– Да ты на нее и не смотришь. Все очередную чебуречную высматриваешь, – вступился за меня Савва, сложив руки на груди.

– Ну зачем ты о мя-а-асе? – страдальчески простонал Жора, – я же веган.

– Когда успел стать? – высокомерно поинтересовался Егор.

– С прошлого часа, но не суть. Говорю вам, нашу госпожу сейчас вывернет, – он посмотрел на Луксора, – ты бы отошел…

Мне было плоховато, это я ощущала. Лицо Чревоугодия действительно отталкивало, как и общий вид, но до тошноты я не опустилась бы.

Я же Война, черт возьми. Мой желудок выдерживал картины кровавых боев и расчлененки! Какой-то масляный рот не смутит мой разум.

– Буэ-э.

– …в сторону, – договорил Жора, когда я уже испортила штаны Похоти и его туфли. – О! Кексики!

И тонна вегана понеслась к только открывшейся кондитерской, сметая собирающуюся толпу своими боками, упитанными правильным питанием и тренировками.

Интересно, он на сыроеденье сидел? Скорее всего, нет, иначе в стране была бы нехватка овощей и фруктов.

– Прости, – простонала, вытирая рот платком, который мне великодушно презентовал Гор.

Было дико стыдно, что не сдержалась. Естественно, меня стошнило не из-за вида Жоры. Скорее всего, наплывы памяти и собственная сила слишком надавили на организм. Но несмотря на это, неловкость никуда не делась.

– Давай мы отвезем тебя домой? – предложил блондин, поглаживая мое плечо. Как-то незаметно его пальцы переместились ко мне на шею и скулу, но я не возражала. У него была прохладная и мягкая ладонь.

– Мне бы кофе, – решила для начала взбодриться и прийти в себя после практически бессонной ночи. – Думаю, в той кондитерской, куда рванула мечта диетолога, должен быть американо.

Луксор кивнул, переместил руку мне на талию и помог подняться. Дальше я предпочла идти сама.

– Можно я одна схожу. Мне нужен воздух и безгреховное пространство на десять минут, чтобы прийти в себя.

Грехи кивнули и отпустили меня. Зато прицепилась местная смертная.

– Дык это тебе в царкву, деточка. Там все безгреховное, всепрощающее. Ступай налево, а там прямо и до конца улочки. Храм там старой стоить, – указала мне дорогу сухонькая старушка с боевым характером.

Это я поняла, когда она Жору от витрины зонтиком оттаскивала. Подцепила за воротник рукояткой и оттянула грех от вожделенных сластей.

– Спасибо, бабушка. Но я сперва кофейку. Еще не нагрешила за день.

– Не затягвай. Лучше заранее все отпустить, а нагрешить успеется, – и она мне подмигнула, – дело-то молодое, нехитрое.

Мне однозначно нравилась эта бабуля и ее взгляды на жизнь. Она быстренько пожмякала все выставленные на продажу буханки под неодобрительные выкрики толпы, выбрала помягче и откусила от нее кусок. После этого ей продали эту буханку без очереди. Хитрая старушка сунула достойную добычу в тряпичный мешок и стремительно поковыляла из кондитерской. Все!

Не выстаивала в потной очереди, убивая свои старые колени окончательно, и не портила нервы криками. Всего лишь раскусила всю систему маркетинга. Порченый товар и продукцию с почти просроченным сроком годности сбывают первыми и со скидкой.

– Какая страшная смертная, – пискнул за моей спиной Чревоугодие, обхватывая мои плечи толстыми пальцами в жиру и крошках.

– Жора.

– Да, госпожа?

– Меня сейчас снова стошнит.

– Ой! Как неудобно вышло-то, – и он начал оттряхивать меня.

– Да перестань уже. Давай я тебе слоек куплю.

Как мне энергично закивали. Даже шея появилась у этого шарика, а я уже успела уверовать в ее полное отсутствие.

Как и обещала, купила пяток слоек и дополнительно три лепешки буквально подскакивающему на месте Жоре, чтобы наверняка ушел к остальным и оставил меня ожидать свой ароматный американо в одиночестве.

Среднего размера картонный стаканчик приятно грел руку, а дымок, что вился из маленького отверстия в крышке, дарил чудесные ощущения моим рецепторам. На несколько минут я выпала из реальности, застыв у стойки для посетителей. Глоток делать было рано, ибо напиток слишком горячий, но я уже предвкушала его.

– Виктория?

Я резко распахнула прикрытые в удовольствии глаза и наткнулась взглядом на рыжую гриву волос Льва. А рядом с ним стоял безликий Ян. В его чертах было мало запоминающегося, точнее, ничего.

Я много раз после возвращалась к этому моменту в мыслях. Выйди я из кондитерской на минуту раньше, сразу после завершения покупки, я бы не столкнулась с тюремщиками, что держали нашу четверку во мраке тысячелетиями.

Изнутри начала подниматься ярость, а обжигающий кофе полился струйкой по руке. Я слишком сильно сжала стакан. Сжала, будто начинала душить своих пленителей. Насмерть.

– Осторожнее, – пробасил Лев и выхватил у меня из руки смятый стаканчик. Треть кофе в нем все еще осталась.

– Дай посмотреть, – Ян аккуратно взял мою ладонь, стараясь не потревожить обожженных участков, и подул на нее.

– Девушка, будьте добры, намочите платок, – с рычащими нотками обратился Лев к бариста.

Он протянул ей свой платок, который достал из нагрудного кармана модного жилета. Ресторанный критик был, как всегда, одет в классику. Это важный аспект для его работы, как и убранные в низкий хвост кудри. Элегантен, ничего не скажешь.

Когда ему вернули смоченный водой платок, Лев передал его безликому Яну. Что до блондина, то тот осторожно обмотал тканью мою ладонь и снова подул на нее.

Я стояла посреди кондитерской и глупо хлопала глазами, совершенно не понимая, что, вообще, происходило. Бо́льшая часть кофейни делала то же самое, что и я, но они же не знали всей истории. А я знала. Знала, и терялась в догадках относительно поступков ангелов.

Они должны были напасть, попытаться схватить, ну или на крайний случай отпустить несколько едких замеченный, но ничего из этого ни один из них не сделал. Вместо этого Ян дул на мою обожженную ладонь, не так уж и серьезен был ожог, если вообще был, и осторожно прикладывал к красноватой коже прохладный платок. Обращался как с маленькой девочкой. Что до Льва, то тот не сводил глаз с Яна, будто оценивал все его действия и их эффективность.

– Эм? А что вы тут делаете? – я решилась, наконец, заговорить с херувимами.

– Я оценивал стряпню местного ресторана в квартале отсюда, а Ян собирался позавтракать перед работой. Решили зайти сюда, – обыденно рассказывал Лев. – Я то поел в том месте, что ошибочно назвали рестораном, а Янусу и булочки хватит.

– Я-асно, – протянула, совершенно не зная, о чем говорить дальше.

Такое обращение к Яну меня удивило. Понятно, что это была дружеская насмешка, но безликий ангел на самом деле будто имел много лиц и ни одного конкретного. Имя Янус ему подходило как нельзя кстати. Двуликий бог. Только у тетраморфа, похоже, много больше лиц. Вот сейчас это лицо обеспокоенной мамаши, что устраивает трагедию на ровном месте. Непривычно. Я знала его лишь высокомерной недружелюбной задницей.