– Ему конец.

– Ничего подобного. Провалиться мне на месте, да он расхохочется, и все! Не думаю, что ему угрожает судебное преследование или тюремный срок. Его преступление легче, чем у других. Оно просто смехотворно! Но представь себе, какие чувства испытали он сам и его родные, узнав о том, что Феликс Хей докопался до истины. А теперь попробуй скажи, что его случай не самый серьезный из всех.

– Из всех?

– Конечно. Ему, в отличие от других, есть что терять. Совершил бы он убийство, чтобы скрыть улики?

Сандерс представил себе статную, величественную фигуру Блайстоуна: знаменитый врач обычно выглядел так, словно вот-вот взойдет на кафедру и прочтет лекцию. Впрочем, было в его облике и что-то странное, какая-то слабость и нерешительность. Но больше всего Сандерса заботила Марша.

– И она украла… – предположил молодой человек, – то, что писал Фергюсон вчера ночью? Разоблачение истинного убийцы?

– Не знаю, сынок. Но такое вполне вероятно.

Сандерса слегка замутило – ночью он чувствовал себя лучше.

– Я знаю, о чем вы думаете, – сказал он, видя, что Г. М. упорно молчит. Сандерс невольно сопоставил факты, несмотря на то что сопоставлять их ему очень не хотелось. – В нашем случае преступник использовал атропин. Атропин необычный яд. Им широко пользуются врачи, особенно такие, как Блайстоун, который делает операции на голове и глазах. С другой стороны…

Г. М. приоткрыл один глаз:

– Вижу, тебе уже лучше. Так что с другой стороны?

– Любой человек, даже не знающий химии, без труда отыщет источник атропина и получит все, что нужно. Травка atropa belladonna растет у нас почти повсеместно. Подробное ее описание можно найти в любом учебнике ботаники: ее черные ягоды размером с вишню ни с чем не спутаешь. Если выварить листья и корни, можно извлечь столько атропина, сколько потребуется. Рассуждения Мастерса о том, что можно якобы «выследить» источник яда, просто нелепы! И главное, пока вы не установите, каким образом яд попал в напитки…

– Ах, вот что? – оживился Г. М. – Это-то я знаю!

– И атропин не был подмешан человеком со стороны, который незаметно прокрался в гостиную?

– Совершенно верно, сынок.

На лестнице послышались тяжелые шаги и пыхтение миссис Бартлеми, квартирной хозяйки Сандерса. Тяжело стукнув в дверь, она заглянула в комнату и взволнованно объявила:

– К вам леди и джентльмен! Сэр Деннис Блайстоун и мисс Блайстоун!

Сандерс был готов к их визиту.

– Попросите сэра Денниса и мисс Блайстоун подняться, – попросил он.

– Я пришла, чтобы… – начала Марша, но, заметив Г. М., осеклась. За нею в дверном проеме маячила фигура ее отца; он дергался, словно марионетка на веревочках. Марша вопросительно глянула на Сандерса; сэр Деннис взял инициативу в свои руки. Прокашлявшись, он шагнул вперед. Теперь Сандерс совершенно по-другому расценивал честные глаза под кустистыми бровями, безупречные воротнички, манжеты и хорошо сшитый костюм.

– Мерривейл! – воскликнул сэр Деннис, увидев старинного друга. На его красивом лице отразилась неподдельная радость. – Здравствуй, Генри! Сколько же мы с тобой не виделись? Как поживаешь?

– Привет, Денни, – как-то застенчиво ответил Г. М., глядя в пол. – Я хорошо, спасибо.

– В полном здравии, старый конь?

– Угу. Худею.

Последовала долгая пауза. Помявшись в нерешительности, Блайстоун повернулся к Сандерсу.

– Доктор Сандерс, надеюсь, вы простите мой приход, – зарокотал он низким доверительным голосом. – Буду с вами откровенен. По-моему, вы поступили глупо, позволив моей дочери принять участие в бессмысленном и опасном приключении. Впрочем, подозреваю, Марша напросилась сама. Как бы там ни было, мне удалось все скрыть от ее матери. – Сэр Деннис был настроен по-отечески добродушно. – Слава богу, вы оба живы; надо полагать, тут следует воздать должное вашей смелости и решительности, которые…

Сандерс смутился – он даже не подозревал, что способен так сконфузиться. Кровь прилила к голове, рука пульсировала.

– …в то же время вы не можете не сознавать, что вели себя непрофессионально и совершенно необдуманно. Вы понимаете, что вам грозит, если о ваших похождениях узнает ваше начальство? Вы не имели права так рисковать своей карьерой! Разумеется, вы не практикующий врач, но если позволите дать вам совет…

Тут Сандерс не выдержал.

– Давайте проясним обстановку, – выпалил он. – Еще минута, и мы окаменеем, словно мумии Шумана. Сэр Деннис, нам все известно о четверых часах и о карманных кражах. А еще мы полагаем, что мисс Блайстоун лучше отдать старшему инспектору ту рукопись, которую она вчера ночью вытащила из кресла Фергюсона. После этого действительно все будет прекрасно… Мы и впрямь живы, а в том буфете виски, так что налейте себе выпить и чувствуйте себя как дома.

– А! – только и воскликнул Блайстоун.

– Дипломат из меня никудышный, – заметил Сандерс. – И все равно дело сделано.

Блайстоун погладил щеку своими примечательными пальцами. Сандерсу показалось, что он готовится произнести речь в свою защиту. Однако Блайстоун не сделал ничего подобного.

– Спасибо, – механически ответил он. – Виски я не хочу. Как вы говорите, дело сделано. К сожалению… я оказался никудышным человеком. – Под глазами у выдающегося хирурга обозначились тени; видимо, ему было нелегко.

Г. М. не проявил к другу никакого сочувствия.

– Ах, бога ради! – вскричал он. – Прекрати каяться! Ты так жалеешь себя, что довел до слез собственную дочь. И нечего считать себя падшим ангелом. Ты не такой. Больше всего тебя волнуют условности. Как говорил старина Мортон, «на свете больше мы всего боимся миссис Гранди». Ты шаришь по карманам, ну и что? Я на твоем месте на следующем же званом ужине стащил у кого-нибудь часы, а потом при всех вернул владельцу, да еще посмеялся бы над своим необычным хобби! Надеюсь, смеяться ты еще не разучился? Многие почтенные граждане увлекаются фокусами.

Блайстоун, которого оторвали от тягостных раздумий, наградил друга пристальным взглядом.

– Уж не хочешь ли ты сказать?..

– Почему бы и нет? – Г. М. пожал плечами. – Подумаешь, часы!

Сандерс не сводил глаз с Марши. Ему показалось, что он впервые видит ее истинную сущность. Как будто под маской сорванца таилась совершенно другая девушка. Связно мыслить он был не в состоянии, но именно такой он ее себе и представлял.

Марша с удивлением глядела на Г. М.

– Знаете, – воскликнула она, – а вы молодец! Как вы здорово придумали!

– Я старик, – с достоинством заметил Г. М. – Доверьтесь мне, и все будет в порядке. И не слушайте Мастерса.

Марша повернулась к отцу: