лет, которые существует наша Вселенная, — огромный срок. Крайне маловероятно, что наша Земля настолько уникальна, что мы — первые жители Вселенной. Это было бы очень лестно для нас, но это явно не так. Планеты, подобные Земле, несомненно существуют, и во Вселенной, скорее всего, должны существовать миллионы разумных цивилизаций, обогнавших нас во времени. Почему же мы не видим их в обозреваемой Вселенной?

Ответов может быть несколько. Либо они очень ловко прячутся от нас, выжидая — когда с нами можно будет выйти на контакт. Либо жизнь разумных цивилизаций также ограничена во времени, как жизнь человека. Они взрослеют и умирают, и, может быть, мы ещё обнаружим их останки в пустынных кладбищах Вселенной… Может быть, через тысячу лет исчезнет и наша цивилизация, а какой-нибудь астроном с Бетельгейзе будет задаваться тем же вопросом — где же все? Он направит свой телескоп и антенны в сторону маленькой звёздочки Солнце, и не увидит, и не услышит никаких признаков жизни… А может быть, достигнув определённого развития, цивилизации покидают эту Вселенную, уходят в иные миры. Но и тогда мы должны будем обнаружить их следы. Представляете? Прилетаете вы на какую-нибудь Альфа Центавра, а там уже всё затоптано, изгажено, поросло бурьяном и лежит в руинах. Вам остаётся только работа археолога — выкапывать черепки и обрывки письмён. Вот разочарование. Это как залез ты на горную вершину, измучившись, гордый своим достижением, а там — консервные банки и всякие нечистоты. Обидно!..

Правда, есть ещё одно предположение. Существует бесконечное множество Вселенных, и эта Вселенная отдана на поселение нам. Это Вселенная наш инкубатор. Ну так решил какой-нибудь Верховный Разум. Вот тогда всё в порядке. И будет космическая романтика, и первооткрыватели, и миллионолетняя работа по освоению межгалактического пространства.

Самый неприятный — это как раз первый вариант. Освоили мы, значит, Солнечную систему. Собрались лететь к соседней звезде. А тут приходят: «Здрасьте! Мы инопланетяне из Межгалактического Братства. Давайте договариваться о совместной работе. Выбора-то у вас нет. Либо вы вступаете в Межгалактическое Братство, и мы поручаем вам работу на вашем участке. Либо становитесь изгоем, и будете заблокированы в перемещении по Галактике до тех пор, пока не поумнеете.»

Вот это будет облом! Вместо романтики и первооткрывательства — рутинная работа, спущенная сверху бюрократами из Верховного Совета Межгалактического Братства…»

¶

Десятый день

Территория снов.

В день праздника с утра во дворе играла музыка. Хозяин выставил в окно на третьем уровне Замка колонку и зазвучала «Fascination». Хозяин был консерватор и большой поклонник ретро. Раннее утро заполнила музыка середины прошлого века.

— Концерт по заявкам Хозяина, — хмурился Паскаль. — Мог бы и наши пожелания спросить.

Когда зазвучала «Tennessee Waltz», Паскаль взял Еву за руку, и они начали кружиться под музыку.

Собрав всё население во дворе, Хозяин держал речь.

— Здесь, посреди океана, мои предки и я создали этот райский островок, где души заблудшие могут найти дорогу, где души неприкаянные могут найти успокоение.

— Пусть никто сегодня не останется грустным, пусть, хотя бы на день, забудутся все печали!

— Не в нашей власти будущее, не в нашей власти прошлое, но в нашей власти настоящее. Надо уметь радоваться жизни, несмотря ни на что, радоваться солнцу, ветру, дождю.

— Наш Хозяин сегодня в романтическом настроении, — заметил Адам Артуру.

— Сегодня, в честь праздника, открыты все двери, можете гулять по острову допоздна. Демон, проследи, чтобы к полуночи все вернулись в свои комнаты.

Хозяин закончил речь и пригласил всех за столы, где дымилась уха и лежали ломти свежеиспечённого хлеба.

После обеда, хотя по времени это, скорей, был поздний завтрак, все направились в сад на поляну, где должно было начаться представление. С шумом и смехом расселись вокруг небольшой поляны. Хозяин уселся в кресло под дубом. Рядом, на стуле, сидела Офелия с Евой на коленях.

Началось представление.

На поляну выходит Сократ в хламиде, накинутой на хитон. Честно говоря, он не очень похож на всемогущего Бога, а скорее на какого-то древнегреческого сторожа, охраняющего сад Академа.

— Я Бог миров подземных и наземных, межзвёздных царств всевластный господин. Стихии воздуха, земли, воды, огня — всё мне подвластно, всё в моей руке. Но стало грустно мне и одиноко. И я решил создать себе детей. Из глины сделал я Адама, и Еву из его ребра. В Эдеме создал им я райский сад. И здесь теперь живу с детьми моими.

— Где ж мои дети? — оглядывается Сократ. — Куда запропастились?

Выходит Паскаль, играющий Адама. Он в одних плавках, что должно символизировать первозданную наготу.

— Будь славен мир, построенный Отцом. Как хорошо под этим синим небом лежать в траве, не думать ни о чём. Одной рукой лаская Еву, другою обнимать её плечо. О чём мечтать? Ведь всё уже сбылось.

Выходит Андрон, играющий Еву. На нём нарядный гиматий, на голове цветочный венок.

— А вот и вы — мои родные дети! Пойдите же ко мне, и я вас обниму, — Сократ обнимает Паскаля с Андроном.

— Ну расскажите, дети, как живётся вам в нашем славном, сказочном Эдеме? Нет ли желаний, тайных от меня?

— Всё хорошо, и в то же время грустно. Когда всё есть и не о чем мечтать, так хочется чего-то… — а чего? — понять я не могу.

Паскаль разводит руками. Андрон кладёт голову ему на плечо и игриво говорит:

— Мой милый муж, как можешь ты быть грустным? Ведь рядом я — жена твоя.

— Всё так, о Ева, знаю сам, что большего желать и невозможно.

Сократ смотрит на публику, читая монолог.

— Как много дел у Бога многотрудных! Пора идти, ведь мир не станет сам расти и процветать — о всём моя забота. Зачем я создал столь огромный мир?! Как трудно с этим справиться хозяйством!

Уходит.

Паскаль садится на табуреточку. Андрон садится на траву возле Паскаля, кладёт голову ему на колено.

Андрон говорит:

— О, муж мой, мой Адам, о чём твоя забота в твоих глазах посеяла печаль?

— Не знаю я. Но отчего-то грустно. Казалось бы, — нет повода грустить. Но нам всегда чего-то не хватает. Какой-то, видно, есть в душе изъян.

— Не хочешь ли ты яблочка, мой милый?

— Ах, нет! А, впрочем… может быть.

Андрон встаёт и срывает с ветки яблоко. Надкусывает сам и протягивает Паскалю. Паскаль берёт яблоко не глядя, и начинает есть. Съев пол яблока, говорит:

— Какой-то странный вкус у этого плода. Я раньше ничего подобного не кушал. Ты где сорвала этот плод, подруга?

— Да