Цезарь заинтересовался.

– Вы хотите сказать, здесь каждый столь же доволен жизнью, как вы?

– Да нет! – Тилгрик хихикнул. – Наши соседи предоставили меня и Мису самим себе. Мы, ха-хи-хи-хо, своего рода изгои, потому что постоянно ворчим.

Оскар подумал, что ослышался.

– Вас считают ворчунами? Ну, если бы вы были кошки, тогда еще понятно. – Цезарь посмотрел на него угрожающе.

– Да, да, хо-хи! – Не переставая смеяться, Миса наполнила бокал Оскара.

– Тогда остальные какие же? – вслух спросил Тай.

– Сами увидите, хи-хи-хи. – Тилгрик покачал своим шишковатым носом и махнул куда-то на север. – Вон уже идет делегация с визитом. Наверное, другие видели, хо-хо-ха, как вы переправились, и поспешили разнести радостную весть.

– Да уж, радостную. – Оскар наелся, напился и согрелся в теплом влажном воздухе под мягкими лучами утреннего солнца. Ему с трудом удалось заставить себя улыбнуться, когда он посмотрел в сторону.

Через широкое непаханое поле к дому шли около сотни разгоряченных местных гномов, каждый был одет по-праздничному и очень возбужден. На ходу они истерично хохотали. Это было одно сплошное Движущееся и колышущееся море безудержного веселья, бьющего через край восторга и переполняющего все легкомыслия.

Оскар почувствовал, что волосы у него на загривке зашевелились совсем по-собачьи.

Впереди надвигающейся толпы шел человек ростом чуть повыше остальных. Он махал рукой, но слов его не было слышно из-за надрывающего животы хохота.

– Эй, там, хи-хо-хи, Тилгрик! Что это у тебя за суровые гости?

Хозяин наклонился и прошептал Оскару на ухо:

– Эта спутанная седая борода – Нугвот. Он местный представитель фермерской артели. Да, вести о вашем прибытии распространились очень быстро.

– Но как? – удивился Оскар. – Ведь вы и ваша жена – первые, кого мы встретили, переправившись через реку.

– Да, если вы не видели, это не значит, что другие не видели вас.

– Что-то мне это не нравится… – Оттолкнув от себя тарелку, полную оранжевых лакомств, Макитти резко встала из-за стола и вышла на открытое место у плетня. – Эти люди не очень большие, но их тут ужасно много.

– Ну и что? – Блаженно-безмятежный Цезарь продолжал уплетать горы угощений, выставленных хозяевами. Для полноты картины пирующего гурмана не хватало нескольких мышиных хвостиков. – Они все гогочут и хихикают, как куча котят, объевшихся кошачьей мятой.

– Вы не знаете, что у них на уме? – Оскар остался сидеть рядом с хозяином.

– Не уверен, а-хи-хо. – Тилгрик жестом показал жене, чтобы она зашла в дом. – Мне не очень-то нравится Нугвот. Он, знаете ли, такой официальный, хо-хо. Но когда надо, мы с ним прекрасно ладим. – Он пошел навстречу толпе. – Пойдем, посмотрим, что он хочет сказать и зачем привел с собой столько народу.

– Я тоже пойду, – заявила Макитти.

– Нет, – удивляясь самому себе, Оскар остановил ее. Ему в голову вдруг пришла мысль о том, что Макити хочет завладеть лидерством. Да нет, вряд ли. В любом случае, он бы настаивал, чтобы она осталась. – Если случится что-нибудь непредвиденное, ты сможешь помочь остальным советом.

С полным ртом самой разной оранжевой еды, так что его лицо напоминало растрескавшуюся дыню, Цезарь посмотрел на него и нахмурился.

– Х-с-с-т, я, знаешь ли, тоже могу давать советы!

– Ну и что дальше? – Улыбаясь как можно шире, Оскар пошел за Тилгриком. Они вышли из ворот и стали спускаться по одной из тропинок, протоптанных вдоль и поперек его полей, обсаженных деревьями.

. Они встретились с процессией где-то посреди поля, густо заросшего растениями, на веточках которых зрело нечто, похожее на рыжий кокос. Подойдя совсем близко, Оскар с облегчением увидел, что ни у кого в толпе нет ничего похожего на оружие. У них не было даже вил и лопат. У нескольких людей в руках были огромные перья, другие помахивали большими изящными веерами, которые взяли с собой, чтобы отгонять жару и влагу. Все смотрели на Оскара с любопытством.

– Здравствуй, Нугвот, – начал Тилгрик. – Как видите, у меня и Мисы…

– О-ххо-ха! – прервал его загорелый старик. Его смех был тут же подхвачен остальными. – А они большие, йо-хо-ха! Особенно тот, с топором, Который, я ручаюсь, совсем не плотницкий. – По плотным рядам оживленной толпы прокатился, как гром, радостный смех.

– Они, должно быть, прибыли из безрадостного Красного королевства, – выкрикнул кто-то из середины, не забыв выделить замечание резким звонким смешком.

– Нет, нет, вовсе нет, – поспешил заверить их Оскар, подняв руки и улыбаясь изо всех сил. – Я и мои друзья прибыли издалека, из страны, расположенной дальше Красного королевства, и в которой есть все цвета. Мы не причиним вам вреда. Мы здесь проездом и собираемся дальше по своим делам.

– Он не смеется, – хихикнул кто-то невесело.

– И улыбка у него кажется вымученной, – заявил другой презрительно.

– Они хотят нагнать на нас тоску, – настаивал третий с гоготом и топотом.

Тилгрик поспешил на помощь своему гостю.

– Хи-хи-хоу, вы неверно судите об этих милых ребятах! Это правда, они не смеются, как мы, но разве можно винить их за это? Им можно только посочувствовать, что им не посчастливилось родиться в Оранжевом королевстве. Ха-ха-хоо, мы должны не критиковать приезжих из других стран, а помочь им испытать то, чем мы пользуемся по праву рождения.

– И-хи-хо-о! Обязательно им поможем! – Когда Нугвот говорил, его длинная борода подергивалась. – Ни за что не позволим чужестранцам испортить нам настроение, сквасить наше молоко, сглазить наш урожай и наплевать на наши обычаи. – Обернувшись к волнующейся и мерно посмеивающейся толпе, он махнул рукой, призывая их вперед. – Поможем гостям! Зададим им бархотания!

Оскар нащупал меч, но слишком поздно, потому что его уже захлестнул неожиданный наплыв толпы.

Его закрутили множество хрипло гогочущих гномов, и он почувствовал, как что-то уперлось ему в живот. Он судорожно вдохнул, ожидая боли, но ничего не почувствовал. Он думал, что сейчас увидит кровь, но заметил только, что его рубашка стала топорщиться. Что-то едва уловимое стало ласкать ему живот.

Это был веер, которым легко водили взад-вперед. Множество коротких, но крепких рук тянулись к нему, и что-то еще задело его под мышкой. Это было одно из тех длинных перьев, что несли с собой местные жители. Несмотря на свой страх, он начал посмеиваться, потом хихикать. Вскоре он уже хохотал во весь голос, оглушительно ревел, а тело его дергалось от безудержного смеха. Он дергал руками и сучил ногами. На него навалилась большая масса, и он был буквально пришпилен к земле.

– Бархотание! Бархотание! – скандировала толпа, не переставая при этом сама смеяться. Они вознамерились убедиться, что ему хорошо, и он присоединился к их полному, безграничному веселью.