Я опять перевела взгляд на вольвенов. На земле под их лапами уже не было столько мха.

– Делано завыл, – продолжил Кастил. – Тогда я тебя разбудил.

– Я… думаешь, это та первозданная штука? – спросила я, думая, правда ли слышала голос Делано. Какая-то бессмыслица, потому что он ответил на то, что я произнесла во сне.

– Первозданный нотам? Думаю, да.

Прислонившись к Кастилу, я посмотрела вверх. Деревья стали реже, и я разглядела участки неба, теперь окрашенные в глубокие оттенки малинового и синего.

– Мы уже перевалили через Скотос?

– Да, – подтвердил он.

Воздух был не таким холодным, как раньше, когда я засыпала.

Мы ехали дальше, небо темнело, а земля становилась более ровной и пологой. Когда мы миновали последние деревья, Кастил снял с меня одеяло. С обеих сторон к нам выскочили остальные вольвены. Я повернулась и заглянула за спину Кастила, но было слишком темно, чтобы рассмотреть деревья Эйос.

Даже думать не хотелось, что почувствовали жители Атлантии, увидев измененные деревья. Мое сердце забилось быстрее, и я посмотрела вперед, разглядывая неровный каменистый пейзаж. Я не узнала местность, хотя воздух с каждым шагом становился все теплее.

– Где мы? – спросила я, заметив впереди большого серебристого вольвена.

Джаспер с легкостью ориентировался между валунов, перескакивая с одного на другой. Остальные вольвены следовали за ним.

– Мы выехали чуть южнее Бухты Сэйона, – объяснил Кастил. – Ближе к морю, у Утесов Ионы. Здесь стоит старый храм.

– Утесы можно увидеть из Покоев Никтоса, – сказал Нейлл, пуская лошадь медленнее, потому что местность стала неровной. – Но храм, наверное, нельзя.

– Здесь ждет мой отец, и здесь же держат Аластира, – сообщил Кастил.

Я села ровнее, подхватив одеяло прежде, чем оно упало и запуталось в ногах Сетти. Появились высокие кипарисы, в отдалении они соединялись в рощицы. Воздух пах солью.

– Можем остановиться здесь или отправиться в Бухту Сэйона, – сказал Кастил. – Разобраться с Аластиром сейчас или оставить это на потом. Как ты решишь.

Я не колебалась, хотя разобраться с Аластиром означало встретиться с отцом Кастила.

– Покончим с этим сейчас.

– Уверена?

– Да.

От Кастила долетело что-то вроде гордости, и его губы коснулись моей щеки.

– Такая сильная.

Слева от нас журчала вода. При лунном свете я увидела, как она блестит на склоне гор Скотос и бежит через равнину. Вода стремилась к утесам и падала с них на скалы внизу.

На небе сияли звезды, а сквозь огромные деревья пробивался неровный свет множества факелов, бросая оранжевые отсветы на колонны – почти такие же высокие, как и окружающие их кипарисы.

Киеран присоединился к своему отцу, и они побежали между деревьев к широким ступеням, окружающим храм. На колоннаде стояли люди в черном, и я, не спрашивая, знала, что это люди Кастила и Хранительницы Атлантии. Те, кому он доверял.

Когда несколько вольвенов взбежали по ступеням, Кастил замедлил шаг Сетти.

– Скорее всего, сначала мы встретимся с моим отцом. Он должен увидеть, что ты не вознеслась.

Я кивнула. Во мне бурлила нервная энергия и что-то более необузданное.

– Потом разберемся с Аластиром, – продолжал Кастил, убирая руку с моей талии. Его ладонь скользнула по моему животу, вызывая трепет. – Я вытянул из Аластира все, что может нам пригодиться, поэтому ты знаешь, чем сегодня все закончится.

Моя нервозность сменилась решительностью. Я знала, чем сегодня все закончится. Уверенность проникла до самых костей и заполнила центр груди. Я вскинула подбородок.

– Смертью.

– От твоей руки или от моей? – спросил он, проводя губами по изгибу моего подбородка.

– От моей.

* * *

Взявшись за руки, мы с Кастилом поднялись по ступеням храма Сэйона. По колоннаде рыскали около двух дюжин вольвенов, а Джаспер с Киераном стояли перед дверью, такой же черной, как небо, и почти такой же высокой, как сам храм.

Когда ожидающие между колоннами заметили Кастила, а затем меня, воздух наполнился терпкостью неуверенности и более свежим лимонным вкусом любопытства. Перемены, которые почувствовал во мне Кастил, ощутили и они. Я видела это по тому, как замерли Хранительницы. Их руки потянулись к ножнам и остановились. Склонив головы набок, они пытались понять, что чувствуют. Ни от кого не исходило страха – ни от Хранительниц, ни от остальных. Мне захотелось спросить кого-нибудь из них, что они почувствовали при виде меня, что заставило их сначала потянуться к мечам, а затем замереть. Но Кастил крепче сжал мою руку, не давая мне подойти к ним, что я, видимо, порывалась сделать.

Только боги знали, как я сейчас выглядела с растрепанными волосами, в тесных штанах, сапогах и в плаще Кастила поверх не по размеру большой чужой туники. Вполне возможно, что меня приняли за Жаждущую.

Когда мы добрались до верхней ступени, один из атлантианцев вышел вперед. Это был Эмиль, его рыжевато-каштановые волосы в свете факелов казались почти красными. Он перевел взгляд с Кастила на меня, его ноздри раздулись, а горло дернулось – он сглотнул. Красивое лицо чуть побледнело, он взялся за рукоять меча и слегка поклонился.

– Рад видеть вас здесь, ваше высочество.

Я слегка дернула головой. Это обращение застало меня врасплох, и я не сразу вспомнила, что ношу этот титул как жена Кастила.

– Я тоже, – сказала я с улыбкой.

От Эмиля прокатилась волна потрясения. Он смотрел на меня, словно не вполне веря тому, что я здесь стою. Учитывая, в каком состоянии я была, когда он видел меня в последний раз, я не могла его винить.

– Спасибо за помощь, – добавила я.

На лице атлантианца появилось то же выражение, что и у Нейлла, когда я поблагодарила его. Однако Эмиль склонил голову и повернулся к Кастилу.

– Твой отец в храме и далеко не в радужном настроении.

– Готов поспорить, что не в радужном, – буркнул Кастил.

К нам подошел Нейлл. Эмиль криво усмехнулся.

– Как и горстка атлантианцев и смертных, которые пробрались сюда и совершили попытку освободить Аластира.

– И к чему привела эта попытка? – спросил Кастил.

– Не обошлось без крови. – Эмиль смотрел на принца, и его глаза блестели в свете факелов. – Тех, что остались живы, держат с Аластиром, и они… в вашем распоряжении.

Кастил откинул голову назад, и на его губах появилась натянутая мрачная улыбка.

– Кто-нибудь еще знает, что моего отца держат здесь?

– Нет, – ответил Эмиль. – Твоя мать и стража короны считают, что он все еще с тобой.