завтра продолжу изучение литературы, что заказал. К Стиву я приду только тогда, когда буду уверен, что поступаю правильно. Кое на какие вопросы я должен ответить без его помощи.

– Сомневаешься?

– Нет. Но я хочу разобраться сам.

– Что ж. Если будут вопросы, приходи. Постараюсь помочь.

– Спасибо.

Я был уже у двери, когда меня остановил Васька.

– Знаешь, Альвандер…

– Да? – обернулся я.

– Я бы хотел познакомиться с твоим кристаллом, когда тот обретет разум. С ним, наверное, было бы интересно поговорить. Тем более, что у него часть твоей души.

Я постоял у двери, обдумывая слова.

– Знаешь, мне бы и самому очень хотелось с ним поговорить. Несмотря на то, что я создал тот кристалл, я так и не смог постичь его целиком. Порой мне обидно. Я ведь его создал и не могу понять.

– Наверное, так бывает обидно и Творцу, когда он пытается разобраться в своих созданиях – людях.