этот раз разбились на четыре отряда, члены которых старались держать друг друга на виду. Я в последний момент, сам не знаю почему, решил уходить по той же дороге, что и в прошлый раз. Сам город покинул без проблем. Немного не доходя до начала лесистой местности, мы начали потихоньку сближаться. Неподалеку, на расположенном рядом с лесом подобии хутора, нас ждало все необходимое для дальнейшего пути, начиная от оружия и заканчивая лошадьми с припасами. Так вот, немного не доходя, мы встретились на дороге с небольшой группой всадников, во главе которой ехала она. Девчонка, запавшая в душу. Надо сказать, что за время, которое я её не видел, похорошела она ещё больше. Ушла порывистость движений подростка, появилась непонятная плавность и изысканность движений, присущая некоторым женщинам, знающим себе цену. По-хорошему, мне бы опустить голову и отвернуться, стараясь не привлекать внимание. Но, глядя на эту прелесть, забыл все, чему учил своих людей.

Когда встретились с ней глазами, она сразу же что-то сказала своим спутникам и, повернув лошадь, направилась в мою сторону. Её сопровождающие остановились и остались на месте, настороженно осматриваясь. А занервничать было от чего. Мои люди начали стремительно сближаться. Показал им оговоренный знак, что все в порядке. Опасности нет, и они сбавили обороты. Но при этом, часть осталась контролировать окружающее пространство, а другая часть ломанулась к схрону за оружием. Всё-таки хорошо их обучил. Гляжу на них и душа радуется. Одно слово — бойцы.

Девушка остановилась буквально в шаге от меня, требовательно на меня посмотрела и задала вопрос:

— Сударь, почему вы так долго не появлялись?

У меня даже дар речи пропал на какое-то время. Про себя подумал:

— Ни хрена себе наезд! Это что сейчас было? Тем не менее, ответил без задержки, ну, почти.

— Простите меня пожалуйста, если своим отсутствием вас расстроил. Но ведь у меня есть уважительная причина. Я — преступник и беглец. Дамам вашего круга не пристало разговаривать с такими, как я.

Ответ последовал сразу, а в глазах сверкнула искорка гнева.

— Да, расстроил. А я сама решаю, с кем и когда мне разговаривать. Лучше скажите, зачем вы устроили в городе такой переполох? Почему не уехали из страны? Вы же это можете?

Пришлось отвечать очень вежливо и аккуратно подбирая слова, чтобы ненароком не обидеть, хотя внутри все заледенело.

— Не знаю, почему вы решили, что это я. Но, если бы это было и так, то, думаю, причин для подобного найдётся более, чем достаточно. Вы так переживаете из-за того, что пострадал кто-то из ваших родственников?

Она выдержала небольшую паузу, как бы обдумывая сказанное, и, слегка покраснев, ответила:

— Нет, родственники не пострадали. Я волнуюсь за вас.

И потом, как бы боясь, что её перебьют, затараторила:

— Я наводила о вас справки, и все выяснила. Вы ни в чем не виноваты. Вас осудили ни за что и поступили с вами более, чем несправедливо и жестоко. Я присутствовала на вашей казни, и не понимаю, как вы смогли выжить. Я знаю, что вы живёте местью. Но это путь в никуда. Вас поймают и убьют. Пожалуйста, уезжайте из страны, и живите счастливо.

Я смотрел на девчонку, слушал, что она говорит, и ни хрена не понимал. Главным образом, не понимал, зачем она мне это говорит. По сути, чужому ей человеку. Так и хотелось задать вопрос:

— Да, что тебе от меня надо? Но понимал, что этим вопросом обижу. Надо как-то по-другому, помягче что-ли. Поэтому, задал вопрос совсем не тот, который можно было бы ожидать в ответ на её тираду.

— Вы, обо мне все выяснили. А я даже не знаю, как вас зовут. Может скажете свое имя?

Она, не задумываясь, выдала:

— Княжна Анастасия Матвеевна Гагарина.

И потом, как будто встряхнувшись, продолжила:

— Господи, да при чем здесь моё имя? Вам нужно уезжать, ведь вы можете погибнуть.

А меня понесло:

— Анастасия — очень красивое имя, вам очень подходит. Оно и не удивительно, у такой красивой девушки не может быть некрасивое имя. Княжна зарделась и сказала:

— Вы меня смущаете, прекратите сейчас же.

Может быть, я и продолжил бы разговор, но со стороны леса появились мои люди, ведущие в поводу лошадей. А со стороны столицы прозвучал сигнал, оговоренный на случай опасности. Пришлось экстренно закругляться с разговором и оперативно уносить ноги, сказав напоследок:

— Простите меня, Анастасия. Но мне придётся срочно уехать, чтобы не подвергать вас опасности, если вдруг начнётся схватка. Спасибо вам за доброе отношение к калеке.

С этими словами я неуклюже взгромоздился на лошадь и уже разворачивался, чтобы уехать, как услышал сказанные ей слова:

— Я буду здесь на прогулке каждый день.

Она густо покраснела. На прощание хотелось сказать очень многое, но в ответ только кивнул и пришпорил лошадь.

Убрались с тракта мы очень вовремя, потому что со стороны Москвы двигался довольно большой отряд всадников. Может, конечно, они и не обратили бы на нас внимание, но береженого, как известно, бог бережёт.

Собственно, ушли мы от этого места не очень далеко, слишком уж меня озадачили слова Анастасии. Хотелось разобраться с этой проблемой раз и навсегда, чтобы не питать ложных надежд. Поэтому, поехали мы не на наш остров, а к расположенному неподалеку озеру. Там пережду денёк и заявлюсь на завуалированно назначенное свидание. А как ещё понимать её слова по поводу прогулок? Возле озера расположились основательно, по всем правилам военной науки, выставив пару часовых и построив шалаш из веток. До вечера провели практически все время в озере. С огромным удовольствием вволю накупался и наплавался. Вечером, сидя у костра, почему-то вспомнил позабытых здешних родственников. Всё-таки веду себя по отношению к ним, как свинья. Понятно, что подставлять их не хочется, но и отправить весточку, что жив и относительно здоров, думаю стоит. Не знаю, как раздолбай дядька, а вот тетка точно переживает. Поэтому, разберусь с княжной и отправлю к ним человека. Да и узнать, как дела в поместье не помешает, а то мало ли, как себя ведёт новый хозяин. Если вдруг что не так, то может и помочь стоит своим крестьянам. А я их почему-то до сих пор считаю своими. Наверное, отголоски воспоминаний об их добром отношении ко мне сказываются. Несмотря на то, что уснул с трудом, спал как убитый и утром проснулся бодрым и с хорошим настроением. Сразу после завтрака отправил двух бойцов на хутор за комплектом одежды, которую одеваю, когда нужно выглядеть дворянином. Решил, что не нужно